Срочный фрахт

ия любых млекопитающих в принципе. Там даже корову за просто так не продашь – нужна особая санкция. Тамошние блюстители как заглянут в грузовые отсеки «Молукки», так даже разбираться не станут – капитана пристрелят на месте.

Поэтому лететь придется либо очень быстро, либо по широкой дуге. А это существенно повышает стоимость перевозки. Капитан принял решение и вышел на связь. Передал на Миру-6, что согласен, и сообщил свои условия. «Дивная» приняла их подозрительно легко.

Затем капитан вызвал к себе первого помощника, грузового помощника и боцмана. Его выслушали безмолвно. О положении дел на «Молукке» всем было хорошо известно. Боцман отправился в Заветный город – вылавливать команду и лишать парней их простых и естественных радостей. Грузовой помощник спустился в трюм – производить обмеры.

Отдав распоряжения и оставшись наедине с собой, капитан полез в ящик стола, вынул красивую флягу из толстого стекла и небольшой стакан, плеснул можжевеловой «ленивки» и аккуратно перелил содержимое стаканчика себе в горло. Полегчало, отпустило. Мир, доселе черно-белый, стал чуть более цветным. Можно считать, Герхоху повезло. Еще два-три таких рейса – и корабль спасен.

Капитан тянул «ленивку» и не спеша мусолил забытый боцманом каталог явно подпольного бюро по найму «операторов персонального компьютера» (как значилось на обложке). Некоторые девицы предлагались очень даже симпатичные. Наверняка клоны.

И тут дверь отворилась, и в капитанской каюте появился корабельный священник – отец Гермион. В свое время Герхох взял его на борт без особого энтузиазма. Священник, в практическом отношении личность совершенно бесполезная, явно занимал чье-то место. Но ничего не поделаешь: среди членов экипажа было четверо христиан, а согласно международной конвенции о религии наличие в коллективе трех и более христиан позволяет им считать себя Церковью и требовать постоянного пресвитера. Герхох старался быть в ладу с законом и конвенциями в максимально возможном для себя количестве случаев.

Отец Гермион, впрочем, не слишком капитану докучал и в корабельные дела не вмешивался.

Это был сухощавый седеющий человек лет пятидесяти, неказистый с виду, нешумный и спокойный. Он и сейчас вошел почти беззвучно и сразу остановился в дверях.

– Хотите выпить, святой отец? – добродушно приветствовал его капитан.

Священник присел рядом, понюхал протянутый ему стаканчик, кашлянул. Капитан спрятал в стол каталог «операторов», быстро проглотил еще «ленивки» и приготовился слушать.

Отец Гермион сказал:

– Итак, вы согласились.

Капитан глянул на часы. С момента совещания прошло не более получаса. Быстро!

Суховатым тоном он ответил:

– Да, я согласился. Чем могу быть вам полезен?

Ему хотелось быть сейчас в зюзю пьяным. Чтобы священник отстал. Но отец Гермион настиг капитана почти трезвого. Не успел Герхох напиться – черт, черт и черт!

– Клоны – не тот груз, который следует брать на борт, – сказал отец Гермион и придвинул к себе флягу. – Я, пожалуй, попробую