Голодная (ЛП)

— Ты же не имеешь ни малейшего понятия, насколько строги законы, запрещающие еду?

— Законы, запрещающие еду?

— Когда-нибудь слышала о Едином Законе о Защите Питания?

— Это тот закон о питании?

— Только его часть, — объясняет Бэзил. — Но служба безопасности была создана не только из-за него. Они знают, что Ана причина возможных перемен. Она пробуждает людей и Единый Мир использует любую причину, чтобы остановить её. Даже если это приведёт к голоданию её последователей. — Голос Бэзила становится горьким и холодным.

— Подожди, эй, притормози, — я поворачиваюсь на сидении, чтобы посмотреть ему в лицо. — Что ты имеешь в виду? Причина перемен? Пробуждает людей? Голодание последователей? Ты не преувеличиваешь слегка?

— Она пробуждает что-то внутри людей. — Он ударяет себя в грудь. — Она объединяет людей и даёт им надежду.

— Ты, правда, это чувствуешь?

Он пристально смотрит на меня. — Ты почувствовала что-нибудь, пока была там?

— Нет, — отвечаю я, хоть это не совсем правда.

— Совсем ничего? Ни малейших признаков? — он смотрит на меня сквозь полуторадюймовое расстояние между большим и указательным пальцами.

— Ну, — медленно говорю я, — Было интересно находиться среди всех этих людей. Я чувствовала...— я останавливаюсь, подыскивая слово.

— Связь, — заканчивает он.

— И что? Люди чувствуют связь в PlugIn или в АР. Поэтому они туда и ходят.

— Но связь, которую пробуждает Ана, заставляет людей верить в лучшую жизнь.

— А вдруг, она не права.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает он, злясь на мой скептицизм.

— Слушай, танцы, песни и весь этот зрительный контакт были очень трогательными, но все её фантазии о том, что животные были умнее нас — полная чушь. Они все мертвы, помнишь? А мы все не можем просто перестать принимать синтамил и отказаться от прививок. Количество населения выйдет из-под контроля, у нас будет ещё больше войн и все будут голодать! Ты должен понимать это.

Он озирается вокруг, как будто чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает. Прядь волос спадает на его левый глаз, мне хочется потянуться и откинуть её, но я сжимаю руки коленями и надеюсь, что он не скажет мне что-нибудь безумное, вроде того, что он купился на бредовый оптимизм Аны.

Он придвигается чуть ближе и его голос понижается. — а что, если она всё-таки права?

— Бэзил, — говорю я, положив руку ему на плечо. — Она не права.

— Ты не знаешь наверняка.

— Нет, знаю. Оглянись вокруг.

Он качает головой. — Мир намного больше, чем ты можешь видеть. — Когда я отстраняюсь, Бэзил выпрямляется и говорит: — Давай предположим, что она не права, ради продолжения спора. И что эти её пристальные взгляды — просто небольшое сумасшествие.

— Всего лишь небольшое?

— Ладно, грандиозное. Но дело не в этом. Людям нужна надежда. И Ана даёт её им. А если у них есть надежда, тогда, может быть, мы сможем изменить мир.

— И что же ты хочешь изменить? — спрашиваю я, но Бэзил отвлекается на что-то за окном, пока мой Разумобиль съезжает с шоссе.

— И это здесь ты живешь? — спрашивает он, нахмурив брови.

— Ага. А в каком Круге живешь ты?

— Нигде поблизости. Ты можешь высадить меня где угодно.

При мысли о расставании с ним, моя грудь сжимается. — Правда? Но... Я хочу знать больше? Мы можем поехать куда-нибудь, где мы можем поговорить?

— Куда?

— Я не знаю, — я боюсь, что могу не увидеть его ещё раз, так что я продолжаю, — Почему бы тебе не зайти ко мне домой? Посмотрим, может, нам удастся узнать, что случилось с Аной, а ты сможешь рассказать мне больше об Аналогах. А потом я прикажу своему Разумобилю отвезти тебя, куда захочешь.

Он откидывает волосы с глаз и какое-то мгновение смотрит на меня словно застенчивый маленький мальчик, ищущий компаньона для игр. — Ты уверена, что твоя семья не будет возражать, если я заявлюсь без приглашения?

— С чего вдруг? — спрашиваю я, хотя и заранее знаю ответ. Если моя мама узнает что я была во Внешнем Круге она разозлится на меня, но она не сможет обвинить его. Это был мой выбор. Кроме того, будет лучше, если моя семья узнает о Бэзиле сейчас. Тогда мне не придется тайком красться, когда я захочу увидеться с ним в следующий раз. Потому что я надеюсь, что следующий раз таки будет.

В уголках губ Безила появляется лёгкая улыбка. — Ладно, — тихо говорит он, — Если ты уверена, то всё хорошо.

— Абсолютно, — отвечаю я.

* * *

Когда мы заходим в дом, мама и бабушка Эппл так поглощены новостями на главном экране, что не замечают нас. Репортёр стоит перед кирпичным домом с номером 1601 над дверью. — Этим вечером, на заброшенной территории во Внешнем Круге, говорит он, — Агенты безопасности Единого Мира арестовали Ану Гиньон, лидера группы сопротивления, которая называет себя Аналогами.

— Боже мой, мы же только что оттуда, — вырывается у меня. А я ещё пыталась скрыть, куда иду этим вечером. Серьёзно, мне куда лучше удаётся хранить секреты онлайн.

Бабушка поворачивается: — Ты вернулась, — улыбаясь, говорит она. — И привела с собой друга.

Мама резко поворачивается. На её лице появляется недоумение, когда они видит Бэзила. — Кто это? — спрашивает она, но прежде, чем мне удается ответить, она добавляет, — И что ты имела в виду, когда сказала, что вы только что оттуда?

На экране мы видим, как Ана кладёт еду в рот и жует. У нас с Бэзилом перехватывает дыхание.

— Кто-то снимал видео, — выдавливает он.

Я решаю, что следует прояснить ситуацию, поэтому я говорю, — Эта женщина, Ана, проводила очень интересную и познавательную лекцию... — Я показываю на Спинич, который выводит Ану в наручниках под светом гигантских переносных прожекторов, которые были установлены снаружи дома. Камера увеличивает картинку, когда Спинич осторожно пригибает её голову, чтобы она могла забраться в машину службы безопасности Единого Мира. Прежде чем залезть внутрь, она смотрит в камеру и улыбается, отчего у меня в желудке слегка покалывает. Как будто она смотрит прямо на нас с Бэзилом, давая нам знать, что с ней всё в порядке. Потом, когда она отворачивается, её волосы открывают плечо, и я вижу маленькую зелёную татуировку со словом Помни как раз под её ухом. — Шпицберген, — шепчу я.

Бэзил хватает меня за запястье, — О, Эппл, — внезапно произносит он.

Мама поднимается с дивана. — Почему вы были там? И откуда ты его знаешь? — Она сужает глаза в своём фирменном стиле.

— Мы познакомились пару дней назад, когда я гуляла с Язей, — говорю, я слегка запинаясь.

— Как мило. — Бабушка встаёт. — Я бабушка Талии, Ребекка.

— Талия? — переспрашивает Безил, застигнутый врасплох. — Талия Эппл? — я киваю, и Бэзил отшатывается.

Бабушка подходит к нам и протягивает руку: — Очень приятно познакомиться с тобой.

Бэзил неуклюже пожимает руку и бормочет: — Рад знакоммству, мадам.

— Такой вежливый, — воркует бабушка.

— Но мне необходимо покинуть вас, — отступает он.

— Нет, — твердо говорит мама. — Лучше тебе оставаться на месте. — Бэзил замирает. Мама стоит со скрещенными руками и задумчивым лицом, как будто она делает какие-то вычисления. — Теперь позвольте мне прояснить. Ты и этот мальчик, с которым ты познакомилась пару ночей назад, ходили на собрание во Внешний Круг?

— Боже, мама, — фыркаю я, — Не будь таким снобом. Это было просто собрание.

— Аналогов, — продолжает она.

— Да, — говорю я, подражая её ядовитому тону. — И это было удивительно. Люди танцевали, мы пели, потом ещё читали стихи, и не было никаких экранов. Люди по-настоящему общались. — Я стараюсь обходить спорные моменты. — Ана говорила о важных вещах. Это было похоже на несколько расширенный семейный вечер. Тебе бы там понравилось, бабушка!

У мамы вырывается смешок: — Талия, ты ходила на собрание группы сопротивления!

Я закатила глаза: — Сопротивления чему? Всему скучному и раздражающему?