Львиной Тропой. Пульс (СИ)

- Разрешаю! – так же громко ответил ребёнок, переводя взгляд на Рейни, которая, стоило Лагуне появиться в комнате, тут же быстро направилась к окну, пряча влажные глаза. – А обед?

- Ты... Вы рано сегодня, – ответила женщина, поворачиваясь к Лагуне и Киросу. Веки её были красными, глаза ещё мокрыми. – Он будет готов через пару часов.

- Да мы мимо проходили, решили зайти, отчитаться, – Лагуна всеми силами старался говорить как можно более непринуждённо. – Мы сейчас по северной части города пройдёмся, как раз часа через два закончим.

Подмигнув Эллоне, Лагуна поспешил ретироваться.

Уже в своей комнате, стоя у старенького деревянного стола, заменившему оружейный верстак, заряжая автомат и упаковывая запасные магазины в карманы куртки, Лагуна взглянул на Седжилла и сказал:

- А я ведь всегда говорил Элли что подслушивать не хорошо.

- Сожалеешь об услышанном, друг мой?

- Нет, – Лагуна опустился на стоящий рядом со столом стул. – Мне теперь вдвойне страшно, – Луар потёр лицо руками, испачкав висок в смазке. – Знаешь, Кирос, я порой боюсь засыпать, боюсь проснуться в другом месте, в другой постели, где-нибудь вдалеке от Рейни и Эллоны. Каждый раз мне страшно закрывать глаза. Мне иногда снятся кошмары, что я слишком сильно ударился головой о тот утёс и всё это – лишь глюк, что я на самом деле сейчас всё ещё в госпитале. Я очень боюсь их потерять, боюсь даже думать о подобном.

- Кто-то мне говорил, что не стоит думать о плохом, – ответил Седжилл. – Друг мой Лагуна, ты ведь действительно сильно изменился. Ты не витаешь больше в облаках, возводя обычную женщину на пьедестал и робея с ней заговорить, ты сейчас более приземлённый. Действительно, более взрослый. Неужели ты не понимаешь, что нужно делать?

- Понимаю, но вдруг она этого не хочет?

Кирос рассмеялся.

- Будь сейчас с нами Вард, он бы просто стукнул тебя по голове, чтобы мысли пришли в порядок, – не переставая улыбаться, ответил Кирос. – А ещё гением себя называл? Лагуна, ты уже знаешь её ответ. Да что там?! Вы уже одна семья!

- А ведь верно, – согласился Лаур, чувствуя, себя полным идиотом, но при этом приятное тепло в области солнечного сплетения.

«Сегодня! Я сделаю это сегодня вечером. Сегодня будем только мы: я и она. И пусть весь мир, со всеми своими войнами и проблемами, со всей своей мелочной суетой останется где-то там, где-то далеко, за пределами Винхилла. Только я и ты, моя милая Рейни».

====== 22. Гальбадианские застенки ======

Зелл приоткрыл один глаз. Открывшиеся взору, ещё пока неясные, очертания металлических стен камеры радовать никак не могли.

«Как долго мы уже тут?» – подумал Зелл и, сделав над собой усилие, рывком принял сидячее положение.

Камера, как и положено подобным помещениям, изысками не блистала. Обычная металлическая коробка с намертво приваренными к стенам койками. На каждой – по старому жёсткому матрацу, дабы заключенные совсем не окоченели. Отхожее место в углу. Без перегородки.

«Красота! Поражают меня мои владения, прямо дух захватывает!» – подумал Зелл, в очередной раз окинув взглядом камеру. – «Хотя не совсем мои».

Помимо Динхта в камере присутствовали Сельфи, Квистис и Риноа. Сам Зелл плохо помнил что произошло после удара колокола, выбившего его из равновесия тогда, в Парке Свободы у президентской резиденции. Вспоминался только рёв Ифрита, полный боли и отчаяния, собственную, невесть откуда навалившуюся, общую слабость. И стальные когти, рвущие сознание в клочья. Этот удар был намного сильнее, чем тот, под который попали сииды на телестудии. В этот раз колдунья основательно их приложила, в себя Динхт пришёл уже связанный по рукам и ногам, с мешком на голове. Исходя из непрекращающейся тряски, он сделал вывод, что везли его куда-то по не самой хорошо проложенной дороге. Мешок с головы сняли когда он был уже здесь. Первое, что он увидел – это неприятные рожи местных надзирателей, держащих его на мушке небольших автоматов, пока снимались кандалы.

После добавились и инструктор с Феей, а часом позже – и Риноа. Последняя была бела, как снег, и непрерывно кусала себя за нижнюю губу. Порой, лёжа на своей койке, она слабо содрогалась от тихих рыданий. Зелл был бы и рад как-то подбодрить её, да только сказать ему, по сути, было нечего. Несмотря на присущий ему оптимизм, он прекрасно понимал, что в этот раз они вляпались основательно. Возможно, что в последний раз.

Сокамерники, в основном, не разговаривали. По большому счёту всё и так ясно – группа «Сказка» в полной заднице. Что сталось с Ирвином, Фея знать не могла, их вырубило одновременно, сказала лишь, что он собирался сдаваться. К её, Фее, удивлению. Сам Зелл этому нисколько не удивился.

«Мне сразу этот пижон не понравился, стрелок хренов!» – подумал Зелл, в сердцах сплюнув в унитаз и спустив воду.

А вот Риноа кратко поведала, прерываясь на всхлипы, что Скволла убила колдунья. На эту новость все отреагировали практически одинаково: Сельфи недоверчиво посмотрела на принцессу, побледневшая Квистис едва заметно покачала головой, ну а сам же Зелл про себя давно уже решил, что их командир не так уж и прост, каким может показаться на первый взгляд. «Скволл крепкий парень», – думал про себя Динхт. – «Так просто он концы не отдаст». Приказав себе продолжать думать в том же ключе, Зелл был ошарашен ещё одной новостью. Оказывается, Сейфер жив и даже успел переметнуться. Сииды лишь переглянулись. Слов ни у кого не нашлось. Алмази был способен на любое сумасбродство, но такого даже от него никто не мог ожидать.

Риноа продолжала свою тихую влажную истерику. Зелл тогда попытался разрядить обстановку, неуклюже пошутив от горя ли плачет Риноа или всё же от счастья. И из-за кого конкретно она льёт слёзы. За что заслужил укоризненный взгляд от Трип, подзатыльник от Сельфи и был отправлен на свою койку, лежать молча, зубами к стенке. На этом разговоры стихли.

А потом пришла уже успевшая стать привычной волна. Оказалось, что если не сопротивляться, то погружение в сон, ведущий в мир грёз, происходит плавно и практически не заметно. Ифрит, всё ещё не отошедший от глубокого нокаута, лишь вяло шевельнулся в сознании и без того унылый мир металлической камеры померк… Чтобы перенести Зелла в точно такой же мир в сновидениях…

Зелл встал на ноги, прошёлся по камере. На своих койках постепенно приходили в себя Сельфи и Квистис.

- Опять? – спросила Риноа, сидящая на своём месте, поджав к груди ноги. Свою норму рыданий она уже успела исчерпать и сейчас выглядела просто очень уставшей и сильно потрёпанной.

- Ага, – потягиваясь, ответил Зелл. – Мир снов.

- Теперь и я видела вашего Лагуну, – потирая глаза под очками, сообщила Трип.

- А ты кем была? – спросила Сельфи.

- Напоминаю – я вижу всё за Рейни.

- Ах да, совсем забыла, – Сельфи хитро уставилась на инструктора. – А Лагуна, кажется, втюрился в Рейни, надеюсь они поженятся.

Квистис лишь бросила неопределённый, всё ещё сонный, взгляд на Фею и вяло махнула рукой.

- У вас есть идея как отсюда выбраться? – вздохнув, спросила принцесса.

- Для начала стоит понять где мы, – отозвался Зелл, вернувшийся на своё место. – Я был в отключке, когда меня спеленали. Глаза были завязаны, открыли их только когда я уже был в камере.

- Та же фигня, – уныло поделилась Сельфи.

- Аналогично, – добавила инструктор.

- Мы в пустыне на юге, в гальбадианской тюрьме для политических заключённых, – пояснила Риноа. Увидев недоверчивые вопросительные взгляды, добавила: – Мне глаза никто не завязывал.

- Слыхал я про это место, – сообщил Зелл, вращая плечами. От лежания на жёстком матраце его тело несколько затекло. – До чего же неудобные у нас лежанки! В общем, ничего хорошего я про эту тюрягу не слышал. Говорят, что за двадцать пять лет правления Делинга ни один заключённый отсюда не вышел. Вот так-то.

- Молодец, Зелл, браво, – тихим мрачным голосом отозвалась Сельфи. – Ты умеешь поддержать, тебе прямо цены нет.