Трон

ла. Отбросила его от себя; в глубине комнаты ждала процессия из нарядных женщин и торжественных мужчин. И она пошла по коридору из радостных людей, а рука ее лежала на сгибе локтя идущего рядом мужчины. Она не видела спутника, но ощущала ритм его шагов. Впереди ждала низенькая, увитая цветами тумбочка, из памяти всплыло слово - "алтарь"... Разве алтарь такой?.. Нарядные люди, полумрак, переполненные скамьи... Плотная, пышная людская цепь - и внезапная пустота, два свободных места, как будто из цепи вырвали звено...

...Она плетет ковер. И раз за разом пытается затянуть безобразную дырку, зияющую прямо посреди узора...

Два пустых бокала за праздничным столом. Темнота. Серый рассвет, пробивающийся из лоджии. Посапывание Даниэллы. Утро.

***

Госпожа Кормилица долго трясла ее руку и заглядывала искательно в глаза. Ее вещи были уложены еще вчера, и вместо двух сумок, с которыми Элиза приехала на Трон, поклажи оказалось на четыре больших чемодана.

Госпожа Кормилица улыбалась, и на дне ее глаз Элиза обнаружила печальную зависть. Сегодня вечером они улетят вместе. Сегодня вечером. После Игры... Сегодня вечером она бросит свой мяч с обрыва. Выбросит вместе с остатками детства, и призрак той давней, наивной надежды тоже полетит в пропасть - но прежде Элиза наиграется всласть, и может быть, ей посчастливится напоследок увидеть вместо облезлого мячика - голубой шар с очертаниями материков...

Очень трудно было решиться на эту Игру. И - невозможно отказаться.

***

Девчонки расступились при ее приближении. Им не положено знать - иначе умрут от тоски и зависти... Они расступились, потому что вот уже полгода она не Играла. А сегодня вытащила мяч и пристроилась к общей компании.

В парке царила весна. Торжественной молчаливой процессией они шли мимо самшитовых изгородей, мимо вечнозеленых кипарисов и весенних акаций, шли по аллеям, которые Элиза изучила до последнего шага. Шли к павильону; легко слетел с петель новенький замок, изнутри повеяло затхлым - но лампы уже горели вполнакала, и девочки, толкаясь, переступали порог, бегали, топали и с разгону катались по паркету, как по льду...

Элиза была последней. Она помедлила - и оглянулась. Пели цикады. Стоящий за ее спиной мужчина хотел что-то сказать - но промолчал. Ей вспомнился последний сон. Она много раз себя спрашивала, случайно ли прихотливый танец стократно измененной реальности свел ее с этим человеком. И что за ритм, что за нити их связывают, и не для того ли затевалась вся эта игра звонких мячиков, чтобы сейчас, в темнеющем парке, она обернулась и увидела его лицо?

Его лицо... Он будто просчитывал в уме уравнение с тремя, нет, с сотнями неизвестных, с тысячами...

- Решаете задачку? - улыбнулась Элиза.

- Мою задачу невозможно правильно решить.

Его лицо было очень близко, и ей показалось, что он стареет. Рывком. На много-много лет. Но с парке смеркалось, а сумерки обычно лгут.

***

- Играем!

Море огней. Она жалела, жалела, жалела... Она пропустила