23

торса. Еще прошлой ночью я так же стоял перед этим зеркалом и боялся посмотреть, кто был в душевой, из которой я только что вышел. Быть может, там и был как раз Шест. А может, и не было никого.

Я медленно вышел в коридор и в нерешительности остановился. Нужно было заставить себя вернуться в комнату, где лежал труп Игоря Шеста. За несколько часов, проведенных в душевой, я так толком и не решил, что же мне делать дальше.

Медленно дойдя до своей комнаты, я остановился перед дверью. На меня смотрел номер комнаты — «517». Ну, семнадцать, понятно, — сегодняшнее число. А пятерка? Пять дней осталось до 23-го. А может, ничего этого не было? Мне все приснилось?

Я открыл дверь и вошел внутрь. В лицо ударил немного подзабытый разлагающийся запах плоти, который отбросил окончательные сомнения по поводу того, что все это произошло со мной наяву. Но, странно, тела нигде видно не было! Может, он остался жив? Я испуганно стал озираться. Шеста по-прежнему нигде не было. Я обрадовался: да, проблема остается по-прежнему серьезной, но зато не надо никуда бежать, прятаться от милиции и… У меня пробежал холодок по спине. Я увидел Шеста — он лежал скрюченным в огромной луже крови сразу за моей кроватью. Через всю комнату тянулась кровавая полоса его внутренних органов и пищи, которую он выблевал еще при мне. Судя по всему, когда я выбежал из комнаты, он еще не умер и продолжал какое-то время лихорадочно двигаться. Все мои успокоительные мысли мгновенно улетучились. В комнате находился труп.

Стараясь не смотреть в его сторону, я открыл шкаф и стал искать чистую одежду. На соседний диван я вывалил джинсы, футболки и несколько свитеров. С джинсами все было понятно — у меня их только двое, из которых одни как раз на мне, а вторые, чистые, — на диване. Поковырявшись в свитерах, я выбрал вязаный, белого цвета. Вязаный — повязанный. Мерзкая мысль отбила желание надевать на себя этот свитер. Но и другие, похуже, мне надевать не захотелось. Я вернулся к шкафу. На меня одиноко смотрел черный костюм, в нем я хожу в кабинет к депутату С, а также за зарплатой. Надев белую рубашку и костюм и обувшись в туфли, я взглянул на себя в зеркало. На меня смотрело белое пятно в костюме, оставалось вставить линзы и собрать кое-какие вещи с собой.

Для начала я пересчитал деньги в кошельке: вместе с Алисиными выходило чуть более 800 гривен, на какое-то время должно хватить.

Я приблизился к трупу и поднял желтый блокнот — помимо старых кровавых пятен теперь на нем была еще и свежая кровь гулу Обухова (которого, впрочем, я по-прежнему называл Шестом).

Засунув блокнот в карман пиджака, я взял мобильный телефон, лежавший на моей кровати. На панели значилось семь непринятых вызовов, я посмотрел, от кого: шесть от мамы, а один опять все тот же загадочный номер 0504171250.

Я нажал кнопку вызова, вспомнив тут же, что предыдущий раз дозвониться по этому номеру не удалось. А потом начались неприятности. Но на этот раз вызов высветился на экране. Насчитав пять гудков, я решил отключить