Ловцы снов (СИ)

Прохожие каким-то образом опять странно испарились, а Дина уже исчезла, и я не хочу знать, куда, хотя могу выследить. Но я не хочу о ней думать сейчас, хочу спрятать эти мысли, чтобы не вышло хуже.

...Знакомое головокружительное ощущение накатывает, едва я отхожу от подъезда на несколько шагов, заворачивая за угол, в перехлестывающиеся тени домовых стен. И тут же чувствую, как самопроизвольно и внезапно подкашиваются ноги.

Я глотаю темноту обрывками, мучительно давлюсь ею, чувствуя, как что-то скребется в горле пронзительным холодом. Задыхаюсь леденящим морозным воздухом реальности, пока наконец не проваливаюсь через нее насквозь, в какое-то неподвижное, беззвучное безвременье.

- Вечер добрый, Ловец Крайности...

Голос - тоже знакомый - резко давит на слух то ли извне, то ли внутри меня самого хрипловатым, крошащимся и шелестящим водопадом сухих листьев.

Память мысленно рисует перед глазами словно выплывшее откуда-то из темноты острое худощавое лицо: с хрящеватым, узким изломом носа и круглыми, словно совиные, мутными глазами с желтеющим белком. Тонкие, плотно сжатые в сухую линию губы никогда не складываются в улыбку.

По крайней мере, при мне.

Эдмунд Александрович Псовский - человек со странным именем и обманчиво спокойным, занудным голосом школьного историка, монотонно диктующего конспекты все сорок пять минут урока. Частичный куратор Отдела Снов и - полный и безраздельный - Отделов Конфиденциальности и Правил. Как одно совмещается со вторым и почему ими руководит один и тот же человек одновременно, я так до сих пор и не представляю. Но это есть. И уже слишком давно, чтобы я мог с чем-то поспорить...

- Внимательно вас слушаю, - отзываюсь с дребезжащим хрипом в голосе, потому что в горле до сих пор еще неприятно скоблит и першит от проглоченного холода его энергии прихода. Перед чернотой, застелившей глаза, отчетливо проступает, окрашиваясь оттенками, картинка визуального образа: четко очерченные отпечатки ботинок по свеже выпавшему нетронутому снегу, направленные узкими мысками вперед, в мою сторону.

И пусть даже на этом близком изображении я все же в упор не могу разглядеть того, кому эти абстрактные следы могли бы принадлежать, все равно уверенно понимаю - он здесь, несомненно. И явно по какому-то очень важному вопросу, если явился в таком виде. Только почему-то мучительно и бесповоротно медлит.

Или, может, хочет, чтобы я предположил сам? - не понимаю...

- Рассказывай, что у тебя здесь произошло...

Уверенный тон начальника и его слова разбивают во мне осколками все даже самые смелые ожидания, и сначала, удивленный, я даже не могу на какой-то момент сообразить, что тот имеет в виду. А потом понимаю. И вслед за пониманием возвращается прежнее, но усилившееся теперь, беспокойство. Не к добру...

- Пользование рабочим оружием вне собственной компетенции и без доклада в Отдел наказуемо, если тебе неизвестно... - в голосе Псовского мгновенно накаляется металл. Я удивляюсь его осведомленности, хотя для этого нет повода - у Лунного на подобные дела всегда если не особое чутье, то уж точно хорошо наметанный глаз. Даже не так - карающее око.

Я чувствую, как его невидимые в темноте глаза незримо и прожигающе смотрят мне в лицо. Требовательно, настойчиво и обманчиво терпеливо. И мне ничего больше не остается, кроме как ответить, но в горле комом становится сопротивление - Он никогда ничего не спрашивает просто так.

- Я защитил девушку... Двое напали на нее в переулке, я не мог просто пройти мимо. Не разобрался сначала, а потом... Она...

- Одна из Снов, я угадал.

Считывает ответы, как крупные буквы из детской книжки - иногда мне кажется, что Лунный вообще мог бы не задавать вопросов. Но почему-то продолжает это делать - своеобразная проверка верности?..

- Затерянная... - я не имею права умалчивать, но при этих словах внутри что-то словно обрывается, скатываясь холодом по спине.

- Полагаю, ты однажды уже слышал про них?..

Молча киваю, почему-то уверенный, что мой визуальный посыл до него дойдет.

Их часто называют "призраками" - у этих душ мало общего с людьми - и еще меньше - со Снами, готовыми к перерождению. Это как промежуток между двумя состояниями. Но уже без надежды и шанса сдвинуться в какую-либо сторону.

Таких в нашей работе достаточно, и с Затерянными принято разбираться отдельно, особым способом, и обычно кому-нибудь, поквалифицированнее рядового Ловца. Только, как я слышал, случаи эти обычно заканчиваются далеко не в их сторону и благо. Но именно в это я верить не хочу.

Только приходится...

А Псовский тем временем продолжает, опять монотонно и тягуче, и черт его разберет, что он чувствует в данный момент на самом деле и что предпримет - в следующий:

- Помнишь теорию перерождений?

Вопрос риторический... Я все это прекрасно знаю. И начальник так же прекрасно осведомлен в этом, но все равно продолжает читать мне лекцию, не обращая внимание на ускользающее время и то, что от его мысленного присутствия у меня уже начинает кружиться голова.

- Закон Чистоты и Права, - говорит, будто вместе с плывущими в голове мыслями - ровной строчкой конспектов по тетради, или же по-другому - насильно заставляет меня вспоминать их, чтобы сократить время диалога. - ...чтобы получить само право на дальнейшую следующую жизнь, нужно не навредить никому из ныне и здесь живущих во время Перехода...

Все та же монотонная, текучая, полная рассуждениями древняя теория бесконечного перевоплощения каждого живого существа после смерти - в другом теле, в другом месте и в ином времени, основа нашей "философии". В каком-то роде, эта теория - единственное, вселяющее надежду, что все прожитые нами годы не сойдут безрезультатно на нет, что наш путь бесконечен и явно не бесцелен. Иногда это успокаивает. Иногда...

- Мы не можем знать наверняка, кто кем был при жизни, но можем предположить, потому что Переход обнажает все скрытые черты души. Именно поведение ее как таковой дает возможность определить ее дальнейшую судьбу. Опасные сущности нам ни к чему, верно? Они не могут пройти отбор... Ты ведь знаешь, что следует делать с теми из Сновидений, кто не проходит критерии?..

...Уничтожить. На месте. Чтобы избежать угрозы для людей и нас самих. И все дело в равновесии энергии.

Непроизвольно и в малых частях ее забирают все из Снов: это как нечаянная попытка природы восстановить баланс между живой и мертвой материей, за которую они не могут отвечать ни добровольно, ни принудительно, как бы мы этого ни хотели. Или - не конкретно мы, а кто-то, кто и придумал и создал всю эту систему.

Но, бывает, возникают отдельные случаи, когда Сны намеренно опустошают все живое вокруг. Я не знаю, что это: отчаяние, порождаемое непониманием и страхом, возможная бесцельная месть кому-то за свою судьбу или первородная озлобленность, но Правила склоняются к последнему, к самому плохому, чтобы дать возможность это предотвратить.

Именно поэтому мы действуем всегда с большой осторожностью. Именно поэтому в наших привычках - постоянно прятать глаза за непроницаемыми очками, стараясь защитить себя.

Именно поэтому нам приказано действовать радикально и жестко на любую попытку Сна оказать сопротивление, потому что единственное, что они еще могут - это Опустошение. То же убийство, если смотреть правде в глаза.

Только вот... если уничтожить убийцу, их количество все равно ведь не уменьшится. И именно этого я не понимаю...

Но сам Закон Чистоты и Права подтверждает обратное: чтобы получить возможность дальнейшего перерождения, ты должен этого заслуживать. Интересно, своими действиями я сам когда-нибудь смогу ее получить?..

- А Затерянные в действительности - еще большая опасность, чем просто противоборствующие Сны - ты сталкиваешься с этим только в первый раз, поэтому и объясняю, - в занудно-умиротворенном голосе все резче проявляются какие-то одухотворенные интонации, или мне уже просто кажется: само присутствие кого-то еще в сознании нестерпимо давит изнутри, как будто чужие мысли то и дело норовят вытеснить оттуда мои собственные. Но где-то на периферии чувств, все еще остающейся в этом контакте только моей, я ощущаю зудящее беспокойство. Словно, несмотря на все, я что-то забыл или не учел.