Истории СССР

Когда я позвонил его жене и сказал, что Мишу поместили в больницу по подозрению на сифилис, она потеряла дар речи. Потом стала блеять маловнятную дребедень, из которой мне стало ясно, что в беспорядочных половых связях она его давно подозревала. Но когда я сообщил, что ей нужно явиться к врачу в кожно-венерический диспансер с её половым партнёром, не дожидаясь розысков органами внутренних дел, она скисла. Сквозь рыдания она сокрушалась о сломанных карьерах и разбитых семьях. Потом Наташа спросила у меня адрес КВД, больницы и список продуктов, разрешённых к передаче.

— Питаться ему нужно хорошо. Ему нужны витамины — по матерински заботливо, заключила она.

На следующее утро, в погожий субботний денёк, я расхаживал под окнами больницы и перекрикивался с сифилитиками. Миша пообвык в новых обстоятельствах, ловко бросал мне холщовый мешок на верёвке, просил принести кефиру и папирос для соседей. Сам он не пил и не курил. Да и с женщинами… В общем, по партийным характеристикам слыл примерным семьянином. Соседи загибались от сифилиса, но с привычкой курить не расставались. В ближайшем гастрономе на улице Некрасова, в очередях, ожидая изобилия, толпился советский люд. Я носил из гастронома всякую снедь, а Миша ловко поднимал её по верёвке наверх. Видимо в нём заговорили гены революционных предков. Больше всего он боялся, что обо всём узнают в Смольном и второй секретарь ОК КПСС Ходырев не выпустит его в Иран, на строительство атомной электростанции. А без этого ему квартиру не купить. А если квартиру даст государство, то он купит «Волгу» или дачу. Планы роились в Мишкиной голове.

В воскресение я снова навестил друга и нос к носу столкнулся с его женой. Она взяла всё вину на себя, проклинала женщин за слабость, а мужчин — за антисанитарию душевных отношений. Говорила, что в понедельник пойдёт на приём к Софии Львовне со своим знакомым, чтобы не беспокоить зря милицию. Он был в шоке, но на приём у врача согласился. Порядочный был человек. Интеллигентный.

В понедельник к вечеру, после работы, я заехал в больницу навестить друга. Попросил жену забрать детей из детского сада. Достал по блату килограмм апельсинов. В них много витаминов, а витамины Мише сейчас очень нужны. В окне появился его краснорожий сосед и радостно заорал, что Мишу выпустили на волю. В приёмном покое его лечащий врач любезно сообщил мне, что никакого сифилиса у моего друга пока нет. Это было воспаление на фоне герпетической инфекции, которая выскакивает в виде гнойничков у людей на губах и других интимных участках кожного покрова, но лечению пока в СССР не поддаётся. Врач КВД просто не разобрался или перестраховался. Социальной опасности эта болезнь тоже не представляет. Но целовать женщин с простудой на губах он мне не рекомендовал.

— Так что советую и вам, и вашему другу вести здоровый образ жизни, закаляться и не злоупотреблять случайными половыми связями. А если что — милости просим в наше заведение — заключил доктор и крепко пожал мне руку на прощание.

По телефону Миша разговаривал со мной неохотно. Жаловался на головную боль и плохое самочувствие. Повторный анализ показал, что реакция Вассермана у Миши отрицательная. Всё остальное в нём было положительное и вскоре он с женой уехал на работу в Исфаган. А вернувшись из командировки, устроился на работу в Смольный, получил квартиру на Мойке рядом с Пушкиным, купил дачу, машину и вёл здоровый образ жизни. Встреч со мной он почему-то избегал. А я не настаивал. В аптеках, гастрономах и булочных стали продаваться импортные презервативы и опасность заражения при случайных половых связях отпала сама собой.

Синяя птица

Ещё ребёнком я бегал в кондитерскую и любовался женским образом на восьмигранной коробке шоколадных конфет «Руслан и Людмила». Засыпая, погружаясь в мир снов и грёз, я гонялся верхом за ней по горам и дрался на мечах с бородатым Черномором. Среди своих сверстниц я не видел никого подобного. Красавицы, достойные моего воображения, появлялись только в кино. Хозяйка медной горы с лицом и фигурой Тамары Макаровой была ослепительна, но зла и жестока, а Золушка Жеймо слишком мала и простовата, хоть и мила личиком. С годами вкусы мои не изменились и даже первых советских красавиц с экранов я отвергал для прообразов юношеских утех. Поразила моё воображение актриса из американских фильмов, которые мы, повзрослев, ездили смотреть во Дворец культуры имени С.М. Кирова в кинотеатре старого фильма «Кинематограф» на Васильевском острове. Её звали Ава Гарднер.

Прошли годы, но над моим столом по прежнему висела фотография этой восхитительной женщины, вырезанная из югославского журнала Фильмский свет о фильме «Снега Килиманджаро». Малейшее сходство с этой женщиной заставляло меня долго ухаживать за девчонкой и добиваться её расположения, угощая лакомствами и походами в кино. Ава Гарднер стала для меня Синей птицей, которую я никогда не смогу отыскать.

Махнув рукой на свою навязчивую идею, я женился на простушке, похожей больше на Алёнушку с братцем Иванушкой, и растил с ней нашего первенца Тимофея. Прокормить семью в те времена было не легче, чем в русских народных сказках добыть меч-кладенец или убить Кощея-бессмертного. Чтобы заработать лишнюю копеечку приходилось бросаться на все трудные и опасные предложения, от которых нормальные люди бежали, сломя голову. Я мыл окна высоких зданий, таскал ночами тяжеленные мешки и бросался вниз головой со скачущих лошадей на съёмках русских народных сказок на киностудии Ленфильм.

Летом 1975 года во время каникул в аспирантуре, где я учился, мне повезло подработать на съёмках приключенческого фильма «Стрелы Робин Гуда», помахав в болоте мечами, спрыгнув в седло лошади со стены замка Мальборк и грохнувшись с коня от стрелы воинов шерифа. Бригадир спортивной массовки Ленфильма не оценил мои старания и перестал звать меня на халтуры. Он начал сколачивать новую команду по национальному признаку и мне пришлось снова обивать порог актёрского отдела в ожидании «корочки хлебца» на какой-нибудь сказочке. Сказочка неожиданно подвернулась. Володя Скоропад, начальник актёрского отдела направил меня в первый павильон, где снимали эпизод с военными. Оказалось, что снимают американские евреи, приехавшие из Голливуда. В этот день молодой хореограф Борис Эйфман пытался создать пантомиму кошмарного сна войны. Мы попрыгали и побегали по павильону под его команды и довольно быстро всё сняли. На площадке массовкой заправлял Аркаша Тигай, который строго следил за группой крови, участвующих в массовке исполнителей. Увидев мою ненавистную псковскую рожу, он попросил меня больше на площадке их фильма не появляться. Фильм по сказке Метерлинка «Синяя птица» снимался со звёздами мирового кинематографа Элизабет Тейлор и Авой Гарднер. Узнав это, я потерял дар речи.

Оказалось, что каким-то чудом американские киношники, большинство из которых евреи-эмигранты, решили немного сэкономить и снять кино в СССР, в павильонах Ленфильма. Многие роли при этом играли звёзды советского кино Маргарита Терехова, Леонид Неведомский. Вся обслуживающая киногруппа была советской. Ну, конечно, с еврейским отблеском. Их можно было понять. Дело врачей, организованное сталинскими соколами, ограничения в правах и закрытые границы, заставили сплотиться нацию и бороться за своё выживание.

В 1972 году, не без помощи супруги Брежнева евреям разрешили эмигрировать в Израиль и они бросились тикать, не оглядываясь назад. Началось русско-еврейское противостояние, чтобы не сказать другого слова.

Этот проект был троянским конём иудеев, засланным в нашу проржавевшую коммунизмом Трою. Жили американцы в гостинице Ленинград, занимая как крепость, весь седьмой этаж. Прорваться туда было не возможно. Но на Ленфильме бардак царил непостижимый, и аннулировать его было уже не возможно. Хоть на входе и стояли строгие татары с винтовками, получить пропуск на любой другой фильм проблем не было. Помогали русские партизаны. Мой друг Лёня Наумов быстро въехал в тему и старался мне помочь, заказывая пропуска на картины своих друзей Лёши Германа, Ильи Авербаха и Семёна Арановича. В коридорах Ленфильма порядок наводить было некому, кроме старушек, следивших за тишиной во время съёмки в павильонах. Остроумные киношники их звали «тишина» и совсем не боялись. Я забросил все свои занятия и халтуры и часами пропадал в коридорах Ленфильма, чтобы краем глаза увидеть женщину своей мечты. Она была обворожительна, хоть время и положило на её прекрасное лицо свою потёртую печать.