Статья Пятая (ЛП)

Я сделала глубокий вдох. Мои волосы пахли, как синтетические кресла в школьном автобусе. Я быстро расчесала запутавшиеся локоны пальцами и скрутила их в неровный узел.

- Время уроков, - прозвенела Ребекка, привлекая мое внимание.

Мой мозг начал интенсивно перебирать возможные варианты. Мне нужно отыскать телефон. Сначала позвоню домой, на случай, если Милиция отпустила маму. Если нет, позвоню Бет, чтобы разузнать, слышала ли она что-нибудь о том, куда они забирают нарушителей Статьей.

Когда я опустила глаза на Ребекку, то увидела, что она просто в восхищении от того, что покажет мне все, что есть вокруг. Она была здесь достаточно влиятельна в роли студенческой помощницы и могла на меня донести, если бы я переступила черту. У нее был такой понятный типаж.

Мне придется быть скрытной.

Через несколько минут мы пошли в корпус напротив столовой, где толпилось около сотни девочек. Это могло выглядеть, как средняя школа - здесь также шепотом сплетничали перед появлением новеньких, - но только настроение было слишком мрачное. Вместо того чтобы быть любопытными и милыми, они боялись нас. Словно мы можем сделать что-нибудь ненормальное. Это была странная реакция, несмотря на то что я думала о них так же.

Прозвенел звонок, и все разговоры прекратились. Девочки разбежались по своим классам, где выстраивались в ровные линии. Ребекка тащила меня за руку, как тряпичную куклу; я не сопротивлялась и позволила ей поставить меня в строй. В корпусе воцарилась тишина.

Через несколько мгновений появились солдаты, которые встали спереди, сзади и по бокам каждой линии. Молодой человек с рябыми щеками и комплекцией, как у хорька, прошел мимо меня, когда двигался к концу шеренги. На форме было написано: "Рэндольф". У второго, расхаживающего перед линией, было почти сияющее лицо по сравнению с тем, сзади. Его подбородок был аккуратно выбрит, а волосы имели песочный оттенок. Он мог бы быть привлекательным, если бы его голубые глаза не были такими пустыми.

Что же сделала Милиция нравов, чтобы так высосать человеческую душу? Я выбросила из головы появившиеся мысли о Чейзе.

- Мисс Лэнсинг, - сказал почти красивый охранник.

- Доброе утро, мистер Бэнкс, - сказала она мелодично. Он кивнул ей, быстро и безразлично, словно одобряя ее строевую линию. Вся беседа показалась мне неловкой и вынужденной.

- Эй, принцесса, - прошептала девушка позади меня. Я обернулась и увидела Розу, обратила внимание, что она отказалась заправить свою темно-синюю блузку. Рыжеволосая девушка позади нее, вероятно, ее соседка по комнате, смотрела с неодобрением. Очевидно, ей не нравилось это новое соседство.

Ее рыжие волосы напомнили мне, как я соскучилась по Бет.

Было приятно, что Роза поблизости. Несмотря на то что она была грубой, она, по крайней мере, была настоящей, а когда прозвенел звонок и ряды рассредоточились, мы остались стоять рядом, связанные нашим общим недоверием к остальным.

Мы проследовали за Ребеккой вниз по лестнице, мимо прачечной, медицинского пункта и приземистого кирпичного офиса, напротив которого стоял гидрант. Там семнадцатилетние были отделены от остальных отрядов и прошли по участку травы к тропинке, ведущей между двух высоких каменных строений. Я жадно осматривала прилегающую территорию, стараясь составить в памяти некую карту. Оказалось, что был только один способ войти и выйти: через главные ворота.

Когда Роза заговорила снова, ее голос прозвучал едва громче дыхания.

- Смотри и учись.

Я обернулась, но ее уже не было.

***Hester Prynne - Эстер Прайн, героиня романа «Алая буква» (англ. The Scarlet Letter) американского писателя Натаниеля Готорна. В отсутствие мужа зачала и родила девочку. Поскольку не было известно, жив ли муж, ханжески настроенные горожане подвергают её относительно лёгкому показательному наказанию за возможную супружескую измену — она привязана к позорному столбу и обязана носить на одежде всю жизнь вышитую алыми нитками букву «А» (сокращение от «адюльтер»).

Глава 3

Задрав юбку почти до бедер, Роза исчезла между двух зданий. Охранники что-то кричали - я не могла расслышать слов, потому что адреналин бурлил во мне вовсю. Один из них мгновенно рванул за ней. Другой взял рацию и отдал несколько коротких приказов, прежде чем последовать за первым. Девушки лихорадочно перешептывались, но ни одна не пошевелилась.

У меня в висках пульсировала кровь. Куда она побежала? Неужели она нашла выход, которого не увидела я?

Меня осенило: надо бежать в другую сторону. Роза отвлекла охрану и остальных семнадцатилеток; они, возможно, и не заметят, что я ускользнула. Я могу подняться обратно по лестнице к главным воротам и... и что потом? Спрятаться в кустах, пока не проедет машина и я не прокрадусь следом за ней? Правильно. Никто этого не заметит. Пока мы ехали в автобусе, не видели ни следа цивилизации до самого рассвета. Так что я могла бы пройти по шоссе в форме этого заведения никем не замеченной.

"Думай!"

Телефон. Он должен быть в общежитии. Или, может быть, в медицинском пункте. Да! Персоналу нужен хотя бы один на случай, если кто-то серьезно поранится. Медпункт был рядом; мы прошли его всего лишь несколько минут назад. Он был прямо за тем кирпичным зданием с пожарным гидрантом.

Все девчонки смотрели на проход между зданиями, где исчезла Роза. Даже охранники, оставшиеся поблизости, смотрели туда же. В воздухе повисло напряжение. Я сделала медленный шаг назад, трава хрустнула под выданными мне туфлями. Сейчас или никогда.

И тут меня грубо схватили за руку. Когда я повернулась вправо, увидела, что ледяные голубые глаза Ребекки вперились в меня. Ее ярость стала для меня удивлением. Я не думала, что в ней было что-то подобное.

- Нет, - сказала она мне одними губами. Я попыталась стряхнуть ее, но она лишь крепче в меня вцепилась. Я чувствовала, как ее ногти впились мне в кожу. Ее же кожа побелела в отблесках утреннего солнца.

- Отпусти, - тихо сказала я.

- Ее поймали! - закричал кто-то.

Все девочки, в том числе я и Ребекка, с любопытством подошли ближе к проходу между зданиями. Мне удалось избавиться от захвата моей соседки по комнате, но сейчас это уже не имело значения. Момент был упущен. Сейчас охранники смотрели на нас, так как Розу уже поймали. Если одна из нас и вдохновилась ее поступком, то охранники были к этому готовы. Из-за Ребекки я упустила свой шанс.

Я протолкалась между двумя девочками и увидела Розу в двадцати футах передо мной, загнанную в угол в тупике переулка, попавшую в ловушку. Два наших охранника пытались схватить ее. Они держали руки низко и широко раскинутыми, словно ловили курицу. Роза завизжала и бросилась между ними прямо к группе перепуганных семнадцатилетних девчонок. Уродливый солдат сбил ее с ног. Он врезался в нее сбоку и повалил на землю.

- Нет! - закричала я, пытаясь добраться до нее. Другой охранник перегородил мне дорогу. Кожа была плотно натянута на его лице, от его хитрого взгляда меня пробрал озноб.

"Рискни, - казалось, говорил он, - и ты будешь следующей".

Все смотрели, как Рэндольф с ухмылкой на покрытом оспинами лице держал вырывающуюся Розу коленом, уперев его ей между лопаток. Переведя дыхание, он усмирил ее сопротивление, свел ей руки за спину и стянул стяжкой.

А потом он ее ударил.

У меня сжался желудок, когда из носа Розы на ее темную кожу хлынула кровь. Я бы закричала, если бы мне было, чем дышать. Никогда в жизни не видела, как мужчина бьет женщину. Я знала, что Рой бьет мою маму. Я видела последствия. Но никогда сам процесс. Это было куда более жестоко, чем я представляла.

И тут меня словно ударило под дых. Если это может произойти с нами, девочками на реабилитации, то что же они делают с людьми, которые совершили так называемые преступления? Что Чейз сделал с нами? Необходимость убежать стала еще сильнее. Я боялась за маму еще сильнее, чем раньше.