Кровавая охота

Ли Киллоу

Кровавая охота

Часть первая

ТЕЛО В ЗАЛИВЕ

1

С чего они начинаются, дороги, ведущие человека в ад?

…С ритуала…

Лин Такананда сидит на кухне в купальном халате, короткий шлем ее тронутых сединой черных волос еще растрепан после сна. Она держит в руке три китайских монеты и собирается, лишь подсознательно ощущая присутствие своего мужа Гарри: тот бреется в ванной, напевая при этом слащавую похотливую песенку. Устремив миндалевидные глаза на экземпляр "Я Чинг", Лин задает мудрецу тот же вопрос, который задавала все пятнадцать лет, с тех пор как Гарри начал службу в полиции Сан-Франциско: "Не случится ли сегодня беды с моим мужем?". И бросает монеты.

Шесть последовательных бросков дают гексаграмму номер десять «Наступить». Текст гласит: "Наступить на хвост тигра. Но тигр не кусает человека. Успех".

Она облегченно вздыхает, потом улыбается, прислушиваясь к пению Гарри. Через минуту снова собирает монеты и, как делала большую часть прошедшего года, спрашивает о партнере Гарри: "Не случится ли сегодня беды с Гарретом Микаэляном?"

На этот раз монеты производят гексаграмму номер 36 "Потемнение света", с двумя движущимися линиями. Лин прикусывает губу. И текст обеих гексаграмм, и индивидуальные линии призывают к осторожности. Однако движущиеся линии производят вторую гексаграмму, номер 46, "Двигаться вверх". Она гласит: "Двигаться вверх и достичь высшего успеха. Предстоит увидеться с большим человеком. Не опасайся".

Она перечитывает интерпретацию текста, чтобы удостовериться в правильности понимания. Приободрившись, Лин Такананда заворачивает монеты и книгу в черный шелк и кладет на полку, потом начинает готовить завтрак Гарри.

…С тоски…

Гаррет Микаэлян все еще ощущает пустоту в своей жизни и квартире. Через открытую дверь ванной он видит свидетельства этого: постель, пустая, слегка примятая с одной стороны, но в целом аккуратная. Беспокойный сон Марти превращал их ночи в борьбу за одеяла, каждое утро одеяла лежали клубком.

Гаррет быстро отводит взгляд и сосредоточивается на своем отражении в зеркале. На него смотрит квадратное лицо с волосами песчаного цвета и дымчато-серыми глазами. Массивный, он заполняет зеркало… приходится признать, что он несколько располнел, но при этом выглядит массивнее, чем на свои пять футов восемь.

И при этом ты коп с головы до ног, приятель, серьезно говорить он своему отражению.

Он приближает лицо к зеркалу и, хмурясь, проводит жужжащим лезвием по верхней губе. И выглядит он старше, чем хотелось бы. Ему всего двадцать восемь, но уже видны морщины на лбу, вокруг глаз и у углов рта… шесть месяцев назад их не было.

Неужели мне всегда будет не хватать ее? Когда ушла Джудит, он совсем не переживал так. В сущности он даже испытал облегчение, хотя скучал по сыну. Но Марти совсем не такая, как Джудит. С ней он мог говорить. Она такое видела, работая медсестрой в травматологии Центральной больницы Сан-Франциско, что он мог ей рассказывать о своей работе, о свидетельствах безжалостной и дьявольской бесчеловечности людей. Он даже мог плакать при ней и по-прежнему чувствовать себя мужчиной. Они были две половинки одной души.

Он крепче сжимает бритву, проводит ею под подбородком. Перед глазами все расплывается. Сука судьба! Зачем дала ему такую женщину, а потом отобрала на перекрестке, где нетерпеливый водитель торопился проскочить светофор?…

Когда прекратится боль? Когда заполнится пустота?

Но у него есть его отдел. Он перебросит через пустоту мост своей работой.

…С трупа…

Тело плывет в заливе вниз лицом, его держит на плаву воздух под рубашкой и красным пиджаком. Подгоняемое ветром, оно плывет по течению между Верфью Рыбака и запретным островом Алькацар. Подрагивая, оно ждет обнаружения.

2

— Лин говорит, что тебе сегодня нужно быть осторожнее, Мик-сан. — Гарри Такананда наливает себе чашку кофе, и голос его перекрывает шум голосов, стук машинок, телефонные звонки в общей комнате отдела по расследованию убийств.

Гаррет, сидя на корточках у раскрытого нижнего ящика картотечного шкафа, кивнул.

— Верно, — сказал он, не вынимая из рта карандаш.

Гарри добавил в чашку еще два куска сахару.

— Но она говорит, что если действовать в соответствии со своим долгом, то ждет успех.

— Я целиком предан долгу, Гарри-сан. — Дьявол, куда запропастилось это проклятое досье?

Гарри посмотрел на кофе и добавил еще два куска, прежде чем нести его к своему столу. Потом сел за машинку. Стул протестующе скрипнул, свидетельствуя, сколько раз за эти годы Гарри добавлял лишние куски сахару.

Род Коэн, чей стол находился за столбом, рядом со столом Гарри, спросил:

— Ты на самом деле веришь в эту штуку?

— Жена верит, — ответил Гарри, прихлебнул кофе и склонился к машинке. — Я однажды просмотрел книгу и обнаружил, что из шестидесяти четырех гексаграмм только полдюжины говорят о неудаче. Вероятность такова, что почти каждое утро она производит благоприятную гексаграмму, поэтому, инспектор-сан, — он щелкнул пальцами и наклонил голову в сторону Коэна, — если это дает достопочтенной супруге спокойствие, преданный муж не должен возражать, вы согласны?

Коэн задумчиво поджал губы.

— Может, стоит и моей жене подарить "Я Чинг"?

Гаррет перед картотечным шкафом улыбнулся.

Открылась дверь кабинета лейтенанта. Вошел, размахивая листком с записями, Лукас Серрато. Щегольски одетый, он всегда напоминал Гаррету актера, играющего роль лейтенанта полиции в кинофильме о герое-полицейском. Гаррет завидовал умению Серрато придавать всему, что он надевал, вид дорогостоящего и специально для него сшитого.

— Есть добровольцы взглянуть на утопленника?

Во всей комнате головы пригнулись к бумагам и машинкам.

Серрато с минуту разглядывал комнату, потом пожал плечами.

— Ини, мини, майни… Сержант Такананда, убийство Циционе в руках прокурора федерального округа, не так ли? Значит, за вами только стрельба в магазине спиртного на Мишн Стрит.

Гарри поднял голову.

— Да, но ведь…

— Отлично. Вы с Микаэляном займетесь утопленником. — Он протянул Гарри листок. — Береговая стража ждет вас на берегу.

Со вздохом Гарри проглотил кофе. Гаррет задвинул картотечный ящик и встал. Они вышли, на ходу надевая пиджаки.

Со стоянки Гарри направился на пристань. Город, укутанный в туман, плыл мимо них. Трещало и бормотало радио, распределяя полицейских по городу. Слышны были звуки туманных горнов.

— Давай попробуем выбраться оттуда до полуночи, — предложил Гарри. — Лин хочет накормить нас ужином, пока он не засох.

— Нас? Ты опять приглашаешь меня? — Гаррет покачал головой. — Гарри, я не могу проедать ваши запасы. К тому же Лин скоро изменит мое имя на Толстяк Микаэлян. — И он с сожалением просунул палец под туго натянутый пояс.

— Она с меня снимет шкуру, если я тебя не приведу. Ей не хватает полного дома детей, — улыбка Гарри не скрывала печали в его голосе, — и материнский инстинкт направлен на тебя и на ее учеников в классе искусств. Не сопротивляйся.

В течение нескольких недель после смерти Марти только забота Лин спасла Гаррета от гибели. Он ей многим обязан.

— Приду.

Машина свернула к пристани. Гарри прижался к рулю, как будто это помогало ему рассмотреть что-нибудь в тумане.

— Иногда я думаю, каково жить там, где есть настоящее лето и, может быть, даже солнце в августе.

— Поезжай со мной, когда я в следующий раз отправлюсь к Дэвису навещать своего сына, узнаешь.

Они свернули к причалу, указанному на листке, и подъехали к барьеру из автомобилей. Вышли. Их тут же охватил холодный влажный туман. Гаррет глубже засунул руки в карманы куртки и поднял воротник.