Статья Пятая (ЛП)

Кристен Симмонс

Статья Пятая

Глава 1

Бет и Райан держались за руки. Этого было достаточно, чтобы получить официальное взыскание за несоблюдение приличий, и они знали это, но я ничего не сказала. До комендантского часа еще два часа, именно в эти часы можно было украсть немного свободы.

- Подожди-ка, Эмбер, - позвал Райан.

Вместо этого я ускорила шаг, отрываясь от нашей банды.

- Оставь ее в покое, - услышала я шепот Бет. Мое лицо вспыхнуло, когда я поняла, как, должно быть, я выгляжу: не как добросовестный друг, который что-то там себе думает, а как ненужный третий лишний, что терпеть не может видеть, как счастливы другие пары. Что не было правдой. Почти.

Несколько смущенно я зашагала рядом с Бет.

Моя лучшая подруга была высокой для девушки. Темные веснушки рассыпались, как от взрыва, вокруг ее носа, а на голове сидела копна рыжих волос, которые были просто неукротимы в такие холодные дни, как этот. Она поменяла руку Райана на мою (от чего, если сказать честно, я почувствовала себя в некоторой безопасности), и, не говоря ни слова, мы затанцевали на цыпочках вокруг трещин в тротуаре. Как мы всегда это делали, начиная с четвертого класса.

Когда бетонная тропинка перешла в гравий, я подняла свою слишком длинную юбку цвета хаки, чтобы подол не волочился по пыли. Я ненавидела эту юбку. Соответствующая ей кофта на пуговицах была настолько свободной и жесткой, что даже грудастая Бет выглядела в ней плоской, как гладильная доска. Школьная форма была частью нового Статута о морали президента Скарборо - одного из тех, что приняли после Войны, - обязывающего, чтобы внешность соответствовала половой принадлежности. Я не знала, на какой пол был ориентирован этот наряд. Точно не на женский.

По привычке мы остановились на углу заправочной станции. Хоть она и была единственной в округе, что еще работала, но площадка перед ней пустовала. Теперь немногие могли позволить себе иметь машину.

Мы никогда не заходили внутрь. Ведь внутри - стеллажи с закусками и конфетами, которые стоят в десять раз дороже, чем в прошлом году, а у нас не было денег. Мы оставались там, где нам были рады - на улице. В трех шагах от сотен крошечных лиц, заточенных за тонированным стеклом. Табличка гласила:

РАЗЫСКИВАЮТСЯ! ЕСЛИ ВЫ КОГО-ТО ЗАМЕТИЛИ, НЕМЕДЛЕННО ОБРАТИТЕСЬ В ФЕДЕРАЛЬНОЕ БЮРО РЕФОРМАЦИИ.

Молча мы рассматривали фотографии сбежавших из приемных семей и преступников в поисках тех, кого мы могли знать, разыскивая, в частности, лишь одно фото. Кейтлин Мидоуз. Девушка с каштановыми волосами и веселой улыбкой, мы вместе посещали занятия по истории в прошлом году. Миссис Меттьюз только что сказала ей, что она получила самый высший балл в классе, когда вошли солдаты, чтобы забрать ее на судебный процесс. "Нарушение Первой статьи", - сказали они. Несоблюдение национальной религии. Не то чтобы ее поймали на служении дьяволу; она пропустила школу на Пасху, и об этом сообщили в школьный совет как о несанкционированном отсутствии.

Это был последний раз, когда ее видели.

На следующей неделе миссис Меттьюз была вынуждена убрать Билль о правах из школьной программы. Эту тему вообще запретили обсуждать. Об этом позаботились солдаты, которые стояли в дверях и у поста по вербовке в столовой.

Через два месяца после судебного процесса Кейтлин, ее семья переехала. Ее телефон был отключен. Все было так, словно ее никогда и не существовало.

Мы с Кейтлин не были подругами. Не то чтобы она мне не нравилась; на самом деле я думала, что она нормальная. Мы всегда говорили друг другу "привет", едва ли больше. Но после ее внезапного исчезновения что-то темное загорелось внутри меня. Я стала более осторожной. Действовала в соответствии со Статутом, насколько возможно. Мне больше не нравилось сидеть в классе на первом ряду, и я никогда не ходила домой одна.

Я не могу допустить, чтобы меня забрали. Мне нужно приглядывать за мамой.

Я закончила свои поиски. Кейтлин Мидоуз не было. Не на этой неделе.

- Ты слышала о Мэри Как-там-ее-звали? - спросила Бет, когда мы продолжили свой путь до моего дома. - Она на втором курсе, я думаю.

- Дай-ка подумать, Мэри Как-там-ее-звали, - задумчиво сказал Райан, сдвигая очки ближе к переносице. В своей школьной форме он выглядел прилежным, в то время как остальные парни в школе всегда смотрелись так, словно мамочки нарядили их к Пасхальному Воскресенью.

- Нет. Что с ней случилось? - По моей коже пробежал холодок.

- То же самое, что и с Кейтлин. Милиция нравов приехала за ней и забрала в суд. Никто не видел ее уже в течение недели, - Бет понизила голос, как делала всегда, когда подозревала, что кто-то подслушивает.

У меня засосало под ложечкой. Милиция нравов – не настоящее их название, но вполне могло бы быть таким. На самом деле солдаты в форме относятся к Федеральному бюро реформации – военному подразделению, которое президент создал в конце Войны три года назад. Их целью было обеспечить соблюдение Статута о морали, остановить беспорядки, царившие в течение пяти лет, когда Америку безжалостно атаковали. Наступил жестокий контроль: любое нарушение Статута вело к штрафам, а самые тяжкие рассматривались Советом ФБР. Люди, которые, как Кейтлин, представали перед судом, обычно не возвращались.

Теорий существовало множество. Тюрьма. Депортация. Пару месяцев назад я услышала, как сумасшедший бездомный понес околесицу насчет массовых казней, прежде чем его увезли. Несмотря на слухи, реальность была мрачноватой. С каждым новым выпущенным постановлением МН становилась все более могущественной, более праведной. Отсюда и прозвище.

- Они забрали первокурсника прямо из спортивного зала, - спокойно сказал Райан. - Я слышал, они даже не позволили ему переодеться обратно в школьную форму.

Сначала Кейтлин Мидоуз, теперь Мэри Как-то-там и еще один мальчик. А Мэри с парнем за последние две недели. Я еще помнила, как школа была безопасной - единственное место, где мы могли не думать о Войне. Теперь дети никогда не баловались. Там не было никаких драк. Они даже в срок сдавали домашнюю работу. Все были напуганы тем, что учителя доложат о них в МН.

Когда мы поднимались по моей пустой подъездной дорожке, я взглянула на соседнюю дверь. Квадратный дом с белой облицовкой был в пятнах от пыли и дождя. Кусты настолько разрослись, что соединялись поверх бетонных ступеней. Длинная тонкая паутина свисала сверху. Он был похож на дом с привидениями. В некотором смысле, так оно и было.

Это был его дом. Дом парня, которого я любила.

Я демонстративно отвернулась и поднялась по лестнице на наше крыльцо, чтобы впустить друзей внутрь.

Мама сидела на диване. У нее в волосах было очень много заколок, по крайней мере четыре, на ней была рубашка, которую она стащила из моего шкафа. Я не возражала. По правде говоря, я не была шмоточницей. Разбор подержанной одежды из благотворительного центра не сильно развивал во мне желание к шоппингу.

Против чего я возражала, так это против того, что она читала книжку с полуголым пиратом на обложке. Эта вещь сейчас была незаконной. Должно быть, она получила ее от кого-то в бесплатной столовой, где была волонтером. В этом месте было полным-полно безработных женщин, распространяющих свою пассивно-агрессивную контрабанду под носом у Милиции нравов.

- Привет, детка. Привет, ребята, - сказала мама, едва пошевелившись. Она не взглянула на нас, пока не дочитала страницу, затем сделала закладку на том месте и встала. Я промолчала по поводу книги, хотя, скорее всего, мне следовало сказать, чтобы она не приносила этот хлам домой. Очевидно, это делает ее счастливой, и это лучше, чем чтение на крыльце, что она иногда делала, когда чувствовала особый порыв к непокорности.

- Привет, мам.

Она шумно поцеловала меня в щеку, в то же время обнимая моих друзей, прежде чем отпустить нас делать домашнее задание.