Живи (СИ)

========== Я умоляю тебя ==========

Декс заложил книгу пальцем, оглядев комнату поверх очков. Слава Мастеру, Джей сидел там же, где и пять минут назад — в глубоком кресле с обтрёпанной накидкой. Пустые стеклянные глаза застыли, глядя в одну точку — казалось, Джей хотел прожечь в стене дыру. В былые времена Декс пошутил бы на этот счёт. Но эти времена ушли в прошлое.

— Декс…

Он мигом захлопнул том, устремив на друга проницательный взгляд. Джей заговорил впервые за полтора дня. Быть может, он начал приходить в себя?

— Декс, куда ушла Астори?

Нет… Не спрашивай, не спрашивай, не спрашивай…

— Она скоро вернётся? Почему ты молчишь?

Декс закрыл лицо руками. Снова эти же вопросы, эта же безумная игра, когда один не может не спрашивать, а второй — дать ответ. Однажды Декс ответил. И это стоило Джею здоровья.

Декс плохо помнил, как это случилось. Быть может, это сказывались годы, хотя сколько их прошло, Декс тоже не мог бы сказать наверняка. Может десять, может, пять. Сейчас это уже не имело значения.

Они выполняли свою работу. Ничего сложного — привычная опасность, дрожь в коленях, и риск в тот день был не выше, чем обычно. Сейчас Декс уже не помнил, против кого они боролись. Да и не было смысла вспоминать.

Они с Джеем спустились в бункер, чтобы что-то проверить. Показания приборов были стабильные. Сюда они собирались заточить врага, выкачав из него энергию. В этом месте он мог провести тысячелетия, и можно было не бояться, что кто-то случайно выпустит его на волю. Они всё продумали до мелочей.

Оказалось, не всё.

В тот день они с Джеем остались одни на омертвелой планете.

Память Декса заволакивало пеленой тумана. Как через плотное стекло до него доходил голос Астори. Опасность… Уже не спастись… Простите нас… Прощайте…

Что-то в их идеальном плане пошло не так. Винить в этом было некого, и Декс не винил. Он перенёс горе молча, зная, что от слёз не станет легче. По крайней мере, он не так устроен.

Декс принял потерю. Но Джей принять не смог.

Они мертвы. Они все мертвы, понимаешь?

Джей не понимал, и Декс не винил его в этом. Он знал, что Джею гораздо, во сто крат тяжелее — он любил Астори. И в тот день, после битвы, собирался признаться ей.

В былые времена Декс пошутил бы, что у судьбы преотвратительное чувство юмора. Но эти времена ушли в прошлое.

Он и сейчас часто просыпался от криков, звеневших у него в ушах. Декс знал, что эти стенания будут преследовать его вечно. Джей плакал впервые на его памяти, в отчаянном безумии проклиная судьбу. В тот день с его губ сорвались слова, на много лет вперёд ставшие кошмаром Декса: «Я не хочу жить!»

Джей не бросал слов на ветер. Декс изо всех сил пытался изгладить из памяти то утро, когда застал его с осколком стекла в руках. По прозрачному лезвию стекала кровь.

С этого дня Декс начал прятать все колюще-режущие предметы, которые только находил. Но всё было тщетно. Джей создавал лёд и снова, с присущим ему упорством пытался свести счёты с жизнью. Декс перестал спать, потому что Джей ночи напролёт бродил по комнатам. В любой момент он мог опять повторить свою ужасную попытку.

Потом в его мозгу что-то щёлкнуло. Возможно, это была защитная реакция. Возможно, расстройство психики. Декс не считал себя специалистом в таких вещах. Только однажды приступы нежелания жить и буйные истерики, когда Джей бил посуду и царапал стены, стали чередоваться у него с кратковременной потерей памяти. Тогда он словно возвращался назад, в прошлое, звал друзей, родителей и, конечно, Астори.

Этого Декс боялся ещё больше, чем попыток суицида. В такие моменты он как никогда остро ощущал своё горе, о котором забывал в стараниях сохранить жизнь Джею. Эти приступы были похожи на затишье перед бурей. Потом всё повторялось снова — стоны, крики, звон разбитой посуды, попытка задушить себя подушкой и опять возврат в прошлое.

Декс знал, что из этого заколдованного круга нет выхода. Потому что даже если он скажет, что всё будет хорошо, даже если солжёт Джею прямо в глаза — всё равно в его ушах будет звенеть вопль: «Я не хочу жить!»

Живи. Я умоляю тебя — живи.