Дилогия об изгоняющем дьявола

Темпл скользнул по нему цепким, пронзительным взглядом, а потом повернулся к медсестре. Та суетливо возилась с бумагами за дежурным столом.

— Где у нас миссис Клелия, а, курносая? — спросил Темпл.

Сестра, не поднимая глаз, ответила:

— У себя в палате.

— Ну, проявите же к старику снисходительность, позвольте мне поговорить с ней,— попросил Киндерман.

— Разумеется. Почему бы и нет? — согласился Темпл.— Пойдемте.

Киндерман последовал за доктором, и вскоре они очутились в узкой палате.

 — А вот и ваша подружка,— сообщил Темпл.

Он указал рукой на седую старушку, примостившуюся на стуле у окна. Та, не мигая, уставилась на свои шлепанцы, руками стягивая на плечах концы красной шерстяной шали. Старушка даже не взглянула на вошедших.

Следователь коснулся пальцами полей шляпы.

— Миссис Клелия?

Женщина посмотрела мимо него.

— Вы мой сын? — равнодушно спросила она Киндермана.

— Нет, но хотел бы стать им,— ласково ответил он.

Несколько секунд миссис Клелия буравила его взглядом, а потом отвернулась.

— Вы не мой сын,— пробормотала она.— Вы высокий.

— Попробуйте вспомнить, что вы делали сегодня рано утром, миссис Клелия.

Старушка начала тихонько напевать нечто совершенно лишенное мелодии.

— Миссис Клелия...— напомнил о себе следователь.

Казалось, она не слышала его.

— Я же вам говорил,— вмешался Темпл. В его голосе мелькнуло самодовольство.— Но для вас я ее, конечно, введу, так и быть.

— Введу?

— В состояние гипноза. Ну как? — все еще мешкал Темпл.

— Конечно.

Темпл закрыл дверь и пододвинул второй стул поближе к старушке.

— Разве не надо затемнить комнату? — удивился Киндерман.

— Нет, это сущий бред,— рубанул Темпл.— Итак... фокус-покус! — Из верхнего кармана белого халата он извлек миниатюрный блестящий медальон треугольной формы, висевший на короткой цепочке.

— Миссис Клелия,— начал Темпл.

Старушка сразу повернулась к психиатру. Темпл приподнял медальон и начал раскачивать его у нее перед глазами. А потом произнес: «Пора засыпать». В тот же момент старая женщина смежила веки и словно обмякла. Темпл высокомерно взглянул на Киндермана.

— О чем ее спросить? — осведомился он.— О чем и вы ее спрашивали?

Киндерман кивнул.

Темпл повернулся к старушке.

— Миссис Клелия,— обратился он к ней.— Вы помните, что делали сегодня рано утром?

Они ждали, но ответа не последовало. Старушка не шевелилась. На лице Темпла отразилось удивление.

— Что вы делали сегодня рано утром? — повторил он.

Киндерман переступил с ноги на ногу.

Молчание.

— Она сейчас спит? — тихо спросил следователь.

Темпл отрицательно покачал головой.

— Вы видели сегодня священника, миссис Клелия? — продолжал допрос психиатр.

Неожиданно тишина была прервана:

— Не-е-е-ет.— Голос казался низким и напоминал стон.

— Вы сегодня утром ходили гулять?

— Не-е-е-ет.

— Вас куда-нибудь водили?

— Не-е-е-ет.

— Что за черт! — прошептал Темпл. Он обернулся и посмотрел на Киндермана.

— Хорошо, этого достаточно,— остановил его следователь.

Темпл коснулся лба старушки рукой и произнес:

— Проснитесь.

Постепенно старушка выпрямилась и, открыв глаза, взглянула на Темпла. Потом на Киндермана. Глаза ее были пусты и невинны.

— Вы починили мне радио? — накинулась она на следователя.

— Я починю его завтра, мэм,— пообещал Киндерман.

— Вот так все говорят,— пожаловалась миссис Клелия и, вновь уставившись на шлепанцы, затянула свою невеселую песню.

Киндерман и Темпл вышли в коридор.

— Как вам понравился мой вопросик насчет священника? — полюбопытствовал Темпл— Для чего все время ходить вокруг да около? Надо хватать быка за рога. А как я ловко спросил, не отвел ли ее кто-нибудь в отделение невропатологии? По-моему, тоже неплохо, а?

— Но почему она не стала вам отвечать? — удивился Киндерман.

— Понятия не имею. Честно говоря, меня это беспокоит.

— Вы, вероятно, неоднократно вводили эту даму в подобное состояние?

— Всего пару раз.

— Она так быстро заснула.

— Потому что я отличный гипнотизер,— похвастался Темпл. — Я же вам говорил. Боже мой, никак не могу прийти в себя! Как вспомню этого несчастного священника... Что же с ним сделали! Неужели это возможно, лейтенант?

— Мы разберемся.

— И он был изуродован? — не унимался Темпл.

Киндерман пристально посмотрел на психиатра.

— У него был отрезан указательный палец,— сказал он.— А на левой ладони убийца вырезал знак зодиака. Знак Близнецов,— добавил Киндерман. Он не сводил глаз с Темпла.— И о чем это вам говорит?

— Не знаю,— растерялся Темпл и недоуменно уставился на следователя.

— Разумеется, вы не знаете,— поддакнул Киндерман.— И откуда вам знать? Кстати, а у вас в больнице имеется патологоанатомическое отделение?

— Конечно.

— Там, где производят вскрытие и все такое прочее?

Темпл кивнул

— Это внизу, в секции «В». Вам надо сесть в лифт в отделении невропатологии, спуститься и повернуть налево. Вы сейчас туда?

— Да.

— Ну, тогда не промахнетесь.

Киндерман зашагал прочь.

— Эй, а зачем это вам? — крикнул ему вдогонку Темпл

Но Киндерман, не замедляя шага, лишь пожал плечами.

Темпл выругался про себя.

Прислонившись к столу дежурной медсестры, Аткинс ждал. Внезапно он заметил приближающегося лейтенанта. Сержант пошел ему навстречу.

— Ты связался с Амфортасом? — спросил следователь.

— Нет.

— Дозвонись обязательно.

— Стедман и Райан уже закончили.

— А я еще нет.

— На всех бутылочках остались отпечатки пальцев,— сообщил Аткинс.— Причем довольно четкие.

— Да, убийца осмелел. Он издевается над нами, Аткинс.

— Приехал, отец Райли. Он сейчас внизу и говорит, что хотел бы увидеть тело покойного.

— Нет, этого делать нельзя. Спустись к нему, Аткинс, и побеседуй. Не обещай ничего определенного. И пусть Райан поторопится с отпечатками. Мне нужно срочно сравнить их с теми, что мы сняли в исповедальне. А я пока спущусь к патологоанатомам.

Аткинс кивнул, и они направились к лифтам. Когда Аткинс выходил на первом этаже, Киндерман, бросив мимолетный взгляд, заметил отца Райли. Тот сидел в углу, обхватив руками голову. Следователь отвернулся и, только когда дверцы лифта захлопнулись, вздохнул с облегчением.

Киндерман без труда отыскал патологоанатомическое отделение и вошел в помещение, где студенты медицинского факультета производили вскрытие трупов. Стараясь не смотреть в их сторону, он прямиком устремился к доктору, который восседал за письменным столом. Тот поднял голову и вопросительно взглянул на следователя.

— Чем могу помочь? — вежливо осведомился врач, поднимаясь со своего места.

— Чем-нибудь, наверное, можете,— Киндерман показал ему свое удостоверение.— Мне тут кое-что нужно узнать. Нет ли среди ваших инструментов такого, который по внешнему виду напоминал бы ножницы?

— Разумеется,— кивнул доктор.

Он подвел следователя к стене, где в чехлах висело великое множество различных инструментов. Доктор снял один и протянул его Киндерману.

— Только осторожней,— предупредил он.

— Непременно,— отозвался Киндерман.

В руках у него оказался блестящий режущий инструмент из нержавеющей стали. Он как две капли воды походил на садовые ножницы. Концы загибались в форме полумесяцев, и когда Киндерман наклонил секатор, тот сверкнул, отражая свет ламп.

— Да, это уже кое-что...— пробормотал следователь. Подобная штука внушала страх.— И как же это называется? — полюбопытствовал он.

— Ножницы.

— Ну да, конечно. В стране мертвых все вещи называют своими именами.

— Что вы сказали?

— Ничего.— Киндерман попытался раскрыть секатор. Для этого ему пришлось применить усилие.— Да, вероятно, я ослаб,— пожаловался он.

— Нет, они на самом деле очень тугие,— возразил доктор.— Они совсем новые.