Хьюстон, 2030

Толстая женщина в резиновом переднике, не переставая размешивать что-то в чане, осмотрела фотографии и сказала, – Нет, однозначно не соседка. Наша – тоже азиатского типа. Амеро-вьетнамка, я полагаю, но это точно не ее фотография. Наша миссис Хобсон – гораздо старше, ей где-то за тридцать. Мать-одиночка, с двумя детьми. А мужа у нее убили в Ливии… Наверное. Или в Саудовской Аравии. В общем, где-то там, на той стороне океана… И никого похожего на эти фото мы в округе не видели.

– Вы в этом точно уверены? – на всякий случай переспросил Марк.

– Однозначно. Я же тут у котлов, считай, день и ночь. Отойти нельзя, все сгорит. Если вам этих Хобсонов надо, приходите вечером. В пол-седьмого или в семь. Они с утра на Биржу пошли, работу искать. Но раз еще не вернулись – нашли работу, значит. По крайней мере – на сегодня.

Удача улыбнулась им по адресу номер семь. Ангар из рифленого железа стоял немного на отшибе, в тридцати ярдах [53] от бывшего резервуара ливневой системы, теперь до половины заполненного отвратительной черной жижей. Именно сюда стекались все сточные канавы кварталов к северо-западу от полигона дороги Маккарти. На ангаре была выведена залихватская надпись: «СИМПСОН & КАУФМАН. Ассенизация, Топливо, Удобрения».

Марку показалось странным, что они приехали к ассенизационному ангару. – Интересно, почему в базе данных военнообязанных записан именно этот адрес? Я думал, они записывают только место проживания, а не место работы.

– Ничего странного, – ответила Лиз, – В последнее время в наших трущобах довольно часто приезжие бедняки ночуют там же, где и работают. А насчет этого заведения – как бы Вам сказать? Ну, в общем, сами увидите. Кто начинает ассенизатором работать – становится навроде прокаженного. Никто не хочет сдавать им комнаты, так что большинство из работников и живут тут. Рядом со своим любимым говном.

Один из хозяев заведения, мистер Кауфман, лично встретил Марка и Лиз в дверях офисного контейнера.

– Хобсон? Да, у нас есть такие. И даже не один. Семейный подряд. Пойдемте, я вас провожу. Только – убедительная просьба смотреть под ноги. У нас тут – сами понимаете… Он присел на скамейку у входной двери контейнера, скинул шлепанцы-«вьетнамки» и сунул ноги в высокие резиновые сапоги.

Они последовали за хозяином на обширный двор. Здесь кипела работа: люди подвозили в двухколесных бочках содержимое сточных канав и переливали черную жижу в резервуар. На другой стороне резервуара группа работников формировала из экскрементов кирпичи удобрений, раскладывая их для просушки на солнце.

– Если нет дождя, сточные канавы сами не стекают, – начал объяснять производственный процесс мистер Кауфман, – Мы рассылаем команды черпальщиков с бочками, они забирают сырье и доставляют сюда для переработки. У нас большой бизнес, знаете ли. В некоторые дни – до двадцати двух дерьмовозов работает одновременно! Если у кого уборная переполнилась – тоже опорожняем, но, конечно, за отдельную плату. А знаете, сколько сырья мы вывозим каждый день? Семьсот кубических футов [54]! Ну, и перерабатываем все это в удобрения. Отличная штука для растений, я вам скажу! И, притом, – совершенно безопасная, что бы там всякие параноики про нас ни говорили! Недавно – новый продукт разработали: топливные бруски. Вы знаете, что правильно переработанный навоз горит почти так же хорошо, как каменный уголь?

– Да, видел уже Вашу продукцию, – кивнул Марк без особого энтузиазма. Он вспомнил семью босоногого сапожника из ТШГ. Хотя, та женщина, наверное, варила еду не на «правильно переработанном навозе», а просто на высушенной под солнцем коровьей лепешке. Мэри и Клэрис уже попробовали новые топливные бруски несколько раз, но решили с ними больше не связываться. Несмотря на значительную дешевизну по сравнению с дровами и углем, бруски из навоза не были особенно хорошим топливом. Получалось много удушливого дыма, а время горения было куда короче. А что до удобрений от «Симпсона и Кауфмана», они точно были хороши для растений, но далеко не всегда – для людей. В округе ходили страшные истории о том, как целые семьи заболевали или даже отходили в мир иной после использования этих «совершенно безопасных» удобрений.

– Интересно, здесь ли Хобсоны, – мистер Кауфман оглядел двор, – А – вам повезло.

Он указал на одну из двухколесных бочек – «дерьмовозов» в очереди на разгрузку, – Джо и Дженни Хобсон. При них еще две девчонки – хрен знает, как зовут. Эй, Джо – это по вашу душу! Из ФБР!

Мужчина лет тридцати отставил в сторону черпак на длинной деревянной ручке, стащил с рук резиновые перчатки и подошел к Марку и Лиз. Затем подошли остальные члены семьи: невысокая женщина и две девочки, примерно того же возраста, что и младшие дети Марка: Памела и Патрик. Джо Хобсон был в армейских брюках и прорезиненном фартуке прямо на голое тело, и в резиновых сапогах. Женщине и девочкам резиновых сапог, по-видимому, не хватило, поэтому они работали в обычных шлепанцах-«вьетнамках» из старых покрышек. Впрочем, насколько мог видеть Марк, резиновые сапоги были в этой конторе скорее приятным исключением, чем обязательным к исполнению правилом техники безопасности: такие сапоги были у примерно половины мужчин и только у нескольких женщин. Остальные работники, в том числе дети, разгуливали по дерьму в сандалиях и шлепанцах, а несколько – топтались в фекалиях вообще босиком. И одежда, и руки девочек была перепачканы черной жижей. Марку стало понятно, почему местные жители не спешили сдавать жилье ассенизаторам.

– Марк Пендерграсс, ФБР, – достал свой бэдж Марк.

– Очень приятно, мистер Пендерграсс. Джо Хобсон. Моя жена Дженни. Девочки: Нона и Бесс. Рукопожатий не предлагаю. У нас тут не принято.

– Ваши дочки разве не в школе, мистер Хобсон?

– А кто их возьмет? Как только учителя узнают, где мы с женой трудимся, сразу говорят: извиняйте, мест нет.

– Ладно, это так, не по теме. Я из ФБР, а не из Отдела Труда Несовершеннолетних. Не посмотрите на пару фотографий? – Марк достал из кармана снимки и показал их Джо.

– Запросто, сэр. Нет, не видел их раньше. А почему Вы именно нас спрашиваете?

– Просто проверяем всех по фамилии Хобсон. Если найдутся родственники вот этого молодого человека с фотографии.

– Подождите, я-то их сам не видел, но может… Мистер Кауфман, сэр! Вас не затруднит подойти к нам?

– Да, мистер Хобсон?

– Помните, недели полторы-две назад, Вы спросили у меня про моих родственников в Хьюстоне? Я еще сказал, что в Хьюстоне у нас никого нет?

– Ну да! Я почему спросил? В офис пришел молодой человек. Говорит: ищу работу. Фамилию назвал: Хобсон. Имя? – он почесал лоб, – Кажется, Ник, если я правильно запомнил. Я еще подумал тогда: а не родственник ли он нашему Джо? Позвольте взглянуть на ваши снимки, сэр?

Он постучал пальцем по фотографии Ника Хобсона, – Именно этот молодой человек и приходил. Я говорю: какая работа тут – знаете? А он: мне что угодно. По оплате поговорили. Ну, я говорю, без проблем, контракт оформим, и с понедельника можете выходить. Только желательно, чтобы Вы купили себе резиновые сапоги. У нас тут – сами понимаете… Правила Техники Безопасности, средства индивидуальной защиты, все такое. Резиновые сапоги – это обязательно!