Люди в красном. Сборник

Вокруг стало тесно от форшанских ракет, снарядов и энергетических импульсов. «Интрепид» засверкал, будто рождественская елка, паля из всех орудий, чтобы сбить ракеты и вывести из строя излучатели с пушками на форшанских кораблях.

— Не лучшая идея, — заметил Даль.

Керенский же рулил прямо на «Интрепид», угрюмо пялясь в экран.

— Либо умрем — либо выживем, — процедил лейтенант сквозь зубы. — Чего зря суетиться?

— Ты мне больше нравился, когда не был фаталистом, — поделился наблюдением Даль.

Справа по борту взорвалась ракета, сбив шаттл с курса. Гасители инерции сработать не успели, Дюваль с Хэнсоном и Хестера швырнуло в корму.

— Не надо таранить ракеты! — заорала Майя.

— Это к сценаристу, не ко мне! — огрызнулся Керенский.

— Дерьмовое оправдание! — прорычала Дюваль.

Шаттл снова тряхнуло от близкого разрыва.

Судно пронеслось сквозь строй форшанских кораблей, паливших из всего стреляющего, — и прорвалось к «Интрепиду».

— Причал шаттлов на корме, — напомнил Даль. — Мы же не туда летим!

— Вот и посмотрим, насколько по сценарию я хороший пилот, — пробормотал Керенский, загоняя шаттл в обратную спираль Фибоначчи вокруг флагмана.

Даль застонал. Корабельный корпус, вращаясь, закрыл весь экран. Суденышко трясло от пролетающих вблизи снарядов и ракет. Энсин не сомневался: еще секунда — и шаттл разлетится вдребезги, врезавшись в обшивку «Интрепида».

Но вдруг шаттл с лязгом пришвартовался в причальном порту. Что-то заскрежетало, бороздя металл, затем отвалилось.

Керенский ухнул и удовлетворенно отключил двигатели.

— Вот это я называю отличным телешоу!

— Я больше с тобой в жизни не полечу! — сказала Дюваль из глубины шаттла.

— Нельзя терять ни минуты! — объявил вдруг Керенский с неожиданным пафосом, и Даль понял: его обуял Сюжет. — Необходимо как можно скорее доставить Хестера в госпиталь! Даль, мы с тобой возьмемся за каталку слева. Дюваль, Хэнсон — справа. Бегом!

Даль отстегнулся и на нетвердых ногах кинулся к каталке, чуть не млея от радости. Под действием Сюжета лейтенант назвал его фамилию!

Мчась по коридорам, путешественники слышали грохот и взрывы — флагман яростно отбивался. Трясло.

— Мы на борту, и мятежники атакуют корабль, — озвучил очевидное Керенский. — Надо спешить!

«Интрепид» тряхнуло снова, уже сильнее.

— Долго же вы! — сказал старший медик Хартнелл, когда каталку втолкнули в лазарет. — Еще немного, и госпиталя бы не стало. Равно как и прочих частей корабля.

— А мы удрать не можем? — услышал Даль свой голос.

— От попаданий вышли из строя двигатели. Уйти невозможно! Если не извлечем завещание в самое ближайшее время, мы все — трупы. Взяли!

Хестера подняли и плюхнули на операционный стол. Хартнелл потыкал в свой планшет, и тело окоченело.

— Теперь он в стазисе, — проинформировал главный медик, — и останется в стабильном состоянии, пока не закончатся необходимые приготовления. Да откуда, черт возьми, эти травмы? Столько переломов, поврежденный мозг?

— Перелет у нас вышел немного тряский, — объяснил Керенский.

Хартнелл посмотрел на лейтенанта так, будто хотел прокомментировать его слова, но корабль вдруг тряхнуло с особенной силой, и все, кроме Хестера, рухнули на палубу.

— Дело дрянь! — заметила Дюваль.

Активировался телефон Хартнелла.

— Говорит Абернати. Доложите статус носителя!

— Астронавт Хестер жив, он в стазисе, — отрапортовал медик. — Я собираюсь взять образец чужеродных клеток для декодирования.

«Интрепид» снова мощно тряхнуло.

— Приступайте как можно скорее! — приказал капитан. — У нас попадание за попаданием, и долго так продолжаться не может! Декодировать нужно прямо сейчас!

— Прямо сейчас не получится, — отрезал медик. — Сколько у нас времени?

Снова встряска, свет в отсеке замерцал.

— Я даю вам десять минут! И постарайтесь справиться быстрее!

И капитан отключился.

— Мы в полной жопе, — оповестил Хартнелл, обведя присутствующих взглядом.

Даль не смог удержаться от ошалелой улыбки, подумав: «Наверняка бедняга не в Сюжете, если говорит такое».

— Энди, Ящик! — напомнил Хэнсон.

— Черт, Ящик! — спохватился Даль.

— Что за Ящик? — спросил главный медик.

— Возьмите образец и передайте мне, — сказал Даль.

— Зачем?

— Я отнесу его в лабораторию ксенобиологии и там декодирую.

— У нас здесь такое же оборудование…

Даль глянул на Керенского умоляюще.

— Хартнелл, просто делай, что говорят! — гаркнул Керенский. — А не то угробишь всех нас!

Хартнелл нахмурился, но вынул шприц для забора образцов, вогнал наконечник в руку Хестера, достал контейнер и вручил энсину.

— Вот. А теперь объясните, пожалуйста, что все это значит!

— Энди, чтобы попасть отсюда в лабораторию ксенобиологии, надо пройти шестую палубу, — предупредил Хэнсон.

— Правильно, — подтвердил Даль и, обращаясь к лейтенанту, добавил: — Пожалуйста, иди со мной!

— Да объяснит мне кто-нибудь, в чем дело? — вскричал Хартнелл, когда энсин с лейтенантом выскочили за дверь.

— Что с шестой палубой? — спросил Керенский на бегу.

— Там обычно взрывается что-нибудь, когда нас атакуют. А нас атакуют.

— Снова используешь меня как противосюжетную броню?

— Не совсем.

На шестой палубе все рушилось и полыхало.

— Коридоры перекрыты! — заорал Керенский, стараясь перекричать шум.

— Давай сюда! — ответил Даль и распахнул дверь в служебный коридор.

Туда со свистом ворвался перегретый воздух шестой палубы. Керенский заскочил внутрь следом за энсином, тот закрыл дверь — и немедленно что-то взорвалось снаружи.

— Туда! — указал Даль.

Оба побежали, петляя между грузовыми тележками, чтобы добраться до двери на другом конце палубы и снова оказаться в главном коридоре.

Лейтенант Коллинз не обрадовалась бывшему подчиненному.

— Вы что здесь делаете? — гневно спросила она.

Даль, не слушая, направился на склад и схватил Ящик.

— Эй, его нельзя использовать при Керенском! — предупредила Коллинз, надвигаясь.

— Если она попытается подойти, стреляй, — приказал Даль.

— Понял, — ответил лейтенант.

Коллинз замерла.

— Возьми ее планшет!

Керенский взял.

— Сколько у нас времени? — спросил энсин, устанавливая Ящик на панель энергопитания.

— Семь минут.

— Хватит, — решил Даль, сунул образец в Ящик и нажал зеленую кнопку.

Затем подошел к лейтенанту, взял планшет, отключил Коллинз и зашел под своим именем.

— И что теперь? — спросил Керенский.

— Ждем.

— Долго?

— Сколько потребует Сюжет.

Керенский присмотрелся к Ящику:

— Так эта штука не дала мне превратиться в слизь, когда я подцепил меровианскую чуму?

— Именно.

— Чепуха какая.

Коллинз глянула на него, раскрыв рот.

— Вы же не должны знать, — выдавила она растерянно.

— Сейчас я знаю намного больше вас, — ответил Керенский.

Ящик звякнул, и по экрану планшета побежали данные. Даль на них и не посмотрел.

— Все отлично! — объявил он. — Назад, к лазарету!

Они выбежали из лаборатории и помчались по коридорам к шестой палубе. Когда ступили на нее, Керенский объявил:

— Почти добрались!

Корабль страшно тряхнуло, и главный коридор шестой палубы обрушился на Даля, почти расплющив его. Зазубренная металлическая балка проткнула печень. Энсин посмотрел на балку, потом на Керенского.

— И нужно было тебе орать, что почти добрались, — прошептал он, слова срывались с его губ пополам с кровью.

— Боже мой! — выдохнул лейтенант, хватаясь за обломки, пытаясь высвободить умирающего товарища.

— Стой, — прошептал Даль.

Лейтенант не обратил внимания.

— Стой! — приказал Даль громче и яростнее.

Керенский прекратил дергать обломки. Даль сунул планшет лейтенанту.

— Времени нет! Возьми результаты, введи их в госпитальный компьютер. Не слушай возражений Хартнелла! Когда компьютер получит данные, Сюжет возьмет свое. Тогда все получится! Но скорее, поспеши!