Дилогия об изгоняющем дьявола

Уильям Питер Блэтти

Дилогия об изгоняющем дьявола

Шедевры мистики –

Аннотация

УИЛЬЯМ ПИТЕР БЛЭТТИ

Дилогия об изгоняющем дьявола

ИЗГОНЯЮЩИЙ ДЬЯВОЛА

Пролог

СЕВЕРНЫЙ ИРАК

 Часть первая

НАЧАЛО

 Глава первая

 Глава вторая

 Глава третья

 Глава четвертая

Часть вторая

 НА КРАЮ ПРОПАСТИ

Глава первая

 Глава вторая

 Глава третья

 Глава четвертая

 Глава пятая

 Глава шестая

 Часть третья

БЕЗДНА

Глава первая

 Глава вторая

 Часть четвертая

«ДА ПРИИДЕТ ВОПЛЬ МОЙ ПРЕД ЛИЦЕ ТВОЕ...»

Глава первая

Эпилог

 Примечание автора

 ЛЕГИОН

 Часть первая

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 13 МАРТА

 ПОНЕДЕЛЬНИК, 14 МАРТА

 ВТОРНИК, 15 МАРТА

Часть вторая

СРЕДА, 16 МАРТА

ЧЕТВЕРГ, 17 МАРТА

ПЯТНИЦА, 18 МАРТА

СУББОТА, 19 МАРТА

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 20 МАРТА

 Эпилог

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

Уильям Питер Блэтти

Дилогия об изгоняющем дьявола

Шедевры мистики –

«Дилогия об изгоняющем дьявола»: Изд-во Эксмо; Изд-во Домино; М.; СПб.; 2005

ISBN 5-699-12842-5

Аннотация

«Изгоняющий дьявола» Уильяма Питера Блэтти уже занял прочное место среди мировых бестселлеров. Он выдержал множество переизданий не только в США, но и в других странах мира и был переведен на десятки языков. Недаром автор рецензии на книгу в «New York Times Book Review» писал, что «Изгоняющий дьявола» «так же превосходит все произведения в своем жанре, как уравнение Эйнштейна — обычную колонку цифр».

Роман «Легион» продолжает тему, начатую в «Изгоняющем дьявола». Здесь те же персонажи, такой же острый, завораживающий сюжет и такая же глубокая проблематика, что и в предыдущем романе.

УИЛЬЯМ ПИТЕР БЛЭТТИ

Дилогия об изгоняющем дьявола

ИЗГОНЯЮЩИЙ ДЬЯВОЛА

Моим братьям и сестрам, Морису, Эдварду и Элис, и памяти моих дорогих родителей

Когда же вышел он (Иисус) на берег, встретил Его один человек... одержимый бесами с давнего времени... Он (нечистый дух) долгое время мучил его, так что его связывали цепями и узами, но он разрывал узы... Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: «легион».

Евангелие от Луки

Когда же вышел он (Иисус) на берег, встретил Его один человек... одержимый бесами с давнего времени... Он (нечистый дух) долгое время мучил его, так что его связывали цепями и узами, но он разрывал узы... Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: «легион».

Джеймс Торелло: Джексона повесили на мясной крюк. Под такой тяжестью тот даже разогнулся немного. И на этом крюке он провисел трое суток, пока не издох.

Фрэнк Буччери (посмеиваясь): Джекки, ты бы видел этого парня. Этакая туша, а когда Джимми подсоединил к нему электрическим провод...

Торелло (возбужденно): Он так дергался на этом крюке, Джекки! Мы побрызгали его водичкой, чтобы он лучше почувствовал электрические разряды, и он так заорал...

Пролог

СЕВЕРНЫЙ ИРАК

 Палящее солнце крупными каплями выжимало пот из yпрямого старика, которого мучило дурное предчувствие. Оно было похоже на холодные мокрые листья, прилипающие к спине.

Раскопки закончены. Курган полностью и тщательно исследован, все находки изучены, внесены в список и отправлены по назначению. Бусы и кулоны, резные драгоценные камни, фигурки, изображающие фаллос, каменные ступки с едва заметными остатками охры, глиняные горшки. Ничего выдающегося. Ассирийская шкатулка слоновой кости. И человек. Точнее, кости человека. Бренные останки великого мученика, которые когда-то заставляли старика задумываться о сущности материи, Бога и дьявола. Теперь он узнал все. Он почувствовал запах тамариска и перевел взгляд на холмы, поросшие тростником, и на каменистую дорогу, которая, извиваясь, вела в места, повергающие всех смертных в благоговейный страх. Поехав на север, можно было попасть в Мосул, на восток — в Эрбиль. На юге лежали Багдад, Киркук и великий Небухаднезар.

Старик сидел за столом в придорожной чайхане и, медленно потягивая чай, смотрел на свои истоптанные ботинки и брюки цвета хаки. Мысли одна за другой приходили ему в голову, но он не мог соединить их в единое целое.

Рядом кто-то засопел. Хозяин чайханы, морщинистый, сухощавый старик, подошел к нему, шаркая пыльными ботинками со смятыми задниками.

— Kaman chay, chawaga?^[1]

Человек в хаки отрицательно покачал головой, продолжая смотреть вниз, на грязные ботинки, пропыленные суетой жизни. Частички Вселенной, медленно размышлял он,— материя, и тем не менее в основе этого — дух. Для него дух и ботинки были только двумя сторонами вечной и бесконечной материи.

Курд все еще ждал. Человек в хаки посмотрел на его лицо. Глаза у чайханщика были тусклые, словно на них натянули мутную пленку. Глаукома.

Старик вынул бумажник и стал медленно перебирать содержимое. Вот несколько динаров, потрепанные водительские права, выданные в Ираке, поблекший календарь из пластика двенадцатилетней давности. На обратной стороне виднелась надпись: «Все, что мы отдаем неимущим, возвратится к нам после нашей смерти». Такие календари изготовлялись иезуитской миссией. Он заплатил за чай, оставив пятьдесят филсов на расколотом столе, направился к своему джипу, сунул ключ в замок зажигания. Нежное позвякивание ключей в полном безмолвии показалось ему оглушительным.

На мгновение старик замер, прислушиваясь к окружающей тишине. Впереди, на вершине далекого холма, возвышались крыши домов. Весь Эрбиль, казалось, висел в воздухе, сливаясь с черными тучами. Он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Что ждало его?

— Allah ma’ak, chawaga^[2].

Какие гнилые зубы. Курд, улыбаясь, махал ему на прощание рукой. Человек в хаки собрал все то доброе, что у него было внутри, и улыбнулся. Но, как только он отвернулся, улыбка исчезла. Он включил мотор, резко повернул руль и направился в Мосул. Курд, в то время как джип набирал скорость, наблюдал за ним с непонятным чувством потери. Что уходило от него? Что он чувствовал, пока этот незнакомец был рядом? Курду показалось, что рядом с посетителем он был в полной безопасности. Теперь это чувство таяло вместе с исчезающим из вида джипом Ему стало неуютно и одиноко.

Доскональная перепись находок была закончена в шесть часов десять минут. Хранителем древних экспонатов в Мосуле был пожилой араб с отвислыми щеками. Записывая в большую книгу последнюю находку, он вдруг остановился на секунду и, обмакнув перо в чернильницу, посмотрел на своего визави. Человек в хаки о чем-то сосредоточенно думал. Он стоял у окна, засунув руки в карманы, и смотрел вниз, будто прислушиваясь к шепоту прошлого. Хранитель музея с любопытством наблюдал за ним некоторое время, а затем вновь вернулся к книге и мелким аккуратным почерком дописал последнее слово. Затем, с облегчением вздохнув, положил ручку и посмотрел на часы. Поезд в Багдад отправлялся в восемь часов. Он промокнул страницу и предложил выпить чаю.