Корабль уродов (СИ)

— Да в чём дело?

И истерический хохот накрыл нас новой волной.

— В чём дело? В чём дело?! — я толкнула его рукой.

— Черт!

— Да хватит уже гоготать, больной!

— Черт, ты не представляешь, как это смешно.

— Действительно.

— Как это смешно, что великая, могущественная принцесса чудовищ, госпожа Вренна Вентедель читает сборники сопливых бредней для старых дев.

— Так это всё-таки фуфло?

— Нет, блин, шедевр литературы.

— Я впервые в жизни вижу такую книгу. Мы Игорь дал, чтобы время убивать, пока ты в отключке.

— Игорь?! Так он у нас фанат томных сердец, оказывается?

Я нахмурилась, не понимая, то ли он не верит, то ли — радуется возможности поглумиться над шефом.

— Ну, — добавила я осторожно, — он извинялся и говорил, что ничего лучше не нашел.

— Это неважно, — отрезал Зимин. — Я ему это припомню — не раз припомню.

— Ну удачи, — я усмехнулась, разделяя его злорадство.

-

Наступил понедельник, и ни на каком фестивале я так и не побывала. Майя звонила несколько раз, то отменяя, то назначая встречу — то несчастная, то фонтанирующая восторгом. Мне вспомнилась ее тихая тоска в ночном поезде, и стало как-то неприятно из-за этих наигранных эмоций.

Зимин шел на поправку.

Врач и медсестры считали, что его покусала крупная домашняя собака, которую он на спор доводил до белого каления. Хоньев предлагал дворнягу, но Игорь пожалел Славу, настоял на ручной псине и убедил врачей, что уколы от бешенства не нужны.

Я, опять же благодаря харизме Игоря, жила в соседней с Зиминым палате. Хромающие по коридорам больные раздражали, конечно, но здесь, по крайней мере, было тихо. К тому же, не приходилось платить за гостиничный номер.

Я дочитала четвертую новеллу и отложила книгу, подумав, что в этих историях действительно присутствует некое однообразие.

Зашла к Зимину — он, сжав зубы от сосредоточенности, играл в свой телефон.

— Привет, — села рядом со стороны здоровой ноги и заглянула в экран. Маленький черный человечек падал с крыши, уворачиваясь от лезвий.

— Привет, — пробурчал он, не разжимая зубы и судорожно дергая телефон из стороны в сторону.

— Какая милая игра.

— Ага.

Человечек наконец наткнулся на вращающиеся винты и разлетелся на кровавые кусочки, а на их фоне появился счет в несколько тысяч очков.

— Чуть-чуть до рекорда не хватило, — пожаловался Зимин.

— Ну, уж… — я с насмешкой развела руками.

Зимин вздохнул, вышел из игры и бросил телефон на скомканное одеяло.

— Как ты?

Я пожала плечами.

— Нормально. Меня динамит Майя.

— Это та девочка из поезда? Вы подружились?

— Ну типа.

Он улыбнулся:

— Это мило.

— Это ее заслуга.

— Всё равно. И как же она тебя динамит?

— А, то зовет, то не зовет куда-то там. Она странная. В хорошем смысле.

— Так и ты тоже.

Я усмехнулась.

— Кстати, мне вот любопытно. А что ты о себя рассказываешь?

— В смысле?

— Ну, должна же ты говорить, типа, что в такой-то школе училась или, не знаю, что у тебя пес Шарик был.

— Пес? Это с намеком?

Он фыркнул.

Я пожала плечами:

— Не знаю, меня как-то не спрашивали — я ничего и не говорила. Но если разговор зайдет — совру что-нибудь, — я улыбнулась. — Порекомендуешь, что надо говорить, чтоб было правдоподобно? Что нормальные люди думают, например, об этой школе?

Он рассмеялся.

— Ай, мерзкое место. Оттуда хочется свалить и не вернуться. И главное, все почему-то уверяют тебя, что это — лучшие годы твоей жизни, о которых ты будешь с нежностью вспоминать на склоне лет.

Я посмотрела на него пристально и вдруг спросила:

— Слав, а сколько тебе лет?

— Девятнадцать, — он ответил на взгляд. Глаза оказались светло-зелеными.

— А что ты делаешь в этой организации? Почему не учишься, не служишь или не нашел нормальной работы?

Да, я уже немного разобралась, когда и чем люди обычно занимают свою жизнь.

— Ну… — он смутился. — А чем это не нормальная работа? Разве не круто быть мафиози?

Я нахмурилась, но отвечать не стала. Что-то мне подсказывало, что ему еще далеко до крутого, самостоятельного и безбедного бандита.

Мы заговорили о какой-то ерунде, и я постепенно стекла со спинки кровати и теперь полулежала рядом с ним, а он смотрел на меня снизу вверх и явно думал о чем-то не том.

Затем внезапно зазвонил мой телефон, и я, резко сев, взяла трубку.

Это была Майя. Она снова назначала встречу. На этот раз и день, и время, и место. И, конечно, клятвы, что на этот раз всё заметано.

— Обижаешься на нее? — с участием спросил Зимин, когда я положила сотовый.

Я обернулась к нему и пожала плечами.

— Немного. Хм… Это странно. Мы виделись всего один раз в жизни — кто она мне?

— Она кажется душой компании. У нее дофига приятелей, и она умеет цеплять новых.

— Она кажется чуть ли не клоуном, если забыть, как серьезно и печально она смотрела в окно.

Он не понял, а я не хотела объяснять.

— Ладно, пойду я. Она сказала, что единственный способ собрать всех — опять сказать, что у нее день рождения. Так что надо что-нибудь подарить для вида.

— По-моему, она водит тебя за нос.

Я пожала плечами.

— Ладно, пока.

— Пока, — эхом откликнулся он.

–

Мы встречались на следующий день после обеда на автобусной остановке и ехали на окраину города, в парк развлечений «Сюрион». Я кое-как пережила жаркое дыхание и суетливость полусотни людей, набившихся в автобус, но парк оказался еще хуже. Толпы, крики, смех, очереди за сладкой ватой, ужасные красноносые клоуны… Боги, зачем я пришла сюда?!

Даже Майя, ради которой были все эти жертвы, общалась не со мной, а со всеми вместе взятыми, и мне хотелось скрыться за какой-нибудь будочкой с надписью «Касса», а лучше и вовсе уехать отсюда. И самое худшее было даже не в шумной неугомонной толпе, а в ощущении, что компания, собранная Майей, то и дело бросает на меня странные, настороженные взгляды.

— …Нет, нет, — говорила негромко Майя, а потом объявила во всеуслышание. — Так. Ладно. Мне надо отойти на пару минут. Пойдем со мной?

Я сообразила, что обращается она ко мне и удивленно кивнула.

Мы отделились от компании и пошли по относительно тихой тропинке мимо временно закрытого аттракциона.

— Ты прости… Ты здесь чувствуешь себя немного неприкаянно, да? — виновато заговорила Майя.

— Ну, наверно.

— Мне так хотелось с тобой снова встретиться, правда. А у нас почти не получается поговорить.

Я задумалась на секунду.

— Расскажи, как тебе в новой школе? Кроме того, что ты нашла много товарищей по интересам. Скучаешь по родным?

— Угу… Сперва отдыхала от сестры, а теперь и по ней скучаю.

Мы прошли мимо небольшого домика, освещенного фонарем, и Майя вдруг воскликнула:

— Стой, Вренна, вот же он!

— Кто?

— Туалет.

Мы зашли, она скрылась на минуту в кабинке, вернулась к раковинам и стала мыть руки.

— Вренна?

— Да?

— Отозвалась.

— Что?

— Ты дважды отозвалась на «Вренна». И один раз тебя так назвали в поезде.

Меня прошило электрическим током.

Весь шум «Сюриона» вдруг куда-то подевался, и слышно было только шуршание воды под краном и мое собственное дыхание. Я молчала, а Майя продолжала вхолостую, без мыла, мочить кисти рук.

— Ты ничего не скажешь? — наконец поинтересовалась она.

Я прикрыла глаза.

— Ты ведь давно подозреваешь, да? Ты позвала меня сюда, чтобы убедиться.

Теперь молчала она.

— И все эти «друзья»… Они поэтому так странно на меня целый день смотрели. Ты и им всё растрепала.

— Я случайно! — она всё-таки выключила воду и обернулась. — Мы смотрели новости на перемене (у нас в школе висят телевизоры), и там показывали тебя и еще нескольких Вентеделей. И я так удивилась, что воскликнула: «Да я же ее знаю!». И понеслось…

Я скривила губы и передразнила ее: