Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)

– Такой же многообещающий юный курсант?

– Такая же самодовольная сволочная зараза. Хочешь пиццу-маргариту?

Сергей подался вперед, блеснул глазами.

– Отдай половину, и можешь сказать мне еще четыре плохих слова по твоему выбору.

Виски на голодный желудок производит удивительное действие. Веселящее главным образом, но также что-то случается с интенсивностью света и силой тяготения.

– За литературу!

– За литературу. Как этим проклятым тварям покажется алкоголь?

– Тем, что выжили после гептамиксина? Наверное, понравится. А тебе разве не нужно работать? Докладывать начальству, директорату, всё такое?

– Сейчас выпьем еще, и я им напишу. А вообще я увольняюсь, как только сдам отчет. Хватит с меня. Кстати, ты, надеюсь, понимаешь, что издательство предъявит твоему протеже иск о возмещении убытков?

– Что ж, полагаю, недвижимость в этой стране ему больше не понадобится. А в качестве капитала у него останется имя. Завтра более громкое, чем вчера.

– Чего не хватало этому старому идиоту? – простонал Дон.

– Это был вопрос? – невинно уточнил Сергей. – О мотивах преступления?

– А что, ты и это успел узнать?

– Только гипотеза. Ничего такого, чего не было в его досье. Помнишь, лет двадцать назад он участвовал в инциденте, связанном с правами на интеллектуальную собственность? Когда был художником мультсериала «Форкосиганы».

– Инцидент… а, рисунки на стенах кафе в кампусе Херберт-колледжа? Помню, конечно: нарисовал нескольких персонажей да еще и подписался, безумец. Но это же ерунда, с кем из них не случается. Ему, кажется, ничего за это и не было.

– Можно сказать, что ничего. Студия повела себя великодушно, они были в нем заинтересованы. Стену покрасили, виновные отделались штрафами, инцидент предали забвению. Все, но, возможно, не он. Я обратил внимание на некоторые его картины того периода, те, что выставлялись, они тоже есть в досье. «Долли с черной кошкой», «Долорес», «Д. Г. и три апельсина»…

Дон недоуменно свел брови, потом сунулся в файлы.

– Бинго! Не ищи, я тебе сам скажу: владелицу кафешки звали Долорес Гилл. Кстати, Мольвиг ни разу не был женат, верно?

– Ну, это уже твои фантазии.

– Гипотезы. Но если они верны, то закон о защите интеллектуальной собственности сильно подпортил его жизненные планы.

– Экие нежности, – буркнул Дон. – Преступление – в любом случае преступление, не согласен? Ничего, что этот артист намеревался отнять деньги – не у издательства или Каматы, нет! – а у сотен сотрудников издательства, у конкретных людей? Отнять шанс у молодых писателей, чьим агентам «Дольфин» отказал бы? Когда прибыли мало, не до новых проектов.

– Ты прав. Просто, понимаешь… я сам в школе смотрел «Форкосиганов». Естественно, не знал имени художника до вчерашнего дня. Но меня бы не обрадовал его арест.

– Б благотворитель. – Дон произнес это, словно еще одно плохое слово. – Куда он двинет теперь, как ты думаешь?

– Выбор большой. Латинская Америка, Африка южнее Сахары, острова. Многих художников на определенном этапе развития манят экзотические страны, вспомни Гогена. И, может быть, ему хочется снова порисовать на стенах и заборах.

– Как будто ему кто-то мешал делать это здесь! Заключай контракт либо подписывай отказы – и рисуй себе.

Сергей откинулся в кресле, взглянул в окно, на летнее небо с разноцветными блестками «летучих такси». Потом неуверенно предположил:

– Может, его что-то не устраивало в этой схеме.

Акцент третий. Мораль. Люди и мир

Дмитрий Лукин

Сфера

Сфера затихла, погасла, замерла.

Вынесли отработанное «топливо».

Управляющий, не переставая ухмыляться, облизнул пересохшие губы и щелкнул тумблером – зал погрузился во тьму.

Но перед глазами зрителей всё еще стояли разноцветные переливы на поверхности огромного мерцающего шара (стандартная отбивка № 2).

Через несколько секунд погасли и они.

Гостям нужно дать время на отдых. Слишком частые представления притупляют восприятие и, соответственно, понижают интерес. Падает интерес – падает прибыль, а прибыль – главная забота управляющего.

Штатные психологи (черт бы их побрал!) советовали делать получасовые перерывы и каждый раз после представления выключать в зале свет на десять секунд. Пусть зритель побудет внутри собственной Сферы. Кто-то – в плену леденящих кошмаров, кто-то – во власти запретных желаний.

Десять секунд – идеальное время, чтобы пощекотать нервы тем, у кого они есть. Меньше – неинтересно: страх не успеет разрастись и гость не получит оптимальной дозы адреналина. Дольше – опасно: страх может переусердствовать. Гость почувствует себя некомфортно и в следующий раз, когда захочет развлечься, отнесет свои денежки в другое заведение. Поэтому – ровно десять секунд.

Те, у кого нервов нет, просто расслабятся и в полной темноте посмакуют наиболее приятные моменты шоу.

Рекомендации психологов управляющий выполнял беспрекословно и скрупулезно. Из уважения к Собственникам он безропотно шел против своей природы, но послушание давалось не просто. Каждый раз выключая в зале свет после представления, управляющий чувствовал, как сам затягивает удавку на своей шее.

Он приходил в себя только во время следующего сеанса. Дыхание восстанавливалось, сухость в горле исчезала, ватная голова прояснялась…

Иначе и быть не могло. Сфера творила чудеса. Она заполняла сознание управляющего целиком. Посторонние мысли, эмоции, чувства сразу мельчали, теряли ценность и, превратившись в ненужный хлам, выметались прочь. Реальность отступала и меркла. Весь мир сужался до двух экранов (по разные стороны Сферы) и контрольного пульта. Начиналась мистерия, оргия, наваждение. Здесь правила бал ее величество Истина, притягательная и отвратная, неиспорченная и неприкрытая, неповторимая и неподдельная. Человеческая суть обнажалась и обретала форму, приходя в ужас от самой себя… Никаких иллюзий, никакой фальши. Эстетическое совершенство.

На Сферу можно смотреть бесконечно…

Он так бы и делал, если бы не проклятые психологи! Суки драные!

Ну не мог он, как ни старался, принять эти перерывы!

Только расслабился, вошел во вкус, пустил слюни – и на тебе! получи обухом по башке! Оказывается, ты слишком торопишься, надо бы повременить. Бравые мозговеды выдирают прямо изо рта недоеденный стейк и предлагают полчаса клацать зубами, потому что переедание, видите ли, вредит, здоровью… Суки! А слюни куда девать? Выплюнуть, что ли?

Управляющий хотел поглощать обед целиком и сразу. До полного насыщения. Желудок здоровый, пищеварение отличное, так чего размусоливать?

Душа требовала нон-стопа.

Но приходилось ждать.

В каморке управляющего, отделённой от зала зеркальными стеклами, царил полумрак. Свет погас и здесь, но два системных монитора и подсветка контрольного пульта рассеивали тьму.

Слабаки, подумал управляющий, глядя в темноту зала, и убрал потные пальцы с тумблера.

Темнота ответила жидкими аплодисментами.

Мало. Не понравилось. Истинные ценители прекрасного опять в меньшинстве.

Представление не удалось. Факт, и тут уж не отвертишься. «Топливо» оказалось некачественным. Хорошо, что этого не видели Собственники!

Но аплодисментов могло быть и побольше.

«Клуб учитывает пожелания каждого гостя, но ориентируется на большинство» – такова политика Собственников. Управляющий поморщился и левой рукой (правая лежала на контрольном пульте) стал нервно теребить лацканы фрака. Теперь вместо того, чтобы поскорее забацать новое шоу, придется опять перестраиваться на неврастеников – увеличить промежутки между представлениями до сорока минут и уменьшить мощность Сферы.