Синий олень. Трилогия (СИ)

Уже не слушая ее, Тина торопливо толкнула дверь и вошла, за ней последовали Доронин и охранник Миша. Коля, делавший вид, что возится с розеткой, повернул голову, на лице его было написано нарочитое недоумение.

– Колян, ты что ли? – радостно воскликнул вдруг Миша, шагнув в его сторону.

Коля немедленно его узнал – когда‑то они вместе учились в институте и даже какое‑то время жили в одной комнате в общежитии, но Михаила за неуспеваемость отчислили.

– Мишка! – он энергично встряхнул руку бывшему однокурснику. – Ты куда же пропал, чертяка? Ни слуху от тебя, ни духу.

– В армию забрали, служил в десантных войсках, а как демобилизовался, предложили в вашем городе в охране работать. А ты как?

Тина решила тактично прервать встречу приятелей:

– Ребята, я очень рада, что вы так удачно встретились, но нам просто скоро на самолет нужно, а потом у вас еще будет время пообщаться.

Артему было неприятно и непонятно, почему Зойка вдруг решила посвятить в подробности своего изнасилования Тину да еще и ее охранника. К тому же, при виде этого свидетеля с внешностью Алена Делона в душе его начал медленно закипать гнев.

– Вы могли бы сообщить мне кое‑что, касающееся… гм… преступления, – сердито начал он.

– Преступления? Ах, да, я понимаю, о чем вы говорите, – Коля нахмурился, – я все расскажу, только пройдемте в соседнее помещение, там можно будет присесть, – он бросил короткий взгляд на Зою.

– Я здесь подожду, – поняв его взгляд, буркнула она.

Едва они вышли, как чья‑то рука неожиданно обхватила ее сзади и крепко зажала рот, а перед глазами возникло сердитое лицо Васи.

– Тебе сказано было бежать домой? – сердито прошипел он и подтолкнул ее к выходу. – Быстро, чтобы духу твоего здесь не было!

Пока Зойка опрометью неслась на улицу Коминтерна, Коля привел Доронина и его спутников в сушильную комнату и оглянулся по сторонам, как бы в поисках стульев.

– Присаживайтесь в кресла – очень удобные, правда? Их только весной привезли из Франции, когда садишься, тебя словно любимый друг обнимает, – он сам ухмыльнулся своей шутке, – ты весь расслабляешься и восстанавливаешь силы, попробуйте сами. Французы умеют работать на клиента, ничего не скажешь!

– Давайте, приступим к делу, – раздраженно произнес Доронин.

Красавец‑электрик раздражал его все сильней и сильней. Со слов Зойки он поначалу представлял себе свидетеля эдаким робким забитым мужланом, не умеющим связно построить свою речь, а тот держал себя, как великосветский денди, развлекающий гостей. И все же, несмотря на все свое раздражение Артем действительно чувствовал себя на удивление удобно в этом обволакивающем тело кресле. Да и у остальных прикосновение к мягкой коже вызвало сладкое желание расслабиться. Исчезло напряжение в затылке, приятная истома охватила плечи и утомленный за день позвоночный столб, локти сами по себе легли на теплый отполированный металл, а ладони плотно пристроились в уютных ложбинках на подлокотниках. Куда же еще им было деваться?

– Дверь только прикрою, ладно? – на лице Коли мелькнула ослепительная улыбка. – На всякий случай, знаете ли.

Заглянув в соседнее помещение, он незаметно кивнул Васе и плотно прикрыл дверь. Тина еще успела подумать:

«До чего же все‑таки приятные кресла! Правильно сделал Леонид, что решил купить оборудование для салона во Франции – никто лучше французов не умеет так заботиться о женщинах».

Глава двадцать вторая

Спустя две недели после аварии Алексей Тихомиров окончательно пришел в себя. Он вполне осознавал, где находится, адекватно оценивал действительность, но абсолютно позабыл обо всем, что происходило с ним в прошлой жизни. Ему все время хотелось спать, и Тая, ежедневно приносившая свежую домашнюю еду, сидела рядом с ним, полусонным, и кормила с ложечки.

Вскоре в палату привезли нового пациента – алкоголика, получившего сотрясение мозга во время массовой драки. Он все время бредил, и крики его не прекращались ни днем, ни ночью, вызывая у Алексея мучительную головную боль. Тая заметила это и впервые в жизни, замирая от страха, решилась поспорить со взрослым уважаемым человеком – лечащим врачом Алексея.

– Я Лешу домой заберу, – робко, но твердо заявила она, зайдя в ординаторскую.

Доктор грыз сушки, запивая их горячим чаем и вертел стакан в руках, чтобы согреться – день выдался нелегкий, за окном гулял промозглый ветер, а батареи центрального отопления все еще оставались холодными. Посмотрев на Таю красными от утомления глазами, он недовольно поморщился.

– Ни в коем случае, его сейчас нельзя трогать. После такой травмы в стационаре до двух месяцев остаются.

– Он здесь еще хуже заболеет, – убежденно сказала она, – а таблетки я дома сама буду давать.

Врач сначала хотел возмутиться, потом передумал и устало махнул рукой.

– Пишите расписку.

До дома Таи доехали на такси, и в прохладной тишине ее старой квартиры с высокими потолками Алексей, блаженствуя на чистых простынях, восстанавливал силы. Окруженный нежной заботой любимой женщины, он почти все время спал, поднимаясь только чтобы поесть и сходить в туалет. После месяца целительного сна, память к нему неожиданно стала возвращаться – толчками. Вспышками возникали не связанные друг с другом эпизоды из прошлого, лица, фамилии, имена. Неожиданно припомнился собственный номер телефона. Рука сама потянулась к аппарату и начала крутить диск, но набор постоянно прерывается короткими гудками. Прибежавшая из кухни Тая увидела его расстроенное лицо.

– Лешенька, ты, может, что‑то не так набираешь, – робко сказала она.

И тут же ее слова вызвали в мозгу вспышку нового воспоминания – код города! Он набрал код города, номер, и в трубке послышались долгие гудки. Алексей вдруг понял, что звонит к себе домой – кто же ему ответит, если хозяин в Москве? Коля… Брат Коля обещал периодически ночевать – вдруг какая‑нибудь шпана захочет забраться в квартиру в отсутствие ее владельца. Неожиданно почувствовав сильную усталость, он выпустил из рук телефон и откинулся на подушку. Вошедшая Тая укрыла его пледом, потом подняла свисавшую до пола трубку и немного подержала у уха, слушая гудки.

– Не отвечает, – растерянно проговорила она, поглядев на Алексея, но тот уже крепко спал. Тая, осторожно вернула трубку на место и застенчиво констатировала: – Дома нет.

И она была права – дома Коле не сиделось. На следующий день после того, как было покончено с Тиной и ее приятелями, он все утро провел в комплексе – делал вид, что проверяет проводку и ждал Васю. Тот приехал в обеденный перерыв на своем «драндулете», увез «отходы» в цех утилизации и на прощание весело сказал:

– Сегодня‑завтра меня не жди, теперь долго не увидимся – я взял отгулы, хочу с Зойкой побыть, а то ей одной скучно.

– Погоди, а реализовывать продукцию?

– Сам реализуешь, я тебе доверяю.

Оставшись один, Коля ощутил досаду и сам тому удивился – неужели его так бесит то, что Зойка теперь для него недоступна? Заглянувший ненадолго старик‑сторож посудачил о погоде, потом вежливо поинтересовался:

– Когда открываться‑то будем? Об Алексее Прокопьевиче неизвестно, когда вернется?

В глазах сторожа не было того жадного любопытства, с каким расспрашивали об Алексее все остальные, он был человек очень пожилой и малообразованный, привыкший за свою долгую жизнь, что начальство уезжает и приезжает, когда вздумается.

– Скоро вернется, – лаконично ответил Коля, – тогда и откроемся. Видите, я проводку в салоне проверяю, чтоб к его возвращению все фены работали, Лешка порядок любит.

– Выключатель в сауне надо проверить – я включил, а там не включилось, и искра прошла. В кафе одна лампочка в люстре сгорела, новую бы ввинтить.

– Проверю, дядя Егор, обязательно, – пообещал Коля, – все ввинчу, что надо.