Голодная (ЛП)

— Это я, вы должны поверить мне, — молила я их. — Я знаю, что выгляжу как безумная, но произошло так много всего и...

— Звучит так, как будто это и правда она, — проговорил папа, все ещё изучая мое лицо.

Я ломала голову в поисках чего-то, что могло бы убедить их, каких-то фактов, наподобие тех, что Бэзил перечислил своей матери, но внезапно мой экран стал чёрным. — Папа! — закричала я. — Мама?

Я могла слышать их, но больше не видела. — Ты думаешь это действительно она? — спросила моя мама.

— Я не знаю, — послышался приглушённый ответ папы. — А кто ещё это может быть?

— Я здесь! — в отчаянии кричала я. — Это правда я.

Потом звук пропал. Медленно появилось изображение. Поначалу размытое. Но когда резкость повысилась, я увидела, что на меня смотрит Ахимса. — Здравствуй, Талия, — спокойно произнесла она.

У меня перехватило дыхание, и я прислонилась к дереву. — Но... как... но... — Я трясла свой Гизмо, как будто это могло вытряхнуть её оттуда.

— Я вижу, ты покрасила волосы, — сказала она. — Мне больше нравился натуральный цвет.

— Чего тебе нужно? — спросила я. — Как ты здесь оказалась? Где мои родители?

Она подняла бровь. — Ну, давай, ты же умная девочка, ты должна додуматься, как я смогла это сделать. Особенно со всеми твоими хакерскими способностями, HectorProtector. Как мило, — проговорила она. — Правда, я не уверена, что твоему дедушке это понравилось бы.

Я проигнорировала её шпильку. — Ты знала, что HP это я?

Она закатила глаза. — Ещё до того, как ты объявила всему миру. В конце концов, на меня работают лучшие специалисты Единого Мира.

У меня ушла секунда на то чтобы связать концы с концами, я резко выдохнула и прошептала: — Мой папа?

Она кивнула и откинулась на спинку, позволяя мне медленно осмыслить его предательство, пока она качалась в кресле из стороны в сторону. Я вспомнила, как много раз крутилась в этом кресле, когда была маленькой. — Я должна признать, — начала она, — даже я была удивлена. Я никогда не знала, что ты на это способна. Ты была таким хорошим ребёнком. У меня были большие планы на тебя в Едином Мире. Интересно, где же мы ошиблись?

Это вывело меня из себя. Я выпрямилась и закричала. — Я бы не стала работать на тебя даже если... если бы... если бы...

— Если бы что? — переспросила она. — Если бы от этого зависела твоя жизнь? — Она засмеялась. — Смешно, потому что вроде бы сейчас именно это и происходит, не так ли?

— Что это должно значить? — прорычала я.

Она наклонилась своим носатым лицом так близко к камере, как только могла. — Я устала играть с тобой в эту маленькую игру, Талия. Ты создала нам очень большие проблемы. Для нашей конечной цели. Для твоей семьи. Ты, должно быть, думаешь, что раскрыла какой-то большой секрет...

Я набрала полную горсть листьев. — Например, этот! — Прокричала я и поднесла листья к камере. — Вы лгали нам годами.

Лицо Ахимсы ожесточилось. — Не всё так просто. Даже если снаружи и существует еда, её всё равно недостаточно, чтобы накормить всех. Ты и понятия не имеешь, как всё выглядит, когда уменьшаются поставки продовольствия. Спекуляции. Войны. Голод. Что чувствуешь, когда видишь умирающих детей. Мы с твоими родителями пообещали себе, что мы сделаем всё возможное, чтобы это больше никогда не повторилось.

Я швырнула листья в воздух. — Ты лжёшь прямо сейчас! Я знаю о нелегально рождённых детях. Что вы никак не заботитесь о них. Вы не спасаете никого!

На какой-то миг она замерла, но потом пришла в себя. — Система, возможно, не идеальна, но было бы безответственно притворятся, что мы можем вернуться к прошлому существованию. Если мы сделаем это, снова разразится война, и выжить смогут только самые богатые. Мы нашли лучшее решение для всеобщего блага. Мы верим, что это самое милосердное, что мы можем сделать.

— Нет, — ответила я. — Вы скрывали всё это, чтобы держать людей под контролем и получать прибыль.

Она фыркнула. — Не будь такой наивной, девочка. Прибыль делает мир...

— Что ты хочешь от меня, Ахимса?

Она склонила голову набок. — Дорогая, ты уже больше не называешь меня тетушка Ахимса?

— Ты никогда ей не была, — ответила я. — Почему ты вклинилась в мой разговор с родителями?

Она криво усмехнулась. — Любой, кто совершил столько же махинаций, сколько ты, давно был бы мёртв.

От её слов мой желудок болезненно сжался.

— Но я тебя знаю с момента твоего рождения, а твои родители для меня, как родные, так что я пытаюсь помочь тебе самой себя спасти. Плата за совершённые тобой преступления достаточно высока.

— Ты искажаешь происходящее.

Она пожала плечами и продолжила: — Вообще-то настолько высока, что твои родители не в состоянии заплатить. Они, разумеется, попытаются это сделать, но разорятся. Не говоря уже о том, что они потеряют свои должности в Едином Мире из-за пятна на их репутации, благодаря твоему поведению.

У меня в груди всё сжалось, и мне стало тяжело дышать. Я знала, что так и будет, но не позволяла себе думать об этом, пока она не вывалила всё на меня. — Что тебе от меня нужно?

Она сложила руки и посмотрела на меня жёстким взглядом. — Возвращайся. Сдайся. Признай, что ты ошибалась. Я позволю уменьшить плату и дам возможность рассчитаться. Затем мы запрём тебя в каком-нибудь шикарном реабилитационном центре или другом учреждении, где мы сможем вылечить твою генетическую мутацию. Я даже позволю твоей матери работать над твоим излечением. Она найдёт лекарство. Ты вернёшься домой. Все будут счастливы. Публика это проглотит.

— А что насчёт остальных? Протестующие? Бэзил? — спросила я, затаив дыхание.

— Их накажут по закону.

— Я тебе не верю, — сказала я ей. Это привело её в бешенство. Она сжала челюсти и отвела взгляд. — Теперь, когда ты убила Ану, тебе нужен новый козёл отпущения, — проговорила я.

Она чуть не свалилась со своего кресла, когда ткнула пальцем в камеру. — Тебе лучше начать сотрудничать прямо сейчас. Не думай, что я не могу найти тебя. Один щелчок моих пальцев и мы вытащим тебя из этого леса так быстро...

Экран стал чёрным прежде, чем она закончила предложение.

— Есть! — услышала я папин голос. — Кажется, я восстановил связь. — На моём экране снова появилось размытое изображение. — Талия? — прокричал он. — Талия, ты меня слышишь?

— Папа! — закричала я в ответ. — Я здесь! — С экрана на меня снова смотрели мои родители. — Ахимса взломала сеанс, — объяснила я им.

— Ахимса? — переспросил папа, сбитый с толку.

— Она угрожала мне. Сказала, что я должна сдаться и...

— Не вздумай делать этого, — предупредила моя мама.

— Что? — выдохнула я, не веря своим ушам.

— Послушай меня, — сказала мама. — У нас мало времени. Всё здесь становится хуже. Тебе нужно держаться подальше отсюда. Я провела множество исследований и думаю, что начинаю понимать, что должно произойти, но Единому Миру это не понравится. Пообещай мне, что ты найдешь какое-нибудь безопасное место, пока мы не сможем добраться до тебя.

— Но... я... я даже не знаю, где нахожусь, — заметила я. — и Ахимса сказала... — В отдалении я услышала крики. — О нет! — заплакала я, испугавшись, что мой сигнал каким-то образом позволил Ахимсе сдержать своё обещание.

— Талия, — позвала мама.

— Мне нужно бежать!

— Подожди, — сказала она. Я посмотрела в камеру, слишком испуганная, чтобы двигаться. — Я хочу, чтобы ты знала, я не думаю, что ты сумасшедшая, и я знаю, что ты не совершала все те вещи, в которых тебя обвиняет Ахимса, — сказала она мне. — Я на твоей стороне, — сказала мама.

Крики вдалеке становились всё громче. Я начала бояться, что они добрались до Бэзила.

— Мы поможем тебе! — прокричал папа, когда я отбросила Гизмо на землю и бросилась бежать.

* * *

Я пробираюсь обратно к аркам, ведущим в рай и ад. Я должна найти Бэзила. Везде поблизости, видимо, всё кишит агентами службы безопасности, которые искали нас всю ночь. Видимо, Ахимсе каким-то образом удалось определить моё местоположение по сигналу. В конце тропинки до меня доносится шум голосов, и я резко останавливаюсь, скользя на влажном грунте.