FallOut Equestria: Pawns (СИ)

-Это может занять много времени — предупредил Гир и, закусив язык, начал орудовать отвёрткой и заколкой. Пегас напряженно орудовал инструментами секунд двадцать. Он крутил заколку поднимая и закрепляя штифты, а потом проворачивал отвёртку. Иногда он давил слишком сильно и хрупкие заколки ломались, что заставляло его действовать осторожнее, но, в конце концов, когда он удостоверился, что поднял все штифты, он решительно провернул отвёртку и замок открылся с, приятным слуху медвежатника, щелчком. — Облом. — Сказал Гир, заглянув внутрь. — Тут какая-то макулатура.

Гир вытряхнул из ячейки её содержимое и на пол выпала связка журналов в полиэтиленовой упаковке. Моё сердце подскочило. Я, не до конца веря, в свою удачу подошла рассмотреть их поближе. Это оказалось именно то, что я предполагала. Несколько новых выпусков журнала «Понячьи копытца» в идеальном состоянии! Оглянувшись по сторонам как преступник, замышляющий дурное, я подняла эти журналы и собиралась уже положить их в перемётную сумку, как ко мне обратились:

-Лаки, что это? — Спросил Лэйзи.

-Ничего особенного. — Махнула я копытом, по-идиотски улыбаясь.

-Я почему-то сомневаюсь в её словах. Видали как она быстро их схватила. — Сказал обернувшийся Гир, начавший проявлять интерес к МОИМ журналам, он быстро оказался передо мной и вырвал журналы из моего захвата.

-Стой! — Я метнулась к нему, но он бросил их Лэйзи. — Отдайте! — Тогда я рванула к нему, затем к Металл. Металл кинула журналы Электро, которая с ехидной улыбкой в нескольких метрах от меня сорвала защитную плёнку и открыв журналы тут же обомлела. Электро покраснела от макушки до копыт и стояла как вкопанная. Я уже не торопилась к ней, то чего я боялась, уже свершилось.

Сзади к Электро удивлённые её реакцией подошли Хард, который тут же присвистнул от удивления, а затем и Металл, которая прикусила нижнюю губу и склонила голову набок любуясь иллюстрациями.

-Выпуск с министерскими кобылами… за такое ведь и посадить могли.

-Отдайте. — Униженно сказала я, вырывая у Электро журналы и запихивая их в свою перемётную сумку.

-Лаки, ты в курсе, что эти кобылы сдохли уже лет сто назад? Тебя возбуждают мертвецы?

-Не ваше дело. — Огрызнулась я. — Я просто читать люблю!

-Я так понимаю, — сказал Стар, откашлявшись, привлекая наше внимание — вы у нас не задержитесь. А зря! Кульминейт готовит отличные пироги из радтаракнов и мяса кротокрысы. По-моему, я вас не переубедил, что ж сюда. — Поманил нас гуль во рванье.

-Значит вам как минимум лет по сто. — Сказала я, оправляясь от потрясения. Мне нужно было отойти от произошедшего.

-Ну, да. Всё верно.

-И каково это видевшим Эквестрию до войны, видеть Эквестрию нынешнюю?

-Вы видели нашу общину. Мы стараемся воссоздать окружение, каким оно было до взрывов. Большинство гулей не отличает прошлого от настоящего. Даже я, казалось бы, видящий все эти ужасы пустошей, иногда вижу луга и деревья и слышу пение птиц, а отстойник предстаёт мне в виде улицы с двухэтажными домиками и приветливыми соседями с зоной для пикников. Говорят, что это к скорому одичанию, но пока я могу быть с Кульминейт и делиться с ней радостями жизни к чему задумываться о худшем завтра.

-То есть все гули рано или поздно одичают?

-Всё верно, никто никогда не знает, когда это произойдёт. Есть множество теорий и догадок о том, как это происходит. Некоторые говорят, что катализатор — воздействие порчи и радиации. Некоторые считают, что всё зависит от сознания гуля, что у него есть некий воображаемый рычажок, стоит на который надавить, то тот тут же ломается, замыкается и дичает. Другие считают, что у гулей есть цель, что они как души заперты в этом мире пока не выполнят некую важную миссию и не обретут покой, а когда они сталкиваются с тем, что не могут её выполнить, и опускает копыта, они дичают, но это уже какой-то бред. Лично я считаю, что пока у гуля есть с кем общаться, узнавать новое, то он не одичает, благо мир всегда меняется и то тут, то там всплывает что-нибудь новенькое.

-Спасибо, очень занятно поболтать.

-Я только рад. В конце концов, это вам ещё жизнь спасёт. Нужно бы книгу написать для таких как вы, появившихся неведомо откуда. Чтобы не словили пулю, да и сами не стреляли по зо-омби. — Усмехнулся Стар. — Ну вот мы и пришли, эта лестница ведёт на поверхность прямо перед Церковью. Они хорошие ребята, одни из немногих кто хорошо к нам относится, и вы с ними поладите. Вот ваши патроны. Ещё раз спасибо. Навещайте старика.

-Удачи, Стар. — Попрощались мы и по одному вылезли на встречу свежему воздуху.

Площадь перед Церковью освещалась двумя кованными уличными фонарями. Больше, казалось, не было ни души. Тут же я ощутила на себе давление невидимых взглядов, мне захотелось поскорее, где-нибудь укрыться. Похоже Смоук и Металл чувствовали себя точно также и мы быстрым шагом направились к вратам Церкви. Остальные безсловно последовали за нами.

-Хард, мы сейчас идём в место, в котором не приветствуются крепкие высказывания в адрес принцесс, так что пожалуйста…

Стоило нам подойти к воротам достаточно близко, как они отворились, а за ними стоял пони в пурпурной робе.

-Добро пожаловать дети мои, в обитель Богини. — спокойным ровным голосом сказал пони священнослужитель.

-Жутковато вышло.

-Прошу проходите, церковь открыта для всех страждущих.

Семеро пони из восьми слегка замялись и неловко потёрли шею, а затем обернулись на Харда.

-Что вы так на меня уставились, ёбан… — Раньше, чем он успел закончить, мы всем скопом набросились на него, на глазах удивлённого пони в робе. Жеребец пытался отбиться и материться, однако ни то, ни другое сделать ему, слава богиням, не удалось. Через пару секунд рот Харда был крепко перевязан.

-Это для твоего же блага. — Пояснила я. — Просим прощения, за эту сцену. — Обратилась я к священнику.

-У вашего друга проблемы с контролем брани, но ему очень повезло, что у него есть такие заботливые друзья. Прошу входите, с минуты на минуту начнётся дождь, и я не хочу, чтобы вы простудились.

Мы не стали отказываться от любезного приглашения и вошли в широкую церковь. Церковь изнутри была освещена сотней свечей вперемешку со слабыми огоньками маломощных лампочек, алый и не слишком яркий свет, чтобы создавать чувство умиротворённости. Слева и справа были комнаты без дверей, за которыми пони всё в тех же пурпурных робах ухаживали за больными и раненными пони.

-Мы не отказываем в помощи тем, кто пришёл к нашему порогу с нуждой. — Сказал священник, уловивший наши взгляды.

-Даже убийцам и работорговцам?

-Богине не имеет значения, каким пони ты был, имеет значение лишь готов ли ты измениться.

-То есть вы оказываете им помощь, а думаете ли вы о том, что после того как они покидают ваше чудное заведение они возвращаются к убийствам и торговле пони? — Спросил Лэйзи.

-Вы удивитесь, но большинство пони, которым мы помогаем, после остаются служить при церкви. Они остаются вершить добрые дела и сами потом помогают раненным и обездоленным. Поймите, что большинство из тех, кто вершит злодеяния, просто не знают, что можно существовать иначе, все мы рождаемся в разрушении, воспитываемся в разрушении, и те, кто не способен узреть Богиню в нём же и умирает, но те, кто выбирает путь служения Богине, находят путь созидания. Они обретают покой под крылом Богини и в единстве с ней.

-Но есть и те, кто не остаётся? — Добавила я, на что священник тяжело вздохнул.

-На всё воля Богини. Мы не в силах принуждать пони, они в праве сами выбрать свой путь.

Я подняла взгляд на захватывающий дух высокий потолок, к которому тянулись резные колонны из серого мрамора, однако не настолько захватывающе как бесконечность в банке. Мы проходили большой зал с сотней рядов длинных скамей, на которых можно было увидеть пони различных мастей, склонивших головы в молитве. Среди кобыл и жеребцов были и покрытые шрамами и ожогами, одетые в броню при оружии и завёрнутые в холщёвые робы безоружные, старики и жеребята, больные и здоровые, все они сейчас были в церкви, объединённые молитвой и безопасными стенами.