Призрачная ночь

Он повернул меня на спину, и его лицо изменилось. Я увидела клыки, поняла и улыбнулась. Я и сама испытывала желание укусить, хотя и не такое сильное, потому что кровь мне больше не требовалась, но секс у меня по-прежнему ассоциировался с клыками.

— Все нормально, — между поцелуями прошептала я ему в шею. — Это правильный голод, и ты получишь то, чего хочешь.

— Да, — хрипло произнес он. Его зеленые глаза впивались в меня в отчаянной мольбе.

— Хочешь пить? — Я изогнулась под ним, запрокинула голову и подставила ему шею. Лукас резко втянул в себя воздух. — Пей из меня.

Он зарычал и вонзил клыки в мою плоть. Я снова ощутила настоящую телесную боль, и это само по себе было наслаждением. Я крепко обхватила руками спину Лукаса, уступая его голоду…

…и тут он отпрянул от меня, закричав от боли.

— Лукас? — Я села, прижимая к себе простыню. — Лукас, что случилось?

— Жжет!

Он с трудом выбрался из кровати, держась за горло, задыхаясь, и сплюнул. Серебристая призрачная кровь померцала на полу и исчезла. Я учуяла запах дыма, схватила прикроватную лампочку и увидела два прожженных пятнышка на ковре. Простыни тоже были прожжены: там, куда падали капли моей крови, виднелись пятна кофейного цвета. Я положила руку на рану на горле, но она уже затягивалась, кожа под пальцами срасталась.

Несколько секунд мы с Лукасом молча смотрели друг на друга. Затем я произнесла то единственное, что пришло мне в голову:

— Теперь мы знаем, почему вампиры никогда не пьют кровь призраков.

— Да.

Сказав это, Лукас поморщился, голос его звучал хрипло, и я поняла, что его губы, язык и горло обожжены. Как вампир, он исцелялся быстро, но не мгновенно. Сейчас у него болели все те места, к которым я прикасалась.

Вероятно, он заметил жалость в моем взгляде, потому что резко отвернулся.

— Давай спать. — И рывком отдернул одеяло на второй кровати.

— Лукас, но ведь совсем не обязательно каждый раз пить кровь, ты же помнишь.

— Знаю. — Он тяжело опустился на вторую кровать, будто ноги его больше не держали. — Мы… мы потом разберемся.

Мне хотелось поспорить, но я понимала, что сейчас не время, поэтому просто выключила свет и забралась под одеяло. В большой кровати мне было холодно и одиноко. Через пару секунд я сообразила, что нет никакого смысла иметь тело, сняла браслет и растворилась в голубоватой туманной пустоте.

Да уж, а я-то обрадовалась, что смерть не смогла у нас ничего отнять.

— Последняя возможность передумать, — сказала я спустя несколько дней.

Лукас собирал свои немногочисленные пожитки ранним утром первого школьного дня, и я на мгновение пожалела, что так глупо пошутила, — если он действительно передумает, это будет катастрофа, потому что план Б у нас отсутствовал.

Но Лукас попытался поддержать мою шутку.

— Всегда мечтал когда-нибудь получить аттестат. Надеюсь, загробная жизнь считается за «когда-нибудь»? — Он даже попробовал улыбнуться, но ему это не особенно удалось. — Тебе не странно, что ты не едешь?

Только сейчас я сообразила, что умерла, даже не закончив школу.

— Да, вроде того.

Последние дни дались нам нелегко. Нам приходилось перекармливать Лукаса кровью, а сам он почти не покидал номер. Я запомнила график работы горничных отеля, чтобы Лукас с ними не сталкивался. Он по-прежнему считал, что «Вечная ночь» — слишком большой риск для меня, и в глубине души я с ним соглашалась, но что нам еще оставалось?

Из-под жалюзи начал пробиваться свет зари, и Лукас стал надевать форменный свитер — Балтазар заказал все необходимое для них обоих через Интернет. Лукас немного вытянулся и накачал мускулатуру с тех пор, как учился в «Вечной ночи», поэтому свитер оказался ему слегка тесноват, но это его только красило.

— Выглядишь просто классно, — заметила я. — Примерно как в тот день, когда мы с тобой встретились.

— Когда я пытался спасти тебя от вампиров? — Лукас замолчал, подошел ко мне вплотную и погладил по щеке. — Ты ведь знаешь, что я делаю это только ради того, чтобы иметь возможность вернуться к тебе? Быть для тебя достаточно приличным, уметь себя вести. Ты ведь понимаешь, да?

— Конечно.

— Но ты будешь осторожна, хорошо? И не станешь полагаться на случай в «Вечной ночи».

— Я буду очень осторожна. — Я взяла его руку и поцеловала ладонь, затем уронила в нее свой коралловый с серебром браслет, сделавшись полупрозрачной. — Возьми его с собой, а в школе я заберу.

— Ты не хочешь оставить его у себя? Просто на всякий случай? Тебе нельзя его терять, а твоя брошь уже у меня в сумке.

— Я же не могу его взять, — заметила я. — Для перемещения мне нужно стать бестелесной, и я не могу брать ничего физического. Кроме того, он нигде не будет в большей безопасности, чем у тебя. — И я сомкнула его пальцы на браслете.

Лукас наклонился, словно хотел меня поцеловать. Я уже утратила тело, от меня остался лишь голубоватый туман, размытыми очертаниями напоминавший форму моего тела, и наши губы не могли соприкоснуться. Я почувствовала лишь прохладное щекотание, которое заставило меня вздрогнуть.

Я улыбнулась, но тут в дверь постучали: Балтазар. Пора ехать.

Они тронулись в долгий путь из Филадельфии, а я приготовилась к собственному путешествию. Макси говорила, что призраки остаются привязанными к определенным местам и вещам, имевшим для них какое-то особое значение при жизни. Мы можем к ним перемещаться, и не важно, насколько они далеко. Я пока не знала точно каждое из этих мест, но предположения имела: старый клен в Эрроувуде, под которым я играла в детстве, кинотеатр, куда мы с Лукасом ходили на нашем первом свидании, и, возможно, винный погреб, где мы прожили наши последние недели. Впрочем, пока это были лишь догадки.

Единственное место, куда я точно могла попасть (первое, куда я переместилась, хотя и совершенно случайно), это академия «Вечная ночь», с ее горгульей, торчавшей под окном моей спальни.

Я уплыла в туманную тьму, и меня охватило восхитительное ощущение, похожее на сон, очень соблазнительное. Но сознание оставалось сосредоточенным на горгулье. Я провела столько времени, глядя на ее клыкастую ухмылку, что сейчас мысленно нарисовала просто идеальную картинку: каменные когти, горбатая спина, заостренные крылья. Потом я представила себе, как упираюсь ладонями в камень, холодный и твердый…

И ощутила его.

Мир вокруг прояснился. Я сидела верхом на горгулье, и это было бы ужасно неудобно, будь я живой, но совершенно нормально сейчас, когда я могла воспарить, если захочу. На окне уже появились причудливые завитушки инея, возвещая о присутствии призрака.

Увидят ли их мои родители? В первый раз, когда я попала сюда случайно, они увидели, но не поняли, что это я, а перепугались, решив, что иней появился из-за других привидений, нападающих на «Вечную ночь».

Не нападающих, поправила я себя, а привлеченных сюда учащимися, поступившими в академию исключительно по желанию миссис Бетани. Нужно все время оставаться настороже.

Из квартиры не доносилось ни звука. Вероятно, родители у входа, помогают миссис Бетани встречать учеников. Посмотрев вниз, я увидела, что ученики уже прибывают. Пока это были в основном люди, слишком шумные и слишком счастливые, но время от времени сквозь толпу проходили молчаливые, одетые в темное фигуры, выглядящие так, словно они имеют больше прав здесь находиться, чем кто-либо другой. Это были вампиры.

Я быстро спустилась вдоль стены здания, невидимая для всех, но оставляя за собой следы инея. Сначала мне просто хотелось все как следует разглядеть, но потом до меня дошло — школа какая-то странная.

Ну да, можно подумать, это сюрприз! Академия «Вечная ночь» вся словно создана из странностей. Однако это ощущение было другим, ничего подобного я здесь раньше не испытывала — будто в отдельных местах школа меня отталкивает, пытается не впустить. Может быть, это ощущают только призраки? В таких местах мне казалось, что кто-то наблюдает за мной прямо сквозь камни. Мне стало любопытно, и я метнулась вдоль стены, оставляя за собой иней на окнах. Кое-где я могла проникнуть в школу, а кое-где не могла. А одно место — на самом верху южной башни, прямо над квартирой родителей, — оказалось полностью от меня закрыто, да так, что меня пробрала дрожь.