Утраченный свет

а какое-то мгновение старику показалось, что это ТОТ САМЫЙ ХОЛМ, перенесенный по прихоти Мозгокрута в другое время. Правда, спустя два тысячелетия истлели не только кресты, но и череп Адама. Без скрепляющих прах крови и пота холм грозил рассыпаться, как слепок из пересохшего песка...

Барабанный бой не прекращался, оказывая на старика почти гипнотическое действие. По черному склону метались лучи света, бьющие из фар. Там, где они падали на землю, разверзались могилы. Из них высыпались кости, складывались в идеограммы, пространственные головоломки, фрагменты скелетов, пляшущие и трясущиеся под действием вибрации, которой Тодт пока не ощущал...

Он с трудом оторвался от этого завораживающего зрелища и начал обходить коттедж, даже не заметив, что веранда опустела. Малыш все уладит в этом Адам не сомневался. Надо только попасть в сферу влияния клона, максимального радиуса которой он не знал. Во всяком случае, раньше не являлись пределом десятки километров. Расстояния, которыми измерялась территория мотеля, были гораздо меньше, однако старик до сих пор не почувствовал ЗОВА.

Он завернул за угол и понял, что успел как раз к началу представления, на котором хотел бы остаться только зрителем.

Стоянка превратилась в арену. Грузовики и бензовоз были на прежнем месте. Теперь к ним прибавились длинный черный лимузин с непрозрачными стеклами, мотоциклы "диких" и нелепая старая машина, испускавшая такое же гнилостное сияние, как следы женских ног на полу коттеджа. На мачте громоотвода вращалось что-то огромное, лишь отчасти напоминавшее флюгер. Несколько "сучьих крестов", наспех сколоченных из досок, было воздвигнуто на границе земли и бетона.

Адам Тодт подходил все ближе и ближе, чувствуя себя самой старой и самой вялой в мире бабочкой, летящей в открытый огонь сквозь паутину, которую тщетно плел его сдающийся разум...

Вначале его внимание привлек огромный негр в белом костюме, бесновавшийся в центре круга, залитого электрическим светом. Ритмичный шум доносился из громкоговорителей, развешанных на столбах. Эти полурассыпавшиеся устройства рупорного типа когда-то были частью системы оповещения мотеля. Звук был соответствующим - сырым, грязным, утробным, как будто на барабаны натянули только что содранную кожу.

При виде других участников ночного схода нечисти можно было рассмеяться, однако даже улыбнуться Адам Тодт сумел бы в последнюю очередь. Негр был окружен двойным живым кольцом. Внутренний хоровод состоял из свиней (в точности так представлял себе их Адам, читая о том стаде, в которое вошли бесы); по внешнему кольцу быстро, бессмысленно и безостановочно бегали розовые собаки. У них были стеклянные глаза - шарики, наполненные кровью. Животные выглядели странно; лишь спустя несколько секунд до старика дошло, что их тела полупрозрачны...

Жуткая пляска жреца продолжалась и тогда, когда его зрачки закатились, а из ушей, уголков глаз и рта полились тонкие струйки крови. Раздался оглушительный треск, перекрывший на мгновение грохот барабанов.