Бледный всадник, Черный Валет

– Кстати, ты не вспомнил, где взял пистолетики? – продолжал тот. – А я вот пытаюсь понять, кто же мог их украсть. Ну ничего, придем на место – вспомнишь. Это я тебе обещаю… Что стоите?! Ломайте дверь, дармоеды!

Забитая досками задняя дверь поддалась после двух сильных ударов. Чтобы вкатить инвалидное кресло, ее пришлось выломать полностью. К тому времени снаружи уже стемнело, а внутри дома не было видно собственных рук.

– Толку от вас, придурки, – бормотал старик, щелкая зажигалкой и доставая откуда-то из-под полы свечу размером с палку колбасы.

В первые годы своего правления ему казалось, что вымещать злость на подчиненных не очень-то умно, однако затем он убедился: хорошего отношения люди не понимают и не ценят. А ближе к старости ему вообще стало все равно.

Из-под колес с писком брызнули мыши. Старик засмеялся и поднял свечу повыше. Оранжевый свет упал на дырявый потолок. Потревоженные голуби подняли базар. В углах и норах поблескивали мышиные глазки. Пахло гнильем и запущенным птичником.

Внутри дом еще сильнее пострадал от времени и непогоды. Пол вспучился, стены, подвергавшиеся многолетним атакам дождя и талой воды, покрылись трещинами, штукатурка осыпалась. Полуразвалившаяся мебель загромождала проход. Катить кресло со стариком оказалось совсем не просто. Телохранителям пришлось заниматься этим вдвоем, а кое-где переносить его через завалы. Дикарь помогал им или делал вид, что помогал, выбирая удобный момент, чтобы схватить чужую пушку. Но те двое были настороже; случай не представился, и, может быть, это к лучшему. А вскоре дикаря так захватила «экскурсия», что он уже и не помышлял о заварушке.

Обер-прокурор притормозил возле окна, выходившего на площадь. Отсюда открывался прекрасный вид на ночной город. Он сливался с чернотой неба, а огни были лишь немного ярче звезд. От противоположной стороны площади начиналась прямая улица, по которой некогда притопали Каратель и его напарник, чтобы покончить с Тришкиной шайкой.

– Вот здесь он и лежал, когда я вошел, – нарушил молчание старик. – Очень гордый. Очень мертвый. Ему казалось, что он самый лучший. Наверное, очень удивился, когда получил пулю в глаз. Хотя вряд ли. Не успел… Думаешь, ты стрелок? – Он внезапно взбесился, нацелившись пальцем в Джокера. – Ты щенок, мать твою! Сколько человек ты убил? Ни одного? Сосунок. Все вы сосунки! Вот в наше время…

Дикарь слушал его с кривой ухмылочкой. Теперь он просто ждал. Он понял, о ком шла речь. Если ему и не хватало ума, то с интуицией все было в порядке. Но его тоже охватывало нездоровое возбуждение. Он оказался совсем близко от разгадки настолько важной тайны, что это перечеркивало случившиеся с ним неприятности.

61. БУНКЕР

Обер-прокурора распирало от воспоминаний. Он вспоминал, как никто долго не решался войти в дом Начальника, а вот он, священник, вошел первым – потому что доверял партнеру. Знал, что тот не подведет. И тот не подвел…

Потом трупы вынесли из дома и положили на площади ровными рядами. Для опознания.