Игры рядом

рвать глаза от его рук.

— Да, — сказал Урсон и, не поднимая головы, добавил: — Арт, дай света. Ничего уже не видно.

Светловолосый парень по имени Арт без суеты и спешки выполнил приказ, по тону больше напоминавший просьбу. Раболепия в его движениях не было. Я вспомнил стюарда Саймека и вдруг понял, что с Урсоном надо быть втрое осторожнее, и вовсе не из-за его эксцентричного облика.

— Понимаешь, — продолжал Урсон, не отрываясь от своего занятия, — мы все делаем одно дело. Верно? Ты у себя в лесах, Рич на севере, я здесь… До поры до времени мы друг в друге не нуждались. Да и сейчас, наверное, не нуждаемся. Ты вот нуждаешься во мне?

Он говорил совсем не то, что я ожидал от него услышать. А где тирады о том, что все люди братья и должны помогать друг другу? Он вроде бы пытался сказать совершенно обратное.

— Весь фокус в том, — говорил он дальше, не дожидаясь ответа, — чтобы объединиться, не нуждаясь в помощи. Тогда ты можешь рассчитывать на истинную верность. Слово, данное с приставленным к горлу ножом, ничего не стоит. Но когда ты заключаешь пакт, не чувствуя острой необходимости во взаимной поддержке, ты можешь быть честным. Я ценю честность в людях и отношениях. Ты — нет?

Он уже счистил половину кожуры, а я всё еще не понимал, что ему от меня нужно. Он, очевидно, не знал, что моя попытка вернуться к прежним забавам сорвалась, и, кажется, намекал на сотрудничество, хотя я не понимал, почему именно сейчас и, главное, именно так. Разве только…

— Вы собираетесь идти на Шерваля? — спросил я, не до конца веря.

— М-м… — Урсон задумчиво пожевал по-детски пухлые губы, постучал рукояткой ножа по столу, словно обдумывая вопрос. — Ты не возражаешь, если я немного отсрочу ответ на этот вопрос? Эван, а что ты знаешь о Шервале?

— В смысле?

— В прямом смысле.

— Ну… Он вроде бы поддерживал Гийома во время войны с Шангриером и до нее… А когда затянувшаяся кампания вызвала бунт среди мирного населения, неожиданно возглавил его…

— Неожиданно? Как ты себе это представляешь?

— Он… вероятно, он ловкий лицемер.

— Да. Ловкий лицемер. — Урсон стряхнул с колен опавшую кожуру и протянул мне очищенное яблоко. — Хочешь?

— Нет, — не думая, ответил я.

— Почему? Я предлагаю тебе уже очищенное. Только откусить.

Саймек рядом сердито засопел. Я чувствовал себя все более неуютно, понимая, что меня загоняют в ловушку, и не в силах понять механизм ее действия.

— Предпочитаю нечищенные. У кожуры вкус лучше, — мрачно ответил я.

Урсон засмеялся, поднял с пола кусочек кожуры и бросил передо мной на стол.

— У кожуры, говоришь? Что, даже отдельно от яблока?

Я не ответил, давая ему возможность закончить мысль. Урсон хмыкнул.

— Вот и Шерваль тоже не захотел кожуру без яблока. Он мог без особых хлопот воспользоваться послевоенной разрухой, чтобы захватить власть, — королевская армия была ослаблена, и его личного гарнизона хватило бы, чтобы совершить переворот. Революции происходят во дворцах, а не на полях брани. Но зачем ему разрушенная