Львиной Тропой. Пульс (СИ)

Хранитель замер напротив меня. Та же стойка, с поднятым мечом. Видение на деле заняло намного меньше времени. Но сейчас на лице его читалось нечто, смутно напоминающее удивление.

- Нет, – протянул он. – Я не мог… Это ведьмы, они забрали у меня сестру. Не я…

- Ты просто больной на голову псих! – вырвалось у меня. – Любил её настолько, что готов был убить, но не уступить другому, да? Ты просто одержимый жаждой убийства маньяк!

Красные точки уставились на меня. Он так и не смог смириться с содеянным и попросту спрятал поглубже в памяти.

- Сними уже эту маску! – кричал я. – Это лицо – не твоё! Тебе оно не принадлежит.

Я читал своего Хранителя словно открытую книгу, вмиг понимая всю его природу. Благородство и честь, данные ему от рождения, сменились на злобу и ненависть. Он не смог пережить гибель рода, она раздавила его. И тогда его тёмная сторона взяла в нём верх. На место Благородному Клинку пришёл Кровавый. Людоед. Или его кто-то к этому подтолкнул? Первый?...

Что ещё я успел увидеть, коснувшись самой сути Хранителя? Что-то едва заметное, но бывшее таким ощутимым?... Это глубокое чувство… пустоты, сокрытое даже от него самого. Гнетущее чувство одиночества. Ультимеция оказалась права. Война. Вот что двигало им всю его жизнь. Для неё он был рождён, ею он воспитывался. Он не знал ничего иного, кроме войны. Он говорил о светлых и тёплых чувствах, но не понимал что они значат. Говорил о дружбе, но перебил другу хребет. Говорил о любви, но свернул ей шею. Он знал лишь войну, ей он жил, ей дышал. Обделённый самим собой же, оградившийся от окружающих, старающийся избегать привязанности. Потому что война всегда забирает своё. Он боялся потерять тех, к кому прикипит всей душой... О, я знаю о чём говорю! Я сам такой же, был таким же! Но мы не едины, мы не одинаковы! Да, я тоже далеко не праведник, я проливал кровь. И её было много. Больше, чем могло бы быть. Но я никогда не стану испытывать наслаждение от убийства, не стану методично, с самозабвением, вырезать потенциальных врагов! Я не стану тобой, последний из рода Ад’дайн!

Хранитель не выглядел больше грозно и величественно. Он будто бы даже сгорбился, становясь меньше ростом. Просто маленький жалкий человечек. Выражение его лживого лица было смущённым, словно у солидного взрослого, застуканного за детскими играми. Но куда там?! Тут масштабы этих игр стоили очень многим их жизней! И этой сущности я позволю собой командовать? Позволю взять над собой верх?!

- Лицо! – скомандовал я, делая шаг вперёд. Я даже не думал выхватывать своё оружие. Не было больше и намёка на страх при виде грозного Хранителя. Не было трепета при виде могучей древней сущности, однажды обманувшей саму смерть. Лишь презрение, смешанное с чувством жалости. Он был просто одиноким мальчишкой, добровольно лишившимся всех самых светлых моментов в своей жизни. Позволявший им проходить мимо себя. И волею Великой Судьбы совершивший свой кровавый восход. – Покажи своё лицо!

Бледная кожа Хранителя зашевелилась, пошла волнами. Я больше не смотрел в своё отражение, лицо последнего из рода Ад’дайн изменилось. Погасли красные точки, уступив место серо-карим глазам уставшего старца. Лицо остановило свои метаморфозы, являя мне молодые благородные черты, испещрённые многими шрамами. На шее глубокая тонкая линия – след от кинжала старого друга, павшего от его руки. Русые волосы, щедро украшенные сединой. Просто обычный человек, запутавшийся, заигравшийся со своей властью, со своей силой. Ставший равным волшебницам даже в их ошибках.

- Имя! – мой голос не терпел возражений.

Хранитель вздрогнул. Синхронно с ним шевельнулась сфера в моей голове, но не в силах больше мне противиться, разметалась в разные стороны множеством фрагментов, шрапнелью бьющей по моему сознанию. Нельзя дрогнуть, подать виду! Я стерплю и эту обжигающую боль, но подчиню себе древнюю сущность!

Сфера пропала, а её место занял воин в сверкающих доспехах, с ясным взором. Благородный Клинок, герой Сентриума и гордость своего рода. Тот, кем когда-то мог быть и Хранитель.

- Имя!

- Моё имя Один, – молвил он, быстро растворяясь. – Один Ад’дайн.

Темнота вокруг зашевелилась, потускнела…

«Плохие вещи порой случаются с хорошими людьми, воин. Порой слишком часто. Ещё чаще мы позволяем им случиться. Пасть так легко, но вот вознестись – во много раз сложнее. И разрушать тоже во много раз проще, чем созидать. Ты прав во многом. Я совершил достаточно ошибок, много непростительного и ужасного. Предпочёл простой путь разрушения кропотливому труду созидателя. Я видел лишь войну. Я жил ею. Был ли у меня выбор? Теперь я знаю что да. Порой нужно чуть больше чем целая жизнь, чтобы понять и признать неверность выбранного пути. Я не давал шанса Дочерям Хайна, ровняя их по деяниям немногих. Но… Так ли сильно я ошибался? Ты предлагаешь дать шанс тем, кого искренне любишь, всем своим сердцем молодого льва. Женщине, заменившей тебе мать, и юной волшебнице, чистой и доброй. Кто из нас прав – рассудит время.

Все мы дети Великой Судьбы, воин, Скволл из рода Леонхартов, но она зачастую бывает жестокой матерью, посылая нам, детям своим, суровые испытания. Со своими я не справился, но помогу справиться тебе с собственными. Мы возвращаемся домой, воин. Мы слишком долго блуждали во тьме…»

Нет, быть не может! Где я?..

Вокруг, насколько хватало взгляда, был монотонный гнетущий пейзаж. Безжизненная высохшая земля, покрытая глубокими трещинами. Неба над головой не было – лишь клубящийся туман, играющий тёмными разноцветными бликами. Воздух спёртый, застоявшийся. Попахивало безнадёгой…

Куда я попал? Ни намёка на то место, где я рассчитывал оказаться. Знал же, что все эти слова про тех кто дорог, про значимое место, звучали как-то совсем наивно.

Реальность меняться не спешила, являя всю свою суровость во всей брутальной красе. Лёгкое дуновение со спины неприятного жгучего ветра погнало пыль в сторону горизонта. Словно предложение пойти вперёд. Вызов?... Что ж, иных идей у меня нет…

Шаг за шагом, километр за километром. Час за часом. Хотя не знаю уместно ли последнее в виду умирающего времени. Оно ведь умирает? Если нет, то почему я не могу выбраться отсюда. Я ведь прекрасно осознаю: здесь нет времени как такового. Здесь нет ровным счётом ничего, кроме этой проклятой нескончаемой пустоши и редких порывов неприятного ветра, подымающего пыль. Безнадёга…

Порой мне хотелось присесть, дать отдых уставшим ногам, но я понимал – нельзя. Нельзя останавливаться. Не факт что потом я смогу продолжить свой путь. И этот небосвод. Клубящийся сверху туман, казалось, стал ниже. Гнетущий зловещий потолок. Хищной птицей он вился над головой, ожидая когда я окончательно сдамся. Нет, нельзя останавливаться, я должен продолжать идти. Я выберусь. Я обязательно выберусь...

Сколько себя помню, я всегда шёл по этому пути. Спотыкаясь, стараясь не падать, но продолжал шагать, упрямо перебирая ноги. Это мой путь, моя дорога, которую мне суждено пройти одному. Сколько я себя помню, я всегда был один. Но где-то там, далеко, меня ждали. Я знал это, я искренне в это верил. Меня ждали, задержавшегося путника, потерявшегося, но не забытого. Зачем? Почему? Я не знал. Я просто шёл туда. Спешил, как мог. Торопился в место, где обещал быть…

Последние шаги дались с особым трудом. Тёмная от спустившегося на пустошь сумрака земля с чёрными извилистыми трещинами закончилась, уступая место провалу. Безжизненные земли пройдены, но что впереди? Тот же клубящийся туман, точь-в-точь как над головой, уходящий вниз монолитной стеной, сливающийся где-то далеко в непроглядную черноту бездны.

Обернувшись, я увидел медленно осыпающуюся вниз землю. Остался жалкий её клочок, небольшой островок в несколько метров, парящий в самом центре океана безвременья, среди клубящихся сгустков хищной мглы. Небо медленно, но непрерывно опускалось, готовое поглотить меня, пожрать. Кажется, притаившийся сверху хищник всё же получит сегодня обед.