Призрачный Легион (СИ)

- А зачем ты к нему лез?

- Дурак был, вот и лез. Теперь поздно раскаиваться. Но интересно было…

- И ты продолжал общаться со своими? Зная, что можешь их заразить?

Сергей вздохнул.

- Это, конечно, было подло с моей стороны, но я как-то надеялся, что все обойдется. Ведь бывали случаи, когда Сыпь проходила у людей без последствий.

- Нет, - покачал головой Иштван. - Совсем без последствий это не проходит.

- К тому же я надеялся, что Людвиг все же разберется, как ее лечить, - добавил Сергей, помолчав.

Он и сам теперь не понимал, зачем столько времени проводил возле больного Яника, наблюдая. Не только из любопытства пополам с отвращением. Он бы и сам себе не признался, что из жалости. Яник целыми днями лежал в клетке один. Его другу разрешали только приносить ему еду. Сергею тогда казалось, что будь он сам болен такой ужасной болезнью, то не вынес бы одиночества. И то, что он по нескольку часов в день просиживал возле Яника, было своего рода попыткой ободрения.

Хотя, какое, к черту, ободрение! Человек гнил заживо. Под конец хрящи в суставах у него стали совсем мягкие, и он не мог двигаться. Уши и нос буквально отваливались. Ногти, зубы и волосы выпали полностью, вместе с гноем вытекли глаза. В конце концов, вместе с кровью он стал выхаркивать ошметки собственного дыхательного горла.

- Это еще что, - выслушав Сергея, заметил Иштван. - Если меня правильно информировали, у тебя еще и язык отвалиться вместе с горлом.

Сергей горько усмехнулся.

- Все никак местью не насытишься, да? Тебе мало, что ты убил Андрея?

- Андрея? - удивился Иштван. - А, этого… Я его убил не из мести. Он сам нарвался. Напал на меня и поднял шум. У него было оружие, между прочим. Вот я и оборонялся.

- Оборонялся? Что ты все врешь? Тебя же нельзя убить!

- Можно. Только трудно. Если мне отрезать руку или даже голову, и сразу же прижать обратно, она прирастет.

- Господи, - прошептал Сергей. - Теперь я понимаю, почему ты не боишься Сыпи… Что ж, наверно, ты прав. Лучшей мести трудно желать. Смотреть, как я тут буду подыхать - удовольствие надолго.

- Может, я бы и хотел, чтобы ты подох, - сквозь зубы процедил Иштван. - Но, к моему огромному сожалению, этого не произойдет. Мне просто интересно посмотреть: каким ты потом станешь?

- Потом?

- Редко кто доходит до конца, - продолжал Иштван. - Большинство кончает с жизнью, или их убивают. Но тебе умереть я не дам.

Сергей смотрел на него, не понимая. И внезапно до него дошло. Вот почему Иштван не боялся заразиться!

- Это то самое, - прошептал он, - что произошло с тобой? Ты уже был болен?

- Это не болезнь, как вы не поймете, - покачал головой Иштван. - Это мутация. И ею нельзя заразиться. Она просто начинается… Вблизи метеоритных осколков. Мы выбрали очень удачное место для лагеря. Как нельзя более удачное. Вы с Яником просто первые.

- О… - Сергей провел рукой по лицу. - Я стану таким, как ты? - спросил он.

- Вряд ли. У меня была быстрая форма. За три дня выпали волосы, зубы, ногти, и я умер. Вернее, стал чем-то вроде куколки. А проснулся с клыками и когтями… И невероятной способностью к регенерации. Что происходит в результате затяжной мутации, как у тебя или Яника, я не знаю. Вижу только, что меняется все тело. Будто его переплавляют. Глаза, язык, горло, уши… все будет другое.

- А если я все-таки умру?

- Не исключено.

Они довольно долго молчали

- Иштван? - наконец подал голос Сергей.

- Да?

- Это больно?

- Да, - не без удовольствия ответил Иштван - Это больно.

========== 8. Последний разговор ==========

В тот день, когда Халька остановила нас в горах, она не хотела показывать нам пещеру. Он обнаружил ее в горах уже давно, но тоже никому не показывал, кроме Хальки. И, как выяснилось, не зря. День был жарким, но Иштван сидел, обхватив себя руками и скрючившись, как от холода. При появлении Анджея он даже не поднял головы.

- Я пришел, - сказал Анджей.

- Вижу. Зачем? – спросил Иштван.

- Хочу все исправить, было бы лучше, правильнее, если бы ты убил меня тогда. Ничего бы этого не было. И я прошу – сделай это теперь… и пусть все прекратится.

- «Все это и умно, и глупо», - проговорил Иштван, все еще не поднимая головы. – Что ты фокусничаешь? Говоришь какую-то высокопарную чушь только потому, что будто это надо говорить… А на самом деле хочешь сказать совсем не это.

- Да, - с усилием произнес Анджей, - не это.

- А что же?

- Я не знаю. Я хотел бы все исправить, но я не знаю как.

- А никак ты этого уже не исправишь. Что случилось, то случилось.

- Я же не хотел обидеть тебя вот так, - с отчаяньем сказал Анджей. – Я же думал, это все пройдет и мы помиримся…То есть… Я никогда не думал такого. Просто кричал сгоряча, не соображая. Но я всегда считал, что мы друзья и всегда все можно исправить.

- Видно, не всегда. Я плохой друг, Анджей. Я не умею прощать.

- Я все же прошу прощенья. За те слова. Ты тогда сказал мне то, чего я и в самом деле боялся. Что Хальке я нужен только как… А я ведь и сам об этом думал не раз Ты умный, интеллигентный. Я боялся, что ей со мной наскучит, и она вернется к тебе. Она говорила, что ей с тобой всегда было интересно. Ты никогда не был ей противен, это я солгал.

- Все так, - пробормотал Иштван, - но она никогда не говорила, что любит меня.

- Если бы ты простил меня за это…

- А почему именно за это? Ни за что другое ты прощенья попросить не очень хочешь?

Анджей глубоко вздохнул.

- С этого все началось. И в этом я действительно виноват. Дальше все закрутилось… Уже ничего нельзя было изменить.

- Что-то изменить всегда можно.

- Я бы хотел, чтобы ты вернулся, Иштван.

- Что? – спросил Иштван тихо.

- Я уже потерял Виктора, Халька меня ненавидит. А ведь я вас обоих люблю и мне теперь плохо. Виктора не вернуть, но вас я терять не хочу. Если не ради меня, то ради других вернись. Мы по тебе скучаем. Малгося даже плакала, когда узнала, что на тебя идет охота.

- Вот именно, охота. Войны не боишься?

- Мы тебя отстоим. Во что бы то ни стало.

- Нет, – покачал головой Иштван. - Я не вернусь. Ничего не изменить, Анджей. Виктора не воскресить. Я ведь сказал, что не умею прощать. Ни других, ни себя. Так что прощай, Анджей.

Анджей Старший ушел. Но Иштвану предстоял еще один разговор - со всеми нами.

- Ты был прав, Зенон, - сказал он, - когда ты говорил о зле, ты был прав… я зло. И я чувствую себя мерзко. Низко. Грязно. Зло другим не бывает, в какие бы латы не вырядилось. Я слаб. Я не могу себя преодолеть и стать другим. Я ненавижу себя за это. И ненавижу весь мир за эту слабость. Злые люди самые несчастные, но ведь они сами выбирают себе это несчастье. Из слабости, из страха. Ничтожество. Любое зло по своей природе ничтожно.

- И ты все это так и оставишь? – спросил Анджей Младший. - Мы бы тебе помогли. Если бы ты захотел.

- Но я не захочу. Я злобен и упрям. И я не могу быть с вами. От меня один вред. Но Хальку вы берегите, не отпускайте.

- Но куда же ты пойдешь, что будешь делать?

Иштван тряхнул волосами и сказал с вызовом:

- …Есть остров

Благостью Отца,

Где мне не надо бубенца,

Где черный пух

Вдоль каждой изгороди.

Да!

Есть в мире черные стада,

Другой пастух…

За меня не беспокойтесь, я не пропаду, я просто хочу, чтоб вы знали – в ту ночь я не собирался никого убивать. Но я хотел видеть Анджея и Иоланту, во что бы то ни стало. А Виктор не хотел меня пускать. Я сначала пытался его оттолкнуть, а потом… Просто прошел сквозь него. Сам не знаю, как это у меня вышло. Раньше я так не мог. Наверно, это из-за смерти. До расстрела я, например, не пил кровь… Но Виктор умер от этого, от того, что я сквозь него просочился. Я этого не хотел. Впервые в жизни я сделал то, чего не хотел. И ненавижу себя за это еще больше.

***

В тот день мы возвращались в лагерь подавленные. Халька шла с нами, чуть поотстав. Анджея Старшего не было. Не хотел он никого видеть. Зенон внезапно спросил.