Лед у подножья (СИ)

Ворота открылись, и машина проехала за крепостную стену. Перед ними простерся совсем другой мир, полный света и люминесценции. Мир неоновых вывесок и небоскребов, интерактивной рекламы и воздушного такси. Мир, стоявший на сотни лет развития впереди провинциального Авалона. Мир, в котором крутились бешеные деньги, в котором заправляли высокие технологии. Мир, который являлся непостижимым образом частью мира остальной России.

У самого въезда их ожидал кортеж. Человек в костюме-тройке, с моноклем в правом глазу, дал остальным команду занять места. Приглядевшись внимательнее, Миша поняла, что монокль был не простым, ибо в нем что-то постоянно мерцало. Наверное, маленький экран или какой-то прибамбас виртуальной реальности. Четверо бравых молодцев нырнули в одну черную машину, четверо — в другую, а сам человек с моноклем подошел к таксисту и расплатился.

Высадив делегацию, бомбила развернулся и отправился обратно за стену, проходя через новый кордон.

— Тони Пардью, пресс-секретарь, — представился мужчина. — Проследуйте за мной.

Мишель пожала плечами и пошла за ним. Вопросы у пресс-секретаря возникли все те же. Пришлось объяснять, что без сопровождения педагога и секретаря Избранная общаться не станет.

— А-а-а, свита, понимаю, — кивнул Тони. — У Майкла Фассбендера она вообще огромная.

Его машина отличалась цветом от других правительственных машин. Она напоминала подтаявшее сливочное мороженое.

Тони уселся на место водителя, высадив двоих мужчин, не то сотрудников, не то телохранителей.

— Сами доберутся, не маленькие, — успокоил Тони.

Эллисон и Дэн сели сзади, а Миша впервые оказалась спереди. Тони повернул ключи, и машина заревела, словно вышедший на охоту зверь. Мишель пристегнулась и посмотрела на трассу. По краям она переливалась разноцветными огнями. Поначалу рябило в глазах, но как только машина стартовала, огни слились в непрерывные линии. Тони держался правой. Скорость казалась запредельной, Миша слышала даже стук зубов.

— Мы летим! — послышался восторженный возглас автогонщицы. — Не может быть! Мы летим!

— Да, мы пролетаем над геомагнитной подушкой. Я решил добраться метрополитеном, так быстрее, — с довольным видом произнес Тони.

Направо-налево было страшно смотреть. Все размазывалось, как акварельные краски при дожде. Зато впереди простиралось ровное полотно дороги.

Автомобиль затормозил у какой-то странной вывески, расположившейся по периметру крупного здания. Тогда-то Мишель увидела кортеж, двигавшийся впереди и сзади. На бешеной скорости они оказались неразличимы. Или пассажиры видели заранее записанное на экран изображение?

— Да, я решил, что вас не стоит утомлять дорожными видами, — произнес Тони. — В мой монокль встроен мини-компьютер. Он подключается к камерам, расположенным над фарами, и я смотрю на трассу, переключаясь между левой и правой фарами. Все просто и удобно. А у вышестоящих лиц есть автомобили-беспилотники, которыми управляют бортовые компьютеры с искусственным интеллектом.

У Эллисон глаза загорелись от одного упоминания о таких чудесах. Наверное, еще и слюнки бы потекли, но Мишель потянула ее за руку.

Они оказались на странной дрейфующей платформе. Как объяснял Тони, под ними находились электромагниты. Они попали в один из подземных горизонтальных лифтов, которые вели к правительственным учреждениям.

— Скоро вы увидите Красную Крепость — величайший памятник эпохи первых царей, ныне перестроенный, — довольным тоном произнес Тони. — Оттуда уже направимся на деловой ужин. Президент вас ждет.

Они достигли последней платформы. Пройдя сквозь металлодетекторы, вся компания оказалась в темном лифте. Стоило только Избранной зайти, как пол под ее ногами засветился, а на стенах заморгали лампочки. Или светодиоды. Но когда вся команда очутилась в лифте, то стало понятно, что стенами являлись плазменные экраны.

— Добрый день, Тони, — произнесла женщина в возрасте, смотря на команду со всех четырех стен. — Здравствуй, Избранная, — она повернулась к Мишель. — Надеюсь, тебе понравится у нас. Меня зовут Нэсс, я секретарь Майкла Фассбендера. Ужин будет на пятнадцатом этаже в обеденном зале. Проводи их, Тони.

С этими словами Нэсс отключилась. Мишель постукивала по подбородку. Московия серьезно отличалась от Авалона и прочих губернских городов. Столица пестрела высокими технологиями, и контраст с глубинкой казался разительным. Одни мониторы были умнее большинства детдомовцев.

— Вы не расстаетесь с этими штуками? — задала вопрос Мишель.

Дэн приложил палец к губам, прося ее не интересоваться некоторыми вещами. А, может, это было вовсе бескультурно.

— В каком-то роде, мы с ними слились, — ослепительная улыбка сверкнула в темноте. — Гаджеты у нас всюду. А зубы не портятся благодаря металлокерамике.

Тони отвернулся и принялся набирать какие-то команды на панели лифта.

— Здесь попросту царит культ машин, — поморщившись, объяснил Дэн. — Твое путешествие в кибермир было цветочком. Тут все в нем обитают. А еще общаются через Сеть. Почтовые киберголуби вылетают во внешний мир, а внутри этих стен почту получаешь намного быстрее. И технологии доступны только тем, кто может за них заплатить.

— Вы ведь бывали тут раньше, — удивилась Миша.

— Однажды, когда защищал диссертацию. Для меня было удивительным наличие собеседников, не выходивших из дома и общавшихся посредством видеозвонков.

Да, мир действительно чудный. Мишель было странно слышать, что кто-то мог бояться внешнего мира. Конечно, жизнь там не сахар, но даже за булкой хлеба порой хочется сходить. А то и выйти в путешествие всей жизни. Но сидеть в четырех стенах и думать о том, как бы никто не потревожил твой покой…

Она попала в мир затворников. В мир людей, которые стремились абстрагироваться от других. Потому Тони и не показывал Москву. Рассматривать других тут не принято. Каждый зациклен на самом себе.

И вот они прибыли. Лифт раскрыл створки, позволяя им ступить на темно-серую плитку, выложенную треугольниками. На стенах висели портреты сначала царей, а потом и президентов. Иэн Холм, Лэнс Хенриксен, Вайнона Райдер, Майкл Фассбендер. Каждый из них правил ровно до тех пор, пока сердце еще билось. Выборы являлись пустой формальностью, да и проводились раз в десять лет. За это время люди привыкали к стабильности и не желали ничего менять.

Трех президентов Мишель не застала. Поговаривали, что Майкл был роботом, а потому выглядел так молодо и свежо в свои годы. Сколько ему было на самом деле, не знал никто. Некоторые государственные тайны подлежали огласке спустя сотню-другую лет.

У самого конца коридора их уже ждали. Тепло улыбавшийся секретарь отошел в сторону, предварительно распахнув створки дверей. И Мишель обомлела, увидев внутреннее убранство обеденного зала.

Хрустальные лампы, крепившиеся к полупрозрачным софитам, нависали над обеденными столами из темного отполированного дерева. Впрочем, за ними мало кто сидел. Одна парочка позволяла себе вольности прямо на столе, находившимся в одном из углов.

В середине комнаты находился самый крупный стол, напоминавший миниатюрный трон. На нем и восседал Майкл Фассбендер. Ну, как заседал. Сидел, закинув ногу на ногу и равнодушным взглядом посматривал на творившееся в зале непотребство.

Поприветствовав президента, Тони взял одну из ближних бутылок, откупорил и принялся пить из горла. Майкл одобрительно захлопал в ладоши. Его голова покоилась на одном из подлокотников, а ноги вытягивались на другом. У подножья трона сидели две дамы с осоловевшими взглядами.

— О, вот и Избранная! Всем рок, посоны! — поднял вверх правую руку Майкл Фассбендер. Три пальца были сложены в кулак, а мизинец и указательный оттопырены, напоминая козу. Президент засмеялся и поднялся, на ходу потягиваясь. — Знала бы ты, как давно я ждал встречи. Уж столько слухов про тебя было пущено. И что ты, как годзилла, страшная, и коварная, как змея… А нет, обычная баба. Только тощая и вымазана в дикарской саже. А вот подруга твоя ничего. Выглядит привлекательно.