Голодная (ЛП)

— Я встречаюсь с Язей, — объясняю я. — Как прошел твой день?

Он усаживается поудобнее и улыбается. — Хорошо. Суматошно. — Линии, похожие на лучики как будто навсегда застыли на его лице, в уголках глаз. Бабушка Эппл называет их гусиными лапками и говорит, что у дедушки Гектора они тоже были. Дедушка Гектор умер, когда пытался защитить свою ферму, так что я никогда его не видела, но она так много рассказывала о нём — например, что он мог выращивать растения, когда многие уже сдались — что я чувствую, что знаю его.

— Мы на финальной стадии запуска нового продукта, — с гордостью сообщает папа.

— А что это? — спрашиваю я, изображая заинтересованность, иначе наш разговор быстро закончится.

— Не могу пока об этом говорить, чтобы не поднимать шум, — говорит он. — Но я скоро принесу его домой. Мы будем тестовой семьей.

— Маме это понравится.

— Возможно, тебе тоже.

— Как знать.

— Чем вы с бабушкой занимались на семейном вечере?

— Она учила меня вязать. Мы сделали это. — Я поднимаю свой чехол для Гизмо. — Видишь, теперь я не потеряю Астрид.

Папа смеется: — Для тебя это идеально подходит. Древности объединяются с нанотехнологиями.

— Именно, — говорю я, радуясь тому, что он понял это.

— Тогда будем прощаться, — говорит он, широко зевая. — Повеселись.

Мы оба отключаемся, как раз в тот момент, когда машина подъезжает к старому Западный Округ.

* * *

Астрид находит парковочное место на улице с заброшенными домами, уставившимися чёрными окнами, как пустыми глазами голодных людей, которые я видела на картинках в Древностях. Я осматриваю улицу, думая, что Астрид выбрала неудачное место, но затем я замечаю Язю, её новые светлые локоны, мерцающие на фоне тёмной местности.

Она машет и спешит мне навстречу, её HoverCam неотступно следует за ней. — Слава Богу, ты пришла!

— Я не хочу, чтобы эта штуковина таскалась за мной, — указываю я на камеру.

Она хватает её и засовывает в сумку. — От этого места у меня мурашки по коже!

— А по мне, так оно выглядит интересным.

— Тебе здесь понравится. — Она осматривает меня с ног до головы. — Ты же вроде собиралась переодеться.

Я поворачиваюсь вокруг себя, чтобы она смогла рассмотреть меня: — Всё та же я.

— Когда-нибудь я затащу тебя в салон Файо, чтобы сделать тебе макияж, — грозится она, пока мы идём в сторону сверкающей надписи 42, единственного источника света. — Боже, здесь ни души на мили вокруг.

— Нам нужно исследовать здесь всё.

Язя вытаскивает свой Гизмо из сумки и спрашивает: — Джилли, что находится рядом с нами?

Джилли, кибер помощница Язи мгновение молчит, затем сообщает: — PlugIn 42 кажется интересным.

Язя приподнимает брови.

— Джилли знает только то, что её запрограммировали знать. Она понятия не имеет, что нужно искать. Оглянись. — Я показываю на пустынную улицу. — Вот где настоящий мир.

— А для меня хватает реальности вот здесь, — говорит Язя и указывает на двери под вывеской 42.

Как только мы заходим в тесный маленький холл, Джилли начинает сообщать Язе обо всех находящихся здесь знакомых, и тех, с кем Язя может захотеть познакомиться, базируясь на диаграмме интересов.

— Почему ты не хочешь, чтобы я взломала операционную систему и перепрограммировала для тебя эту штуку, — спрашиваю я в миллионный раз, потому что я не хочу соревноваться с Джилли пока я с Язей.

— Ни за что. Мне она нравится. — Говорит Язя в миллион первый раз, но ради меня, она уменьшает громкость голоса Джилли.

— Тебе не кажется, что было бы весело заняться тем, что делали твои предки? — спрашиваю я, пока мы идём по залу. — Например, когда они куда-то приходили и знакомились со случайными людьми, о которых они ничего не знали.

— Зачем тебе нужно продираться сквозь приветствия и болтовню, чтобы в результате, может быть, — что будет очень странно, где-то с вероятностью пять тысяч к одному — тебе понравился человек, с которым ты случайно познакомилась? — спрашивает Язя. — Если ты включишь свой локатор, Астрид сможет сузить твои характеристики, чтобы не прилагать лишних усилий. Подумай, это эффективно.

— Но всё, что ты получишь, будет в той или иной степени одинаковым. А если ты используешь шанс на одном человеке из пяти тысяч, ты сможешь познакомиться с кем-то абсолютно неожиданным, с навыками, отличными от твоих. Он сможет открыть тебе целый новый мир и убедить тебя попробовать то, чего ты раньше никогда не пробовала. Или что-то, что, ты думаешь, ненавидишь, сможет доставить тебе несравнимое удовольствие!

Язя широко ухмыляется.

— Что? — спрашиваю я.

— Ты только что описала нас, — отвечает она. — Нам нравятся абсолютно разные вещи, и я постоянно умоляю тебя попробовать что-нибудь новое.

Я хотела было начать отпираться, но не смогла, потому что она была права. Самое смешное, когда я думаю, что мы с Язей отдаляемся друг от друга, она удивляет меня. Как, например, тогда, когда она решила, что мы должны присоединиться к ретро-команде чтобы поиграть в прятки в заброшенной школе, или когда она организовала охоту на драконов в районе, который когда-то назывался Чайнатаун. Когда она придумывает такие штуки, я в догадках, какие ещё секреты скрываются за внешним видом обычной девчонки.

— Вау, — говорит Язя, когда мы сворачиваем за угол и входим в огромную комнату, похожую на пещеру. Даже я под впечатлением. — Мне необходимо заснять это. — Она вытаскивает из сумки свою HoverCam и включает её. Я стою позади, так что не попадаю в кадр, когда мы заходим внутрь.

Потолок находится на высоте как минимум 50 футов, с переплетениями старых коммуникаций по периметру. Вдоль стен и в центре потолка размещены большие экраны, на которых высвечивается реклама новых игр, чатов и фильмов. По комнате размещено как минимум тридцать эскалаторов, каждый из которых ведёт к площадкам, где на плюшевых разноцветных диванах сидят люди, бормоча что-то, уставившись в экраны.

— Вертикальный. Многослойный. Комплексный, — высказываю я свое мнение по поводу оформления.

— Где бы нам лучше сесть? — размышляет вслух Язя.

Мы бродим по залу, задрав головы, высматривая себе место, но всё занято — Вон там, — говорю я, показывая рукой. — Четвёртый уровень справа.

— Хорошо, что на мне испытанные сапоги из микрофибры. — Язя приподнимает каблук, когда мы становимся на эскалатор. — Они идеальны для тяжелого подъёма по лестнице, — говорит она прямо в свою камеру.

— Ты же не идёшь пешком, — говорю я достаточно громко, чтобы было слышно в микрофон HoverCam.

Она фальшиво улыбается, взлохмачивает волосы и пробегает несколько ступенек. Её помешательство на Личном Реалити Канале раздражает меня. Она гораздо умнее и интереснее чем может показаться из-за бессмысленной болтовни о моде. Но я её понимаю. Больше просмотров — это больше продуктов, а это более желанный результат для корпораций. Игра, в которой я безнадёжна.

Мы проходим каждую площадку, где люди общаются со своими экранами, иногда громко смеясь или откидываясь назад, когда их аватарку побеждают в виртуальной битве. Они мельком смотрят на нас, когда их кибер ассистенты сообщают, что мы проходим мимо. На четвёртой площадке мы пробираемся сквозь шесть кресел к площадке возле перил. Я указываю на HoverCam.

Язя прячет её в сумку и ворчит: — Почему ты так негативно относишься к ЛРК? Ты же моя подруга. Ты часть моей жизни. Ты должна быть на моём канале.

Я отвечаю привычной отмазкой: — Я ценю свою личную жизнь.

— Как старомодно, — бормочет она. — Лицом в какую сторону ты хочешь сидеть?

— На выход, — говорю я ей, указывая на пустой S-образный диван, повернутый в сторону перил, не в стенку. — Мне нравится смотреть сверху на всех.

Язя фыркает.

— Не в этом смысле, — говорю я. — Мне нравится наблюдать за людьми.

— Это называется подсматривать, — говорит она. Я не собираюсь спорить по поводу разницы между наблюдением за реальными людьми и виртуальной слежкой, потому что для Язи она размыта. Она плюхается на свою сторону сидения, соединяет свой Гизмо с ближайшим большим экраном и мигает в Глаз чтобы залогиниться.