На полпути к могиле

Пожалуй, в его словах был смысл.

— А духи не любят вампиров, так что мне, надо думать, лучше не упоминать, что я полукровка. Кстати, можно узнать, за что духи не любят вампиров?

— Завидуют. Мы такие же мертвые, как и они, но можем делать что хотим, в то время как они навеки увязли в призрачном видении. Они от этого просто с ума сходят, и, чуть не забыл… — Кости протянул мне бутылку с чем-то прозрачным. — Бери. Тебе это понадобится.

Я взяла бутыль и покачала в ней жидкость.

— Это что? Святая вода?

Он рассмеялся:

— Для Уинстона — да. Это «белая молния». Чистый лунный свет. Кладбище Симмса начинается прямо за тем рядом деревьев, и тебе, наверно, придется немножко пошуметь, чтобы привлечь внимание Уинстона. Духи то и дело впадают в дремоту, но ты, когда его разбудишь, обязательно покажи ему эту бутылочку. И он скажет тебе все, что ты захочешь узнать.

— Давай уточним… Ты хочешь, чтобы я топала по кладбищу, размахивая бутылкой самогона, и разбудила неупокоенную душу для допроса?

— Именно так. И не забудь вот это. Перо и бумага. Непременно запиши имя и возраст каждой девушки, которую назовет Уинстон. Если он заодно расскажет, как она умерла, еще лучше.

— Мне следовало бы отказаться, — пробормотала я. — Допрос духов ведь не входил в наш договор.

— Если я не ошибаюсь, эти сведения выведут на группу вампиров, а охота на вампиров входит в договор, не так ли?

Я только головой покачала, а Кости уже всучил мне перо, блокнотик на спирали и бутылку нелегального зелья. Вампир отправлял меня будить мертвеца. Вот, пожалуй, доказательство, что с психикой у меня все в порядке: скажи мне кто-нибудь четыре недели назад, что такое случится, — ни за что бы не поверила.

Кладбище Симмса в полночь не было уютным местечком. Его скрывали от дороги густые кусты, деревья и скалистый обрыв. Как и говорил Кости, над обрывом торчало дерево, еще какое-то большое вечнозеленое дерево росло между растрескавшимися надгробиями. Рассмотрев несколько дат, я лучше поняла, что имел в виду Кости, рассказывая, что Уинстон был железнодорожным рабочим в шестидесятых годах. Он подразумевал тысяча восемьсот шестидесятые. Позапрошлый век!

Возникшая у меня за спиной фигура заставила меня мгновенно развернуться и тихонько взвизгнуть. Рука сама нащупала нож.

— С тобой все в порядке? — тут же окликнул меня Кости.

Он остался ждать за краем кладбища, пояснив, что там ни один дух не сможет его увидеть. У меня как-то не умещалась в голове мысль, что вампиры не ладят с привидениями. Неужели даже в после жизни разные виды не могут мирно ужиться?

— Да, — отозвалась я, переводя дух. — Ничего страшного.

Что-то было, но помощь мне не требовалась. Туманная тень в капюшоне пронеслась мимо меня, буквально плывя над землей. Она достигла края обрыва и там растворилась с чуть слышным звуком, словно взвизгнула шепотом. Я, будто завороженная, смотрела, как почти в тот же миг призрак появился из ниоткуда и повторил тот же путь, закончившийся новым призрачным воплем.

По левую руку от меня над могильной плитой, всхлипывая, склонялась расплывчатая женская фигура. Одежда ее принадлежала другой эпохе, насколько я успела рассмотреть, прежде чем и она растаяла в пустоте. Я выждала несколько минут, и ее смутная фигура снова возникла над надгробием. Послышался тихий, еле слышный плач, и опять пропал вместе с ней.

— Заезженная пластинка, — с мрачным одобрением припомнила я.

Да, Кости нашел удачное определение.

В дальнем конце кладбища лежала плита с выбитой на ней полустершейся надписью. Я различила «у» и «т» в имени, а фамилия начиналась на «г».

— Уинстон Галлагер! — громко окликнула я, для большей ясности постукивая по холодной плите. — Выходи!

Ничего. Я запахнула куртку от холодного ветра и ждала, переминаясь с ноги на ногу. Потом, движимая нелепостью всей затеи, я заговорила по-другому:

— Тук-тук, есть кто дома?

Что-то шевельнулось среди деревьев у меня за спиной. Не призрак в плаще, все еще скитавшийся по своей неизменной тропе, а словно бы мохнатая тень. Может, это просто куст зашуршал на ветру. Я снова занялась плитой под ногами.

— О, Уинннсстонн, — ворковала я, нащупывая бутылку за пазухой, — а что у меня для тебя есть!

— Проклятый наглый теплый тюк! — прошипело у меня над ухом. — Посмотрим, быстро ли она умеет бегать?

Я оцепенела. Таких голосов мне еще не доводилось слышать! Воздух вокруг меня остыл, когда я повернулась на голос. Тень, которую я приметила минуту назад, вытягивалась, менялась, приобретая вид мужчины лет пятидесяти с брюхом-бочонком. Косоглазый, в темных волосах видна седина, запущенные бачки…

— Слышишь, ты? — Шипение странно отдалось у меня в ушах.

Он немного померцал, потом листья рядом с местом, где он витал, взметнулись от воздушной волны.

— Уинстон Галлагер? — спросила я.

Честное слово, призрак оглянулся, будто проверял, не стоит ли кто у него за плечом. Я поднажала:

— Ну?

— Она меня не видит, — пробормотал он, явно говоря сам с собой.

— Черта с два не вижу, — с облегчением напустилась я на него, спеша выбраться из этого жуткого места. — Это твоя могила? Если да, так сегодня у тебя удачная ночь.

Косящие глаза совсем сощурились.

— Она меня видит?

«Интересно, он и при жизни был такой тупой?» — праздно задумалась я.

— Ага, я вижу мертвецов. Не знал? Теперь давай поговорим. Я ищу одну свежую покойницу, и, говорят, ты мог бы мне помочь.

Я чуть не засмеялась, глядя, как его призрачные черты меняют выражение от недоверия к воинственности. Нечего и говорить, что у него не осталось мышц лица. Так что же, просто память о них создавала эту мрачную мину?

— Убирайся отсюда, или могила поглотит тебя безвозвратно!

Право, это прозвучало убедительно. Было бы у него, чем меня напугать, я бы забеспокоилась.

— Я не боюсь могилы: я отроду наполовину в ней. Но если ты настаиваешь, чтобы я убралась… — я сделала вид, что ухожу, — отлично, однако имей в виду: тогда я выкину это в ближайший мусорный бак.

Из-под куртки у меня показалась прозрачная бутылка с «молнией» внутри. Я готова была расхохотаться, когда он впился в нее глазами, словно зачарованный. Да уж, это наверняка Уинстон.

— Что-о у тебя там, хозяйка?

Первое слово он протянул с жалобной надеждой. Я вытащила пробку и помахала ею перед тем местом, где у него когда-то был нос.

— Лунный свет, друг мой!

Уинстон заскулил так, что кровь застыла бы в жилах у всякого, кто оказался бы достаточно близко, чтобы расслышать этот звук.

— Пожалуйста, хозяйка! — Враждебности как не бывало, ее вытеснило отчаяние. — Пожалуйста, выпей. Выпей!

— Я? — разинула я рот. — Я не хочу!

— О, дай мне вкусить его через тебя, умоляю!

— Вкусить через меня… — Теперь я поняла, почему Кости не объяснил заранее, каким образом придется соблазнять Уинстона.

Так мне и надо за то, что хоть в малости доверилась вампиру! Я послала призраку раздраженный взгляд, а в душе поклялась себе отомстить одной бледнокожей хладнокровной ночной твари.

— Хорошо, я выпью немного, но за это ты должен назвать мне имена девушек, которые умерли в этих местах. Автомобильные аварии и болезни не в счет. Только убитых.

— Почитай газеты, хозяйка, зачем тебе нужен я? — рыкнул он. — А пока глотни света.

Я была не в том настроении, чтобы слушаться еще одного мертвеца.

— Видно, я выбрала неудачное время, — любезно отметила я. — Лучше оставлю тебя в покое и пойду своей дорогой…

— Саманта Кинг, семнадцати лет, скончалась прошлой ночь, истекла кровью! — провозгласил он. — Пожалуйста…

Мне даже не пришлось просить его назвать причину смерти. Должно быть, ему здорово хотелось выпить. Я записала данные в блокнот и понесла бутылку к губам.

— Матерь Божья! — ахнула я мгновение спустя, едва заметив, что призрак Уинстона целиком погрузился мне в глотку, словно ружейная пуля. — Прямо керосин!