Лед у подножья (СИ)

Эллисон задумалась. Но довольно скоро лицо ее просияло.

— Я придумала, как нам решить эту проблему, — щелкнула пальцами Эллисон. — Ты станешь нашим индикатором, Мишель.

В общем, после закрепления карабинов Избранная останется на оболочке. Заняв место возле креплений и петель, она должна будет настроиться на поиск равновесия. Когда почувствует, что стоит ровно, либо когда увидит, что нос дирижабля поделил солнечный шар на две половины, тогда Избранная подаст знак, и мужчины перестанут тянуть дирижабль дальше.

— Сейчас наша махина лежит под углом в сорок градусов с правой стороны, — разъясняла Эллисон. — Так что тяните осторожно. Мишель вам поможет. Помните, что дирижабль может оказаться неустойчивым, а потом корректируйте свои действия. Если он будет шататься, то нам придется обсыпать основание песком. Но, я думаю, такие меры нам не понадобятся.

— Да пребудет с тобой сила, — сжал плечо Мишель Зейн. — Ну что ж, по местам.

*****

Мишель уже забыла, каким может быть металл. Страстным, словно танцор экзотических танцев. Обжигающим, как перец чили. Но самым точным будет сравнение со сковородкой: настолько сильно обжигающей оказалась оболочка.

Мишель закусывала губу и тихонько ойкала. Запрыгнуть на самый верх оказалось не так сложно, благо, способности выручали. Выстоять там в такую жару — вот что казалось непосильной задачей.

Мишель даже пожалела, что не скопировала способность, позволявшую быть устойчивой к жаре. Если у кого-то она была. Или другую способность, связанную с огнем. Тогда бы имела представление о жаре и не так беспокоилась на сей счет.

Перемахнув через выпуклый бок, Мишель, тихонько скользя, приблизилась к тому, что должно было быть макушкой дирижабля. Крючков она не нашла, зато заметила выступавшие из корпуса кольца на толстых ножках. Есть куда крепить карабины. Прицепив канат к кольцу, Мишель перебежала на другую сторону дирижабля. И так раз двадцать, пока каждый мужчина не получил в свое распоряжение канат.

Когда-то всего лишь пара людей привязывала дирижабль к башням. Как хорошо, что инженеры предусмотрели и такой вот исключительный случай, наделав колец с запасом.

— Порядок, — крикнула Мишель, закрепив последний карабин. Большой палец вверх разглядела Эллисон, казавшаяся такой маленькой с большой высоты. Она подняла руку вверх и помахала ей. Может, и не увидела большой палец… Помахав рукой в ответ, Мишель отбежала к кольцам. Заняв положение между двумя веревками, Мишель не сразу поняла, что стоит под углом. Вот они, издержки способности.

Придется ориентироваться по солнцу. Не самое прекрасное ощущение — смотреть на слепящий шар, пышущий жаром. Сложив руки козырьком, Мишель бросала мимолетные взгляды на оранжевое пекло, царившее в небе. А металл под ногами начал стонать.

Мужчины потянули махину на себя. В основной массе как на подбор — крепкие, мускулистые. Даже хилые парни и дряхлые старики держали канаты, не желая уступать большинству. Но не солидарность вела их, не командный дух, а общее дело. Вот так и можно объединить людей. Общая беда сближает.

Вот и Мишель несколько воспрянула духом. Может, и ее речи помогут президенту решить их общую проблему.

Металл запел под ногами. Тянули махину натужно, прикладывая немало сил. А угол сокращался слишком медленно.

Мишель знала, что паузы опасны. Отдохнуть можно и позднее, а если сейчас выпустить из рук махину, то она просто завалится на один бок.

Но вот новый прилив сил помог мужчинам подтянуть дирижабль еще чуть ближе к центру. Зейн крутился больше всех. Наверное, заряжал их энтузиазмом. Интересно, на полях он вел себя так же?

Мишель расставила руки в стороны. Но они разделили солнце пополам. Пришлось закрыть глаза и довериться интуиции. Перестав держаться, как приклеенная, Мишель чуть не соскочила в пропасть. Но вовремя приклеилась к металлу, почувствовав обжигающую боль. Зато теперь она знала, насколько они отклонялись от курса.

Иногда переставая держаться и оступаясь, Мишель проверяла, далеко ли они от цели. И вдруг не упала. Вот она, вершина…

Мишель расставила руки в стороны. Вроде делили солнце пополам. Поняв, что права, Мишель отчаянно замахала руками, призывая остановиться. И ее послушались. Канаты ослабли, а мужчины обессиленно попадали на горячий песок. Они совершили невозможное. Настал черед Эллисон оказать помощь этим людям.

Мишель медленно сбежала по разгоряченному корпусу дирижабля и чуть ли не зарылась в песок. Сняв обувь, она почувствовала облегчение, ибо пятки горели. Так бы и пролежала до самого вечера, но Избранная не должна была демонстрировать слабость. Поднявшись, Мишель увидела довольное лицо Зейна. Их команда одержала первую победу.

*****

Эллисон попросила всех отойти подальше. Мало ли что может случиться во время починки. Случайный взрыв исключать нельзя. Ныне пошли не мастера, а конвейер — собирают абы как. А потом слушать не хотят о том, что машинка-то их — «Не взлетит».

Лишь одна упрямица-Мишель наведывалась слишком часто в отсек, занимаемый двигателем. Но не потому, что ее так уж интересовал ремонт. И не потому, что хотела побыстрее покинуть опротивевшую пустыню. Просто она волновалась за людей, оставшихся на солнцепеке.

И ведь не скажешь, что Избранная — сама по себе такая. Не она ли предлагала помогать за деньги в день их знакомства? Просто тогда лишения вынуждали пойти на такие меры. А может, Мишель еще не понимала, что деньги — всего лишь фантики, которые можно обменять на нечто более важное. Только вот не подозревала даже, что обмениваться можно и без них. А можно еще помочь бескорыстно, и тогда судьба подкинет какой-нибудь приятный сюрприз, когда его совсем не ждешь.

Эллисон тоже не совсем понимала, зачем вызвалась чинить двигатели. То ли подруга, ратовавшая за справедливость, повлияла, то ли… надоело оставаться в стороне. Она могла помочь этим людям, так почему бы и не сделать это?

Но не совесть пыталась очистить автомеханик. Она знала, что благие поступки не перечеркнут плохие. Они просто будут, зачтутся когда-нибудь, в иной жизни или не-жизни. Но оцениваться будут в совокупности. А может, и вовсе ни на что не повлияют. Но это плохо — думать о том, что тебе что-то прилетит хорошее за оказанную услугу.

«И вообще, помогать — хорошо», — решила для себя Эллисон, закрывая тему. Она больше не гоняет по территории всей страны, собирая кубки.

Мишель вновь стояла в дверях. Что-то грызло ее изнутри. Присутствие подруги начинало раздражать автомеханика. Она ни разу не разбирала дирижабль, не понимала еще всех соединений, а Мишель вечно отвлекала одним лишь своим видом. Ну угораздило же втюриться, да в кого!

«Стоп», — прикусила нижнюю губу Эллисон. — «Сосредоточься».

— Если ты хочешь что-то сказать, то сейчас лучшее время. Ибо мне нужно сделать перерыв. Не могу сообразить, где же случился прорыв. Хотя… подай мне амперметр, — попросила Эллисон. — Или вольтметр. Хрен его знает, электроника ли тут соединяла дизельбак с двигателями. Уф…

— А как он выглядит? — спросила Мишель, копаясь в инструментах. — Или они… Что тебе конкретно нужно?

Эх, если бы Эллисон знала. Мысли путались, не желая встраиваться в ровную картину. Зато она посмотрела в сторону Мишель и заметила расшатавшиеся трубы. Болты с трудом не выпали, куски трубы грозились отойти друг от друга. Нарушение герметичности и повышенное давление. Так, одна проблема понятна!

— Не шевелись, — Эллисон подскочила к Мишель. Пока ключом закручивала болтавшиеся гайки, старалась думать о дальнейших бедах. Что-то же спровоцировало перепад давления. Но Мишель и вправду не могла больше молчать и ходить из угла в угол.

— Знаешь, я уже жалею, что была строга к людям. Сейчас они выглядят вполне безобидными… и испуганными, — произнесла Мишель. — За них хочется сражаться.

— Правильно. Большинство храбрится только тогда, когда все идет так, как они задумали. Под контролем. И чем ближе к столице, тем больше понимаешь, насколько комфортна жизнь тамошних обитателей. Лишь когда условия суровы, с людей слетает вся спесь и они начинают демонстрировать проблески разумности, — отозвалась Эллисон. — Я чего только не видела за время путешествий…