Злая сказка (СИ)

После этого Нерогабал не спеша подъехал вплотную в Шэссиару и лёгким толчком руки выбил того из седла. Шэссиар грохнулся на спину и замер неподвижно, как перевёрнутый краб – в нелепой позе, с задранными конечностями. Среди Высших пронеслась волна подавленных смешков – больно уж нелепо выглядел поверженный всегда гордый и надменный Шэссиар. Ящер же подошёл к обездвиженному нергу, толкнул его мордой, так что тот упал на бок, и оскалил здоровенную пасть. В глазах обездвиженного Злодея отразился ужас, похоже, нерг заработал себе стойкое нервное расстройство.

Что же касается Нерогабала, то он приставил копьё к горлу поверженного Высшего и спросил:

- Сдаёшься, Шэссиар?

- Сда…юсь… - прохрипел обездвиженный. – Беру свои слова обратно и прошу прощения у наследника.

- Принято, - кивнул Нерогабал и лёгким движением кисти отменил заклятие. Шэссиар стал медленно подниматься, а Нерогабал двинулся к сидевшему в ложе отцу, неосмотрительно повернувшись к противнику спиной. Что нашло вдруг на Шэссиара – не понял никто, видимо, поражение вчистую было для него слишком уж обидным. Он быстро вскочил на ноги и метнул в спину Нерогабалу одно из самых сильных смертельных заклятий.

Никто на это не успел отреагировать… кроме Лёньки. Парень был начеку, ожидая от Шэссиара пакости, и, едва заклятье сорвалось с его губ, накрыл Нерогабала защитным куполом, но, видимо, от волнения, не рассчитал силу.

Заклятье не просто впиталось в купол, оно от него отразилось, странным образом изменившись, и ударило прямо в Шэссиара. Тот и «кыш» сказать не успел, как превратился в нечто непонятное – пушистый меховой шарик сливочного цвета на толстеньких мохнатых ножках, с острыми, торчащими ушами и огромными глазами потрясающего синего цвета. Ножки существа подогнулись, оно хлопнулось на тщательно просеянный песок ристалища и жалобно произнесло:

- Нряк?

- Похоже, клятвопреступник уже наказан, - задумчиво произнёс Верховный жрец и внимательно взглянул на Лёньку. Эти его слова были перекрыты раскатом хохота. Высшие смеялись даже с некоторым облегчением – Правитель с помощью и сына, и странного раба в очередной раз показал свою силу - можно было и уступить.

- Ты сможешь снять заклятье? - тихо поинтересовался Аннераал у Лёньки.

- В принципе, да, - ответил Лёнька. – Вернуть ему прежний облик?

- Да нет уж, - злорадно усмехнулся его собеседник. – Пусть это существо доставят в мой личный зверинец. А о возвращении Шэссиару прежнего облика я подумаю… пару месяцев.

Подбежавшие слуги-Низшие повинуясь слову Правителя подхватили непонятное существо, жалобно простонавшее:

- Нря? Нря?

Один из Низших погладил меховой шарик, и тот довольно проурчал:

- Нряууу… - и начал ластиться к слуге.

- А в таком виде Шэссиар куда приятнее… - пробормотал сквозь зубы Верховный жрец, и многие Высшие опустили головы, пряча усмешки.

- Думаю, - невозмутимо произнёс Аннераал, - нам стоит возобновить Совет. Кстати, если есть желающие не давать клятву – то в моём зверинце полно места. А уж Льоня постарается, чтобы пополнение зверинца было очень оригинальным. И учтите, что это далеко не всё, что он сможет проделать с любым из вас, ибо уровень его силы в несколько раз превышает мой, даже с ограничителями.

Стоит ли говорить, что после устроенного представления и демонстрации Лёнькиной силы все предложения Аннераала прошли практически единогласно, если не считать нескольких наиболее упёртых старейших Высших, а доставленный на Совет Арш-пахва, как представитель Арайя, уже воспринимался, как меньшее зло по сравнению с чокнутым наследником Правителя и его не менее чокнутым внуком? Так что это заседание Совета стало воистину судьбоносным, как и предрекал Правитель.

***

Всё шло тихо до тех пор, пока однажды ночью Нерогабал не проснулся от режущей боли в животе. Больно было настолько, что он не смог сдержать вскрик – казалось, что живот его режут изнутри тупым кинжалом. Обеспокоенный Тхум отреагировал мгновенно – быстро «стёк» с ложа, на котором несколько часов назад перед сном очень даже неплохо подзарядил своих малышей энергией, и перевернул корчащегося от боли Нерогабала на спину.

Одно из щупалец стало трогать и поглаживать живот – осторожно, ласково, массируя, а два других подняли и развели ноги Нерогабала. Ещё одно щупальце, из которого обильно выделялась смазка, проникло в уже достаточно хорошо разработанную задницу Нерогабала, расширяя и смазывая её.

Нерогабал и не пытался сопротивляться, он понял, что процесс, который изменил его тело, подходит к своему логическому завершению и сейчас на свет появятся детёныши Тхума, правда, пока ещё в виде яиц. А потом его пронзила совсем уж сильная боль, тело самопроизвольно изогнулось, выталкивая из себя нечто чужеродное, потом ещё… и ещё… И боль прекратилась.

Тхум удовлетворённо заухал, потом осторожно подхватил Нерогабала и перенёс его в горячий источник. Тело расслабилось в горячей воде, оно казалось Нерогабалу удивительно лёгким и пустым, потянуло в сон, и он уже сквозь полусомкнутые веки спокойно наблюдал, как Тхум готовит что-то вроде нового гнезда, застилает его шкурами и осторожно укладывает туда около дюжины овальных яиц размером с кулак, но не в скорлупе, а в полупрозрачной кожистой оболочке. Внутри виднелось что-то тёмное и шевелящееся.

Нерогабалу вспомнилось, что какое-то время он должен будет согревать ЭТО собственным телом, пока плодные оболочки не разрушатся, и детёныши не выйдут на волю. Он попробовал было ужаснуться. Ужаснуться не получилось. Нерогабал уже смирился с тем, что должен пройти этот путь до конца, поэтому он только тихо порадовался, что внутри у него уже нет ничего чужого, и удивился, куда они вообще в него вмещались – ведь живот его, как и был, так и оставался плоским.

Между тем Тхум осторожно помог Нерогабалу выбраться из источника и защёлкал, давая понять, что ему нужно занять место в новом гнезде. Нерогабал вздохнул, подошёл к новому гнезду, улёгся на мягкие шкуры, а Тхум подвинул плодные вместилища к нему под бочок.

Нерогабал кивнул, улёгся поудобнее и закрыл глаза. Последней мыслью, прежде чем он заснул, было: «Странно… а они тёплые… и не противные…»

========== Эпилог ==========

Лёнька сидел у ложа Арш-пахвы, держа старого шамана за руку. Арш-пахва уходил. Ещё недавно выглядевший здоровым и крепким, он резко состарился, волосы его побелели, лицо избороздили многочисленные морщины. Старый шаман вот уже несколько недель слабел с каждым днём, он передал дела самому способному из своих учеников, торжественно провозгласил его новым шаманом, а сам отправился в пещеру в горах и разрешил навещать его только Лёньке.

Лёнька, или как его стали называть и Изначальные, и Арайя, Лионай, почти не изменился за эти пять лет, разве что стал ещё красивее. Но зато на самой Изнанке изменилось многое.

Аннераал, точнее, Тиверин в его теле, оказался Правителем куда лучшим, чем его брат. Он с самого начала взял курс на изменения в обществе и проводил его последовательно и жёстко. За эти пять лет он сумел уравнять в правах Высших и Низших, отменил рабство для Низших, телесные наказания и освободил многих Роэтэ из их унизительного положения.

Как ни странно, остались и те, кто предпочёл оставаться в рабстве, хотя теперь такие бывшие рабы именовались «слуги по контракту», и те, кто предпочёл положение Роэтэ неясной свободе. Закон, конечно, защищал и их права, но, увы, как обычно, сознание разумных меняется куда медленнее, чем законодательство.

Но немало нашлось и таких, кто поверил в реформы. Договорившись с Арайя, Аннераал получил изрядный кусок плодородной земли, по размерам превосходивший всю территорию Изначальных, и предложил освобождённым Низшим заняться сельским хозяйством – выращиванием съедобных растений, молочного и мясного скота, разведением шелковичных пауков и бабочек, ловлей рыбы… Все, кто хотел, могли с семьёй построить своё жильё, а деньги на это и на приобретение орудий труда и необходимых семян выделялись из казны. Более того, такие своеобразные фермеры освобождались от налогов на три года.