Дорога затмения
Дорога затмения читать книгу онлайн
Страны Востока стонут под игом безжалостных воинов Чингисхана. Одна за другой рушатся могущественные некогда империи. Но виновниками их краха часто становятся не только внешние враги, но и внутренние распри, династическая борьба за власть.
В Китае в эту борьбу оказывается втянутым и вампир граф Сен-Жермен. Вынужденный бежать в родную Трансильванию, он скрывается в горах Тибета, а затем попадает в Индию, где едва не становится одной из жертв кровавого культа богини Кали.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Сен-Жермен промолчал, мысленно браня себя за оплошность. Ведь у него была масса других возможностей прикончить врага. Неосторожная выходка может заставить военачальницу сделать выводы, ничего хорошего ему не сулящие. Он аккуратными щелчками сбил сор, приставший к плащу во время скачки сквозь ежевичник, затем нагнулся к телу пожилого разбойника, чтобы извлечь из него свой нож.
— Вижу, вам доводилось сражаться и прежде, — не отставала Чи-Ю.
— Верно. — Не раз доводилось, но о том незачем вспоминать. Воспоминания всегда связаны с болью.
— Это было в краях, откуда вы родом?
— Да. — Сен-Жермен спрятал нож. — Вы соблаговолите устроиться у меня за спиной? — осведомился он, выпрямляясь.
— А разве есть какой-нибудь выбор? — усмехнулась Чи-Ю и вновь нахмурилась. — Я ведь никак не думала, что на нас могут напасть, иначе взяла бы с собой охрану. Похоже, блуждая, мы сильно забрали в сторону и таким образом натолкнулись на лагерь этих бродяг.
— Возможно, не все так просто, как кажется, — спокойно сказал Сен-Жермен, подсаживая китаянку на рослого жеребца.
Две пары одинаково темных глаз встретились, раскосые озарились догадкой.
— Вы полагаете, их на нас навели? Кто? Но-Ей?
— Весьма вероятно. Если пойти дальше, можно предположить что эта шайка играла роль монгольских лазутчиков в вашем краю. — Сен-Жермен примерился и боком прыгнул в седло, перекидывая через холку серого ногу.
— Вы очень ловки и очень сильны. Много сильнее, чем кажетесь, — донеслось сзади.
Он досадливо передернул плечами, но ответил учтиво:
— Мои соплеменники всегда отличались физической силой.
Помедлив, женщина обхватила мужчину за талию, и серый пошел через дубраву. Они молчали, пока не выбрались на дорогу, ведущую к Мао-Та. Там китаянка сказала:
— В Ло-Янге, уговорив вас приехать к нам, я посчитала, что заключила неважную сделку, но мне нельзя было возвратиться ни с чем. Теперь же я думаю, что мне улыбнулась удача.
Сен-Жермен усмехнулся:
— Вы меня удивляете, военачальница Тьен.
— Я и сама себе удивляюсь, — уронила она, после чего вновь воцарилось молчание, длившееся уже до заставы.
Письмо Куана Сан-Же в Мао-Та.
Двухнедельный праздник Цветов, год Быка, четырнадцатый год шестьдесят пятого цикла. Округ Шу-Р, Мао-Та, иноземному ученому Ши Же-Мэну.
Люди всегда с удовольствием обращаются к тем, кого любят и уважают. Мне тоже хотелось бы, чтобы рукой моей сейчас двигала только дружеская приязнь, но, к сожалению, это не так.
Часы, проведенные в вашем обществе, всегда наполняли мое сердце отрадой, а потому моя миссия несказанно меня тяготит. Недобрые вести неделю назад всколыхнули наш город, и причиной тому был все тот же монгол Тэмучжин. Вернее, его реальная мощь, о которой мы мало что знали. Оказывается, враги захватили гораздо больше земель, чем наше военное министерство соглашалось признать. Если факты и впрямь таковы, империя гибнет. Я говорю вам об этом лишь для того, чтобы вы уяснили, что все случившееся ни в коей мере не вызвано ненавистью к вам лично, а связано с общим затмением разума у отдельных слоев населения нашей столицы.
Перечитываю написанное и с прискорбием отмечаю, что пытаюсь оттянуть момент прямоты, а это недостойно ни нас с вами, ни нашей дружбы. Ходить вокруг да около можно до бесконечности, надо решаться. Итак: неделю назад толпа в несколько сотен человек, состоявшая главным образом из подростков и солдат местного гарнизона, прошла через весь Ло-Янг, круша по пути все иностранное. Увы, мой друг, я вынужден вам сообщить, что ваше имущество весьма пострадало от рук этих безумцев. Они ворвались в ваш особняк и долго там бесновались. В основном уцелели лишь вещи китайского происхождения, среди них — два льва из нефрита, несколько керамических безделушек и — вот удача! — почти вся коллекция музыкальных инструментов. Я не придумал ничего лучшего, как отправить все это вам под наблюдением двух университетских работников, снабженных внушительной подорожной и сопровождаемых попутными офицерами трибунала. С ними же посылаю и кое-что из вашей домашней лаборатории. Стены ее оказались столь прочными, что погромщики не дали себе труда их ломать. Зато фонарь главного вестибюля они отделали так, что пришлось отдать его в переплавку — рабочим с улицы Слепого Певца.
Стража Ло-Янга, как ни старалась, спасти от пожара центральную часть здания не смогла, однако предотвратила дальнейшее распространение пламени. Высокие власти тут же издали указ, осуждающий варварские выходки отдельных жителей старой столицы. Меня даже заверили, что вам со временем можно надеяться на выплату компенсации за нанесенный ущерб.
Большая часть оборудования из вашей лаборатории будет храниться до вашего возвращения у меня. Вам же я посылаю четыре металлических сундука и кое-какие ящики с различными сплавами и порошкообразными веществами. Я взял на себя смелость осмотреть содержимое сундуков, чтобы удостовериться, все ли с ними в порядке, и обнаружил, что эти укладки доверху забиты землей. Поначалу я удивился, но позже вспомнил, что вы как-то мне говорили о поразительных и еще нам неведомых свойствах обычной земли, той самой, по которой мы ходим. Хотя вы более никогда не упоминали о том, у меня теперь есть основания полагать, что исследования в этой области вами продолжены. Не сочтите за труд извещать меня о ходе этих работ, ибо ваши выводы могут мне весьма пригодиться. Многие насекомые живут под землей. Мне часто кажется, что именно почва каким-то образом наделяет их особенной жизненной силой.
Друг мой, простите ли вы меня? Я возымел дерзость обратиться к вам с просьбой в тот самый момент, когда вы переживаете горечь утраты. Я пойму, если вы не ответите на это письмо, потеряв всяческое желание со мной сообщаться. Я всегда гордился честью быть вашим другом, однако в час испытаний повел себя недостойно, и мне теперь будет стыдно взглянуть вам в глаза. Ваше великодушие могло бы облегчить бремя, отягчающее мою совесть, но для того не имеется никаких оснований. Решайте же, как вам со мной поступить, Ши Же-Мэн, — я со смирением покорюсь вашей воле.
ГЛАВА 6
Дым плотным облаком застилал горный кряж, в воздухе витал запах гари. Сен-Жермен стоял на обновленной стене крепости Мао-Та и смотрел в желтоватую, полускрытую серым маревом даль.
— Что-нибудь видно? — спросил стражник, дежуривший у ворот.
— Пока нет, — прозвучал ответ, и лицо наблюдателя помрачнело.
— Еще рановато, — утешил стражник. — Ю А сказал, что они могут не вернуться и к вечеру.
Если они вообще вернутся, подумалось Сен-Жермену.
— Военачальница Тьен говорила другое, — пробормотал он.
День обещал выдаться жарким, хотя в нарастающем зное не ощущалось угнетающей духоты, присущей разгару лета. Галька в свежевырытом вокруг крепости рву посверкивала под солнечными лучами.
— Когда ты пойдешь отдыхать? — поинтересовался охранник. Инородец торчал наверху с тех самых пор, как ополченцы выступили в поход, а это было еще до рассвета.
— Когда возвратится военачальница, — сказал Сен-Жермен, наблюдая за пепельной змейкой, медленно пересекавшей солнечный диск.
— Пока еще нет причин для волнений. — Стражник, будучи старым служакой, изъяснялся на вульгарном солдатском наречии, хотя в его фразах порой проскальзывали изысканные обороты.
Сен-Жермен с неохотой глянул на коренастого седовласого ветерана, глаза которого были схожи с двумя коричневыми изюминами.
— Я собирался поехать с ними, — сказал вдруг он в непонятном порыве, удивляясь себе. — Но бойцы заявили, что не хотят драться рядом со мной.
— Такое бывает, — кивнул стражник. — Не надо их строго судить. Солдаты, особенно ополченцы, порой ведут себя словно дети. Большой мир для них — темный лес. Когда я служил в регулярной армии, у нас был один татарин, сорви-голова, сквернослов, переболтать его не могли даже шлюхи Хан-Чжоу. Лазутчик из этого парня вышел отменный, в отряде его очень любили, прежде всего за удаль и добрый нрав. Но идти с ним бок о бок в бой не соглашался никто. Не удручайся из-за Ю А, хотя он и норовит ударить тебя побольнее. Ты служишь военачальнице, а не безродному выскочке, всегда помни о том. — Ветеран умолк, и подбежавший слуга почтительно вручил ему миску каши с бараниной и свининой. Охранник погрузил пальцы в еду и, спохватившись, глянул на инородца. — Не хочешь отведать?
