Сердце полуночи

– Что-то город никак не успокоится… – пробормотал себе под нос молоденький стражник, глубоко вдохнув прохладный ночной воздух. Прислонясь спиной к городской стене, он разглядывал раскинувшийся внизу город, состоящий из деревянных оштукатуренных домиков. Холодный лунный свет выбелил булыжные мостовые города, а над черепичными и крытыми соломой крышами домов неслись беспокойные серые тучи.

– Не бойся, – как можно тверже сказал себе стражник, чувствуя, как кровь отхлынула от лица.

В ночи раздался какой-то шепот.

Стражник вздрогнул и бросил тревожный взгляд вдоль стены, окружавшей город. Ему показалось, что неподалеку от него, на расстоянии брошенного камня, в нише стены скрючилась какая-то странная черная тень. Раздумывая, что это может быть, стражник шагнул вперед.

– Минуту назад там ничего не было, – вслух подумал он, кусая губу. – Должно быть, это просто игра снега.

Потом он увидел глаза.

Черная тень выскользнула из ниши и зашагала к нему. Черный широкий плащ развевался на ветру. Стражник замер на месте, неловко шаркнув по камням древком своей алебарды.

Темная фигура ускорила шаг и наконец побежала прямо на него. Капюшон плаща откинулся, и стражник рассмотрел худое, но правильное лицо юноши, глаза которого сияли, как новенькие серебряные монеты. У него не было ни доспехов, ни оружия и вообще никакой одежды кроме плаща, и все же он приближался. Стражник поднял топор и покрепче уперся ногами в холодный камень.

– Стой!

Неожиданно плотное облако заслонило луну, и фигура юноши совершенно растворилась в наступившем мраке. Стражник покрепче обхватил древко алебарды и напряг зрение, пытаясь определить местоположение незнакомца, но не смог. Звук шагов неуклонно приближался, и их лихорадочный ритм заставил сердце воина забиться быстрее. В испуге он посмотрел на небо, тихо молясь, чтобы небо скорее очистилось.

Словно в ответ на его мольбы, облака неожиданно разошлись. Серебряный лунный свет осветил юношу.

Только это больше был не юноша.

В проблеске лунного сияния стражник увидел широколобую и массивную собачью голову, серебристо-серый мех, похожую на пещеру пасть, обрамленную клыками и полосками белой пены, острые как серпы когти на передних лапах…

Это было его последнее воспоминание. Последовал мощный удар, и стражник отлетел назад к городской стене. Хрустнули кости, лязгнул металл. Он еще пытался стоять, но колени его подогнулись, и он рухнул на мостовую, словно тряпичная кукла. На булыжник хлынула кровь. Мертвые пальцы заскребли по скользким камням, но человек уже не мог подняться.

Еще один удар сотряс его тело, и стражник перевернулся на спину, ударившись затылком. Потом его тело снова переворачивали и трясли, но он уже не чувствовал боли. Невидящий взгляд его устремился к звездам, мимо яростных зрачков ночного убийцы.

Потом темнота сомкнулась вокруг него.

Вервольф торопливо рвал зубами мясистые ляжки трупа, поднимая окровавленную морду лишь затем, чтобы вдохнуть воздух. В груди его рождалось довольное ворчание, прерываемое лишь мокрым чавканьем, когда тварь с жадностью глотала кровавую пищу. Снова и снова оборотень вонзал свои клыки в еще теплое мясо.

Никто не пришел, чтобы отогнать его от тела.

Через некоторое время дыхание зверя успокоилось. Окровавленная жесткая шерсть на морде и на загривке улеглась, а сияющие глаза погасли, став как тусклое серебро. Вервольф уселся на задние лапы, подальше от залитого кровью тела. Сытая отрыжка сотрясала его тело. Потом, по мере того как тени стали удлиняться в лунном свете, его тело начало изменяться. Выступающие скулы натянули лысеющую шкуру, клыки таяли как сахар и принимали форму зубов, острая морда становилась все короче, превращаясь в лицо, на передних лапах появились безволосые ладони и пальцы, задние превратились в ступни. Густая серая шерсть по всему телу оборотня редела, исчезая в упругой молодой коже.

Наконец таинственное превращение закончилось.

Под небом, по которому неслись тревожные серые облака, чуть посеребренные луной, сидел рядом с трупом юноша восемнадцати лет. Он был совершенно голым, если не считать жуткого одеяния из подсыхающей крови, которая покрывала его тело с ног до головы. Серебристо-серые глаза его были еще мутны, словно он только что проснулся.

Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение или сон, юноша бросил взгляд на распростершееся у стены тело. Стражник лежал совершенно неподвижно, его позвоночник был изогнут под каким-то неестественным углом. Вместо его правой ноги торчал изуродованный обрубок, словно истерзанный тупой пилой. Мышцы голени и бедра полностью отсутствовали, а в полутьме белели обглоданные суставы и перекушенные сухожилия.

Юноша отвернулся.

– Проклятье! – негромко выругался он.

Он знал, что убьет кого-то нынешней ночью, знал с того самого момента, когда накинул на плечи черный плащ и выскользнул в окно. Голод, терзавший его, был таким сильным, что преодолеть его не было никакой возможности. Теперь, однако, он насытился и не чувствовал ничего кроме тошноты.

Бросив взгляд на тело, юноша вздрогнул.

Что– то на трупе шевельнулось.

Дрожа, юноша наклонился ближе и снова увидел движение на залитом кровью лице. Веко мертвеца снова приподнялось, глазное яблоко шевельнулось, поворачиваясь к юноше. Казалось, что стражник смотрит сквозь него на звезды и на облака высоко в ночном небе. В стеклянной поверхности мертвого глаза юноша увидел свое собственное лицо, искаженное страхом.

Между тем стражник чуть пошевелился, его глаз медленно закрылся, и он замер неподвижно.

Еще некоторое время юноша со страхом рассматривал тело. Наконец он осмелел и, протянув руку, дотронулся до похолодевшего плеча мертвого человека.

– Мне очень жаль, – прошептал он.

Затем он вскочил на ноги и, подхватив свой плащ, скрылся в темноте.