FallOut Equestria: Pawns (СИ)

-Кабум, чтоб тебя…

Кабум просто развёл копытами, и поманил нас за собой. Смоук и Металл пошли за ним, ведя колонну. Хард взвалил себе на спину к ящику с медикаментами ещё и Электро, за ним плёлся печальный Гир, заплетающийся в плащ-палатке, которую отказались принимать назад. Я встала у входа и, задрав голову, взглянула на свинцовые облака.

-Когда я увижу обещанное солнце? — Заныл Лэйзи вставший рядом со мной.

Я не могла ответить, поэтому промолчала. Мне на нос упала массивная капля, которая невольно вызвала улыбку на моём лице. За считанные секунды на меня уже лился вполне себе качественный эквестрийский дождь. Я стянула с себя помятую в прошлом бою каску и, закрыв глаза, подставила мордочку под тёплые капли. С моей гривы текли струи дождя, но я была рада. Нам предстояло решить много проблем, но сейчас я была уверена, что мы с ними справимся.

-Заболеешь! — Сказал Лэйзи, накрываясь плащ-палаткой.

-Да перестань. — Я смахнула на него капли дождя и последовала за остальными. Тряхнув головой смахивая капли, отставший жеребец побежал догонять меня.

Звуки барабанящего кругом дождя, то, как взрываются капли, попадая по объектам, это было так необычно, в стойле такого не увидишь, только один раз, перед самым призывом, дождь и радуги пусть даже искусственно созданные, однажды я обязательно увижу их здесь, на поверхности. А пока, я включила радио. На первой волне играла старинная довоенная мелодия, которая очень сильно подходила под ситуацию, пусть она была немного не такая веселая, как мне хотелось, но она быстро заставила меня шагать в ритм, который задавал контрабас.

В душе каждого иногда должен лить дождь,

Но слишком часто он льётся в моей.

В сердцах каждого порой должны литься слёзы,

Но потом обязательно будет сиять солнце.

Некоторые пони перестают тосковать в сердцах,

Но когда я думаю о тебе, в моём сердце начинается ливень.

В каждой душе иногда должен лить дождь,

Но слишком часто он льётся в моей!

Эта музыка так заполнила мой разум, что я уже не слушала ничего кроме этой мелодии и когда мои товарищи открыли огонь по ким-то вылетевшим из леса существам, я просто нырнула в ЗПС и отправила пару коротких очередей в ритм контрабасу. Наблюдая как бугристые шарики на крыльях разрывает в склизкую кашу, я водила бёдрами под музыку.

В каждой душе и у каждого в жизни

Немного дождя обязательно было.

Но слишком много подобной хандры

Было в моей жизни.

И в каждом понячьем сердце

Обязательно капало немного слез.

И я знаю точно, что в один прекрасный день

Солнце в сердцах неожиданно засветит.

И последний припев я пропела вместе с, этим давно почившим и играющим свою потрясающую музыку для принцесс в раю, исполнителем.

В душе каждого иногда должен лить дождь,

Но слишком часто он льётся в моей.

В сердцах каждого порой должны литься слёзы,

Но потом обязательно будет сиять солнце.

Я и не заметила, как сделала это, встав на задние ноги и широко разведя передние. Может быть, ещё немного повращавшись вокруг своей оси.

-Лаки? Ты в норме. — Спросила Смоук.

-Как никогда. — Радостно ответила я, промокшая и в слякоти по самую гриву.

-Ещё одна поехавшая… Я бы не доверяла ей оружие, знаете ли. От таких как раз больше всего и следует ожидать…

-Молчать! — Рявкнула Смоук на торговку. — Продолжить движение! Лаки, не отвлекайся!

-Чувствую, что блотспрайты, это только начало. — Причитала себе под нос торговка. — Дальше будут когти смерти или дикие гули, я готова поставить на это свою куртку.

Тёмный силуэт города с его высокими нетронутыми временем и войной светящимися небоскрёбами в центре уже вырисовывался в серой дымке в нескольких десятках километров впереди. К нему вело петляющее шоссе, по которому мы продолжили движение под безумный такт непрекращающегося дождя. Спустя полчаса он уже не казался мне таким необычным, даже успел надоесть. Моя шкура промокла до основания, и вода затекала под комбинезон. Мне стало холодно, и я начала бешено постукивать зубами в такт дождю.

-Вдоволь насладилось своим безрассудством? На, возьми. — Сказала поравнявшаяся со мной Смоук, достав из перемётной сумки какой-то свёрток. — Оденься. Больной от тебя будет мало толка.

Я развернула свёрток, это была шинель полковника… точно такая же как… Это, безусловно, была шинель моего отца. Она забрала её из стойла. Я недоуменно глянула на неё.

-Она принадлежит тебе по праву.

И не слова о том, что она дорога мне как память об отце, Смоук. Ты выждала момент, когда я буду нуждаться в ней, а не когда я буду воспринимать её как предмет воспоминаний. Смоук, ты считаешь, что сантименты это не твоё… Но избежать их тебе не удастся. Я быстро сблизилась и обняла её, так чтобы она не могла увернуться или отстраниться. Я немного её намочила и в моих объятьях она почувствовала себя неловко, но она не оттолкнула меня и не пыталась выкрутиться, а заботливо поправила мою намокшую гриву.

-Ну всё, Лаки, хватит. Пошли.

Группа ушла на несколько десятков метров вперёд, а я всё не хотела её отпускать. Мы стояли несколько минут посреди шоссе, заливаемые дождём.

-Смоук, насчёт Электро. Прости…

-У неё стабильное состояние, она дышит и сердцебиение в норме.

-Получиться ли её спасти?

-Этого я сказать не могу, Лаки. Тебе всё-таки стоит одеться поскорее. — Сказа она, аккуратно выбираясь из моих объятий.

Я утёрла с мордочки дождь и поспешила надеть тёплую отцовскую шинель, которая каким-то магическим образом сразу начала греть. Причём тепло шло не от самой шинели, а откуда-то из груди. Мы быстро пошли, догоняя ушедшую вперёд группу.

За те шесть часов, которые мы провели вне города, он ничуть не изменился, разве что под дождём он выглядел ещё более тёмным и зловещим. Ливень будто пытался вымыть всю гниль из этого города, обрушившись на него сплошной стеной, смывая с улиц нечистоты и кровь.

-Ферум предупредил насчёт вас. — Перекрикивая ливень, прокричал охранник на воротах. Мы пришли к юго-западным воротам города, которые согласно обновлённым картам наших пип-баков вели прямо в торговый квартал. Охраны соответственно здесь было побольше чем в трущобах. Не шелохнувшись, сплошной стеной стояли пони в стальной броне, вокруг которых образовался ореол отскакивающих от их брони капель дождя. Кран поднял многотонную металлическую плиту, давая нам возможность войти в этот тёмный город. — Найдёте Ферума в «смеющейся обезьяне». — Крикнул нам вслед охранник и тяжелая плита вновь отдулила город от пустоши.

Мне не хотелось быть работорговцем, но мне не терпелось закончить с этим делом.

-Может быть есть другой выход? — Спросила я у голубогривой кобылы.

Она промолчала. Надеюсь, Смоук знает, что делает.

К моей радости Смоук спрашивала путь не до «смеющейся обезьяны», а до клиники.

Полуразрушенная больница, в которую мы ещё не наведывались за ненадобностью, выглядела не совсем презентабельно. Облупившаяся розовая краска, знаменующая о назначении этого здания, третий этаж почти полностью завалился во второй. Внутри должно было оставаться множество довоенного медицинского оборудования. Надеюсь так оно и есть, и оно в рабочем состоянии. Мы вошли внутрь. Вдоль захламлённого серого с подтёками коридора выстроилась длинная очередь. Здесь были пони с пулевыми и ножевыми ранениями, были с ранениями от взрывов и даже пони, в теле которого торчал кусок ржавой арматуры. Улица клиники была пунктом примирения где по соседству сидели подстреленные рейдеры, грифоны, мафиози из враждующих кланов и прочие. Не удивлюсь что некоторые из них получили увечья в одном бою… в перестрелке друг с другом.

К моему сожалению, расспросив местных выяснилось, что в единственную клинику к единственному доктору в городе была длинная очередь. Оставив группу мы со Смоук и Гиром внесли бесчувственную Электро внутрь, где в приёмной нас с порога скрипучим голосом медсестра спросила: