Экзорсист (Изгоняющий дьявола) (др.перевод)

— Кажется, да, — Крис с совершенно убитым видом вздохнула. — Хотя, доктор, по правде говоря, я никак не пойму: при чем тут полное перерождение личности?

— Именно оно чаще всего и наблюдается при поражении височной доли; иногда все это продолжается несколько дней, иногда — несколько недель. Нередко у пациента появляется склонность к разрушению, а то и к насилию. Личность при этом меняется разительно: каких-нибудь двести-триста лет тому назад больного, страдающего поражением височной доли, вполне могли бы принять за одержимого дьяволом.

— Кем-кем?

— Не дьяволом, а демоном — так будет точнее. Назовем это суеверно-невежественным вариантом определения того, что принято считать сегодня раздвоением личности.

Крис прикрыла глаза, опустилась лбом на сжатый кулак.

— Послушайте, напоследок — порадуйте хоть чем-то.

— Не тревожьтесь вы так, ради Бога. Да если мы действительно обнаружим у вашей дочери поражение височной доли, считайте, ей крупно повезло: только и остается, что удалить шрамик.

— О как я счастлива!

— Впрочем, не исключено еще, что мы имеем тут дело с повышенным внутричерепным давлением. Знаете, я бы не отказался взглянуть на снимки черепа. Рентгенолог находится у нас в этом же здании, так что, может быть, я уговорю его принять вас немедленно. Ну что, звоню?

— Конечно, давайте.

Очень быстро договорившись о приеме, Кляйн сел выписывать рецепт.

— Двадцать первая комната на втором этаже. Я позвоню вам завтра или в четверг. Было бы неплохо нам еще и невропатолога подключить к этому делу. А пока что я отменяю риталин. Переводим на либриум.

Он выдернул из блокнота листок и протянул его Крис.

— Будьте поближе к дочери, миссис Мак-Нил. В состоянии подвижного транса, если, конечно, мы с вами не обманываемся на этот счет, больной всегда подвержен серьезной опасности. Спальни ваши рядом?

— Да.

— Отлично. Этаж — первый?

— Нет, второй.

— В спальне у нее большие окна?

— Там всего одно окно. А что?

— Держите его постоянно закрытым. Неплохо даже поставить замок, В состоянии транса девочка легко может оттуда выпасть. У меня был один…

— Пациент, — Крис устало усмехнулась.

— Кажется, их набирается уже слишком много?

— Да нет, пока всего парочка. — Она задумалась, подалась вперед, подперев лицо ладонью. — Вы знаете, только сейчас до меня дошло…

— Что же?

— Вы сказали, сразу же после приступа она должна падать и засыпать мертвым сном. Я правильно вас поняла?

— Да, — кивнул Кляйн, — совершенно верно.

— Но пару раз она приходила ко мне, жаловалась на кровать, а засыпать и не думала.

— Вы мне об этих случаях не рассказывали.

— Тем не менее, это так. Она заходит — в самом обычном своем состоянии — и просится ко мне в постель.

— Ну а мочеиспускание, рвота — это было?

— Нет же. — Крис качнула головой. — Говорю вам, она вела себя совершенно как обычно.

Кляйн нахмурился, мягко прикусил губу.

— Что ж, сначала давайте все-таки посмотрим на снимки.

Тупо и вяло, почти утратив уже ощущение собственного тела, Крис повела дочь к рентгенологу; посидела с ней до конца процедуры, затем повела ее домой. После второго укола Риган как-то странно примолкла, и Крис пришло в голову, что неплохо было бы чем-то ее занять.

— Хочешь, сыграем в “Монополи”, или еще что-нибудь придумаем? — спросила она, входя в дом.

Риган покачала головой; невидящий взгляд ее был устремлен, казалось, глубоко внутрь, в какую-то скрытую бесконечность.

— Спать хочется, — проговорила она все так же мертво и сонно; затем повернулась и стала подниматься по лестнице.

“Либриум, должно быть, подействовал”, — подумала Крис и, проводив дочь взглядом, с глубоким вздохом пошла на кухню. Она налила себе кофе и присела за стол рядом с Шэрон.

— Ну и как?

— О Боже, не спрашивай, — Крис расправила рецепт на столе. — Придется тебе позвонить в аптеку, достать все это. — Она вкратце пересказала все, что наговорил ей доктор. — Если мне нужно будет куда-то выйти или срочно заняться чем-то, ты уж не забывай о ней, ладно, Шэр? Да, кстати…

Она вышла из-за стола и поднялась в спальню: девочка, кажется, уже спала; по крайней мере, очень тихо лежала под одеялом.

Крис подошла к окну, задвинула до упора защелку. Взглянула вниз. Каменная лестница из-под самого дома круто обрывалась вниз, к тротуарам М-стрит. “Ничего себе! Сейчас бы сразу и послать за мастером…” Крис вернулась на кухню и к перечню заданий для Шэрон добавила еще один пункт. Затем составила для Уилли меню к обеду и набрала номер агента.

— Как насчет сценария? — спросил он с ходу.

— Все отлично, Эд. Пожалуй, возьмусь. Когда начинать?

— Ваша серия снимается в июле. Так что к подготовке лучше приступить немедленно.

— Как… прямо сейчас?

— Это ведь не актерская работа, Крис. Вам предстоит поработать с дизайнером, декоратором, костюмером, гримером, продюсером. Выбрать операторов, редакторов, начать ограждение съемочных площадок. Одним словом, не мне вам рассказывать.

— О черт…

— В чем дело?

— Риган серьезно больна.

— Какое несчастье. Что с ней?

— Не знает пока никто. Ждем результатов обследования. Слушайте, Эд, я просто не могу ее оставить одну.

— Ну а кто говорит, что вы должны ее оставлять?

— Нет, вы меня не поняли. Я должна находиться с ней дома, ей постоянно требуется мой уход. Понимаете, Эд, я вам не смогу так сразу все объяснить по телефону — слишком сложно все это. Но разве нельзя немного повременить, а?

— Нельзя. Потом они займутся рождественским мюзик-холлом, потому-то так и спешат сейчас.

— Боже мой, Эд, но две недели-то они могут подождать?

— Давно ли вы сгорали от нетерпения? И вот на тебе…

— Да, да, Эд, я все понимаю, — оборвала его Крис. — Я безумно хочу поставить свой фильм, но… Сейчас к работе я приступить не смогу, придется вам так им и сказать.

— Этим мы подпишем себе приговор, Крис. Разумеется, это мое личное мнение. Но ведь и вам должно быть известно, что они вовсе не пришли в восторг от вашей кандидатуры, просто пошли Муру навстречу. Теперь ему скажут, что вы так до сих пор и не дали согласия. Он просто вынужден будет им уступить. Крис, будьте же благоразумны. Впрочем, дело ваше, поступайте, как вздумается. Мне все равно: деньгами тут все равно пока что не пахнет. Если настаиваете, я попрошу их об отсрочке и поставлю тем самым на всем этом деле жирный крест. Итак, решайте: что я им должен сказать?

— О Боже, — выдохнула Крис.

— Я понимаю. Такие решения даются нелегко.

— Вот именно… В таком случае… — Она задумалась, потом покачала головой. — Все-таки, Эд, придется им подождать, — закончила она устало.

— Как скажете.

— О’кей, Эд, держите меня в курсе.

— Хорошо, я позвоню вам. Не расстраивайтесь.

— Вы тоже. Пока.

Она повесила трубку, закурила в мрачном раздумье.

— Я, кстати, тебе не рассказывала о своем разговоре с Ховардом? — Она повернулась к Шэрон.

— Нет, и когда это было? Ты говорила ему про Рэгс?

— Да, и предложила приехать.

— Ну и как? Приедет?

— Не знаю… Не думаю, — ответила Крис.

— Мог бы, знаешь, и пересилить себя.

— Ну да, вообще-то… Хотя и его тоже можно понять, Шэр. Есть вещи, которые мешают ему это сделать.

— Какие же?

— Синдром под названием “муж Крис Мак-Нил”, например. Рэгс-то всегда была при мне, довеском к общественной роли. Мама и дочь, всюду рядом — на обложках, в рекламных буклетах… Он же вечно выпадал из игры. — Ленивым движением пальца она стряхнула пепел с кончика сигареты. — Впрочем, кто прав, кто виноват, теперь уж не разберешь, так все запуталось. Трудно мне с ним порвать, Шэр; просто не могу я этого сделать.

Крис потянулась к книге; она лежала на столе у самого локтя девушки.

— Что это ты читаешь такое?

— Я читаю? Ах, это? Я и забыла совсем: это же миссис Перрин просила тебе передать.