Инвиктум (СИ)

слова, но смысл от этого не поменяется.

Люди уникальны. Они могут быть особенными, и в этом нет ничего плохого. Моя мать

считает иначе. Люди, подобные ей – лицемеры, прикрывающиеся своими мнимыми

принципами, выступающие против всего необычного, странного и пугающего, а на деле

являющиеся лишь лжецами с похожими характеристиками.

11 “A Harm” – в переводе с английского языка буквально означает «Зло, вред».

40

4

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

Я не знаю, была ли Эллен Грин одной из нас, но могу почти с уверенностью сказать, что и она лгала всем, кого знала. Точно так же, как это делала моя мать. Женщина с ледяным

сердцем скрывала страшную тайну, а когда кто-то захотел ее разоблачить, остановить ее, она

убила его.

Она убила моего отца. Сделала так, что именно он выглядел в глазах горожан

предателем и монстром. Я поняла эту истину не так давно: в противном случае зачем ей было

его убивать? Она всю жизнь изменяла ему, лгала, но он не предпринимал ничего. Молча

сносил все, что она ему преподносила.

«Это все ты» - сказала она в тот день, когда он погиб, - «Ты во всем виноват».

Папа хотел правды, хотел обнародовать ее, сделать все тайное явным. Но она не

позволила. Она всем заткнула рты.

Сегодня я заставлю замолчать ее.

Вхожу в большое белое здание с пятью этажами почти беспрепятственно. Здесь не так

много охраны, как мне думалось. Наверное, я убила всех ее гасителей. Или нет?

Когда я поднимаюсь на второй этаж, то вижу высокого мужчину, одетого в форму

гасителя, однако на него плечах другие отметки. Он главный среди них. Читаю надпись на

нашивке костюма – «Блор».

- Добрый вечер, гаситель Блор, - говорю я. За его спиной появляются другие. Их около

двух десятков, и у каждого в руке пластиковое оружие, заряженное дротиками со

снотворным. Мне хорошо знакома эта картинка. Когда-то именно так меня и заперли в

клетке.

Я усмехаюсь. На самом деле мне хочется засмеяться.

- Неужели вы думаете, что снотворное остановит меня, мистер Блор? – спрашиваю я,

делая шаг им навстречу. Все, как по команде, стреляют. Дротики замирают в воздухе. – Я

хочу, чтобы вы передали моей матери, что я желаю поговорить с ней. Вы сможете спасти

свои жизни, если уйдете с дороги.

Мой голос ничего не значащий, тусклый, но уверенный. Гаситель Блор и его люди

настороженно следят за дротиками, повисшими в воздухе.

- Я могла бы пройти по вашим трупам, но даю вам шанс. Неужто вы настолько преданы

ей?

- ОГОНЬ! – вопит Блор. Я быстро дергаю пальцами, и его голова отлетает в сторону, ударяясь о стену, а затем падая к ногам его солдат. Они в ужасе, но продолжают стрелять.

Теперь в мою сторону летят пули: их много, очень много. Очередь наполняет узкие коридоры

разрушительными звуками стрельбы. Солдаты-гасители так стараются убить меня, но не

замечают, как я прохожу мимо. Невидимость позволяет мне встать за их спинами.

А затем я вытягиваю вперед руки и проявляюсь. Они потратили почти все свои пули, у

них нет шансов. Никогда и не было.

- Во вторые шансы я не верю, - произношу я, а после их сердца оказываются под моим

контролем. Солдаты синхронно хватаются за них, ловят ртами воздух. Я медленно сжимаю

кулаки, наблюдая за тем, как один за другим, как игрушечные солдатики, гасители оседают

40

5

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

на пол, закрывая глаза. Секунда – и их сердца превращаются в прах на моих руках. Я

стряхиваю его, сдуваю с ладоней, посылая остатки только что живших людей, в никуда.

Они остаются позади, я иду дальше. Я чувствую биение ее сердца, чувствую, как она

мечется, пытаясь спрятать то, чем так дорожит. Но я уже в ее голове, и выгнать меня оттуда

она теперь не способна. Шагаю по коридорам, слыша лишь собственное дыхание и стук

ботинок по полу. Ее мысли мечутся, сменяясь образами разных мест. Она пытается спутать

меня, чтобы я не поняла, куда она спрятала свою драгоценность. Интересно, она понимает, что все бесполезно?

Поднимаюсь на верхний этаж. Здесь, в башне «Эйхарма», и находится ее маленькое

убежище. Стальная бронированная дверь заперта. Я прикрываю глаза, и она слетает с петель, как перо, выбившееся из перины. За дверью еще гасители: их намного меньше, но я

понимаю, что это те самые, что были на поле боя. Гасители со способностями.

Ледяная женщина стоит прямо за ними и смотрит на меня. В ее глазах мелькает эмоция.

Страх? Нет. Это понимание. Она знала, что я доберусь до нее. Я ведь пообещала. Гасители

пытаются вырубить меня своими силами: у двоих из них вместо ладоней появляются

большие кинжалы, девушка пытается воздействовать на мой разум, а молодой парень

посылает импульс, который очень похож на то, чем владеет Ксана. Я отражаю атаку двух, но

один нож все же вонзается мне в плечо. Я отдергиваюсь, делая шаг назад и морщась. Не от

боли – я ничего не чувствую – скорее, это просто дискомфорт.

Из рук вырывается пламя. Я посылаю его в девушку, затем в парня – оба горят синим

огнем, вопя и беснуясь. Моя мать смотрит на это с невероятным спокойствием. Она не

пытается воздействовать на меня, потому что уже убедилась в том, что это бесполезно.

Вместо этого, пока я продолжаю драться с двумя метателями ножей, она бежит к бункеру, который находится прямо здесь, в ее кабинете. Я вижу, как она прячется за спинами

гасителей, виляет, уходя все дальше. Бункер открывается. Двери из нержавеющей стали.

Почему она считает, что это спасет ее?

Я разбираюсь с метателями ножей так же, как с остальными жертвами до них. Одного

из них убиваю прикосновением, а второго – телекинезом. Перешагиваю через их тела и иду

вперед, нагоняя мать. Она нажимает на кнопки, лихорадочно приговаривая «Ну же, давай».

Она не успевает.

Я поднимаю руку, и она застывает рядом с дверью, которая закрывается перед ее носом.

Ледяная женщина падает на живот, когда я дергаю ее, словно кукловод, за ниточки, и

ударяется лицом об пол. Она стонет, переворачивается на спину.

Подхожу ближе, но не слишком близко. Останавливаюсь над ней, смотрю в глаза. По ее

лбу растекается пятно крови. Ледяная женщина морщится от боли, прикрывая глаза тыльной

стороной ладони. Я терпеливо жду. Я умею ждать.

- Чего же ты ждешь, Ремелин? – ровно произносит она, убирая руку. Ее холодные глаза

смотрят в такие же мои. – Убей меня. Покончи с этим. Ты ведь за этим пришла, верно, дочка?

Дочка.

Это слово режет мой слух, как огромный мясницкий нож разрезает человеческую

плоть. Меня передергивает. Наклоняюсь и хочу ударить ее, но в этот момент мать вскакивает

и закрывается от меня энергетическим полем. Аура вокруг нее становится серебристой, тонкий купол окутывает ее тело, защищая от всего, что придет извне.

40

6

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

От всего, кроме меня.

- Ты забыла, мама, - шепчу я, - Я умею разрушать биополя, которые ты создаешь. Это

тебе не поможет. И знаешь, что самое смешное? Ты сама создала монстра, от которого теперь

убегаешь.

Глаза ледяной женщины застыли. Она глядит на меня, прищурившись, но не двигается, словно, наконец, заледенело не только ее сердце, но и все тело. Я нахожу в этом некую

иронию. Возможно, так и есть. Может, она просто неживая ледяная скульптура, слепленная

кем-то. Но нет – эта женщина живее всех живых.

Я присаживаюсь на край стола. Мои губы изгибает улыбка.

- Я думала о папе, - говорю я. Она молча наблюдает за мной, а я за ней. Такова наша

игра. – Мне в голову пришла одна мысль, хотела подтвердить ее, если ты не против. Скажи

мне, Элия, ты убила его потому, что он разоблачил тебя? Узнал, какая же ты лицемерка, да?