Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)

Лампа выключена. Понятное дело – сейчас солнце мешает, расстояние всё же немалое. Но он ведь всю ночь здесь? Как бы в рассеянности, Сергей подвигал осветительный прибор (а цоколь-то тяжеленький)… Маккласки запнулся и вопросительно взглянул на него:

– Это лампа, мистер Островски.

– Да, извините, я задумался. Вы увлекаетесь светодиодными устройствами?

– Нет, почему вы так решили? Просто вечером ее включаю, когда устаю от верхнего света.

Ага. На подоконнике. Поставьте на окно лампу, мисс Стоунер, это будет нам сигналом… Не спугнуть бы его – пусть лучше остальным займутся ребята Дона. Кроме того, Сергею внезапно захотелось прямо сейчас свернуть беседу. Ох…

– Я понял, мистер Маккласки. Спасибо за сотрудничество.

– Удачи вам, – снисходительно пожелал лопоухий Чарли.

Сергей вышел в коридор и замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Похоже было на то, что удача изменила ему по-крупному.

– О нет. Только не это!..

Универсальные таблетки от поноса не помогали. Аюрведические пилюли, предложенные доброй соседкой, – тоже. Сергей рухнул на диван, натянул на себя плед и поджал ноги. Босые пятки мерзли, в теплом халате было жарко и прошибал липкий пот, в одной футболке и трусах – холодно. Бедный я. И бедный Дон. Кстати, на вифоне от него новое сообщение. Лампу у Чарли изъяли и не нашли в ней ровно ничего необычного. И заказана она была всего две недели назад, и раньше никаких похожих ламп не было ни в комнате айтишников, ни у кого-либо еще. К предположению Сергея о вентиляционной отдушине у верстальщиков Дон вместо комментария поставил «демонический смех».

Что-то я просмотрел в этом дурацком пазле, где девятьсот кусочков из тысячи не имеют отношения к картинке. Если бы так не знобило и не болела голова… Ладно, личные контакты с кем бы то ни было откладываются на неопределенный срок, но в моем распоряжении виртуальные источники. Прорва виртуальных источников. Параноидально собираемая информация о всех действиях обитателей сектора С за пару последних недель и еще два раза по два месяца в этом и в прошлом году – во время подготовки первых двух книг. Какой простор для аналитика!

Он постарался сесть прямо, спиной придавив подушку к стене, и принялся просматривать заказы, которые делали сотрудники, от последних к более давним. Гринуэй: овсянка мгновенного приготовления, таблетки от головной боли и какой-то гептамиксин; яблоки, три штуки; сувенирный флакончик бренди, молотый кофе и сливки, шоколадка, снова яблоки… Мольвиг: вертушка детская из фольги, мороженое, ванильный ароматизатор для кофе, кока-кола, пицца, гептамиксин, молотый кофе, мороженое… Беру свои инсинуации назад: ни капли алкоголя, для полноты картины не хватает только трехдюймового Героя Галактики и упаковки сахарной ваты. Но что такое гептамиксин? Сергей ткнул в загадочное слово искалкой: «Антибиотик, активный в отношении патогенных штаммов кишечной палочки». Ха! Выходит, пострадали не только мы с Доном. И судя по тому, что редактриса и художник сегодня утром выглядели бодро, это именно то, что нам нужно. «Заказать».

Гептамиксин, как выяснилось, недавно заказывали и верстальщики. Может быть, это и есть коварный замысел «крота»? Заразить всю команду кишечной инфекцией и в это время… что в это время? Даже если предположить, что кто-то бегом убежит от компьютера, оставив открытый текст, каким образом к нему подберется «крот», причем так, чтобы это не отразилось на видеокамерах? Но подумать об этом надо. Проверить, не приходил ли к ним, например, врач…

Сигнал вифона. Ага, вот чего мне как раз не хватало. Видеосвязь лучше включить сразу и добровольно.

– Да, мама?

– Серж, почему ты так выглядишь? Ты заболел?

По идее, у мамы должно быть мало времени… хотя нет: там у них сейчас день, на конференции обеденный перерыв. Деликатный эвфемизм «легкое расстройство желудка» возымел предсказуемое действие. Пришлось представить отчет по питанию и образу жизни, и только для того, чтобы в итоге услышать неизбежное:

– Милый, тебе самое время подумать о дальнейшей карьере. А ты вместо этого пьешь по вечерам водку – а пить водку ты не умеешь, вроде твоего отца – и взираешь на луну.

– С чего ты взяла? – невежливо буркнул Сергей, ощущая, как стремительно молодеет. То есть деградирует и возвращается в отрочество. Мысль о шпионской видеокамере в студии кузена Алекса была абсурдной и вдобавок умножала сущности сверх необходимости. Мамочке не нужна шпионская камера, она и так знает, чем он занят. Без разницы, через две ли стены или через полмира.

– Х мпф, тоже мне тайна. Ты после лунного контракта сам не свой, и ничего не рассказал.

– Я рассказывал весь вечер…

– Ты пудрил мне мозги весь вечер, – непреклонно ответила мама. – Я не возражала, человек имеет право на личное пространство, но всё хорошо в меру. Пора уже заняться собой. Я записываю тебя в группу гештальт-терапии, – она наклонилась над тач-скрином. – Это в твоем квартале, занятия начнутся послезавтра.

– Мама, у меня расстройство желудка! – взвыл Сергей. – Я туда не дойду, а если дойду, не смогу беседовать дольше пяти минут!

– За два дня всё пройдет, если не валять дурака, а лечиться. Тебе определили возбудителя заболевания?

– Конечно. (Когда врешь уверенно, это может прокатить.) Да я знаю, где заразился, там вся контора болеет. Я уже заказал себе антибиотики.

– Он знает, где заразился, – с непередаваемой иронией произнесла мама. – Хороший мальчик. Антибиотики нельзя принимать наугад, ты понимаешь это? Сиквенс тебе делали?

– Мне?

– Возбудителю! Полногеномный сиквенс, это уж не так дорого стоит, можешь себе позволить. Тебе рассказать, сколько сейчас новых штаммов? Эти биохулиганы в один прекрасный день доиграются в свои игры, попомни мое слово, получим новую холеру, бубонную чуму. А при нынешних нарушениях санитарных норм… Сержик, тебе плохо? Я говорила, чтобы ты не пил сока!..

– Мне хорошо, – с тихой радостью ответил Сергей. – Как я не допер – мороженое, вот что мне нужно в первую очередь…

– Ты хочешь мороженого? Он хочет мороженого! – привычно воззвала мама к невидимым слушателям – должно быть, к предкам, бесчисленным Островским, Коэнам и Маркусам, наблюдающим за судьбой непутевого потомка. – Серж, ты сошел с ума, не смей, ты меня понял?

– Ма, не волнуйся. Никакого мороженого, тебе послышалось. И я немедленно сделаю сиквенс.

– Немедленно? Тебе так плохо?

– Мама, мне не плохо, просто я подумал, что ты права. Так бывает, честно. Прямо сейчас сделаю, дурак был, что не сделал раньше. И антибиотики пить не буду. И сразу перезвоню тебе, хорошо?

На следующее утро Сергей Островски снова посетил сектор С издательства «Дольфин Букз». Отдав вифон на контроле и ответив на все вопросы, он сразу прошел к Мольвигу.

– Мистер Островски, – художник церемонно поклонился. – Кофе будете?

– С удовольствием. А можно, я сам? Предпочитаю пользовательский режим.

– Тут неудача. Пользовательский режим у меня не работает. Вернее, работает, но как-то странно.

– А, ну ладно, пустяки. Я, собственно, с личным и несколько деликатным вопросом.

– Давайте.

– Вы недавно перенесли желудочное заболевание?

– Желудочно-кишечное, – любезно улыбаясь, подтвердил Генри Мольвиг. – И не я один, многие пострадали. Кто-то заразный к нам проник, ваша служба плохо сработала.

– Тут вы попали в точку, – медленно сказал Сергей. И, не дожидаясь приглашения, прошел к кофе-машине. Положил на нее руку, побарабанил пальцами по корпусу. Молча посмотрел на художника.

– Я ведь тоже подцепил эту инфекцию. И решил сдать анализ, заказал исследование в клинике. Нельзя быть чересчур внимательным, знаете ли.

В комнате снова воцарилось молчание.

– И что же показало исследование?

– Пока результаты только предварительные. Увидим. Удачного дня, мистер Мольвиг.

Художник медленно опустился на кровать, не сводя глаз с табло кофе-машины. После того как гость поиграл с кнопками, в окошке времени случайно выставилось «1 ч.». Нелепое время, если думать о приготовлении кофе.