Злая сказка (СИ)

- Не ходи, Сахель! – возразил Лигарот. – Это наверняка ловушка! Возможно, джинн успел обездвижить Нерогабала, и он хочет, чтобы ты помог ему освободиться! Давай подождём, а потом со всем разберёмся.

- Возможно, ты прав, - медленно произнёс Сахель, - но на мне нет больше заклятья подчинения. И я должен проверить сам. Вдруг джинн… перестарался?

Лигарот мысленно начал произносить самое замысловатое проклятье Нерогабалу, какое мог измыслить, но остановился. Нельзя желать такого другому… Это может повредить его малышу. Между тем Сахель сделал несколько шагов к двери, и Лигарот сделал последнюю попытку остановить его:

- Сахель, не ходи, прошу тебя! Мой брат очень силён, вдруг он вновь тебя подчинит!

С этими словами он вскочил и пошёл к Сахелю, намереваясь задержать его. Но к двери Лигарот подойти не мог – мешала цепь. Сахель же лишь грустно покачал головой, прошептал:

- Не волнуйся, я скоро вернусь, - и выскользнул наружу.

Лигарот в отчаянии опустился на пол и прижал руки к животу:

- Мы не смогли его задержать, малыш… Не смогли…

***

Сахель торопливо спустился в подвал и замер на пороге, обнаружив связанного Нерогабала. Однако чувствовал себя тот, похоже, совсем не так плохо, как казалось по его зову. Сахель кинул взгляд на алтарный камень и убедился, что тот пуст. Значит, Двойник уже развеялся… Хорошо… Самолично приковывать к алтарю перепуганное существо, похожее на Лашьяма как две капли воды, Сахелю совсем не понравилось. Но, если Нерогабал связан, значит, джинн уже побывал здесь, и Льоня снимает охранные заклятья. Прав был Лигарот, нужно только подождать.

Но тут Нерогабал устремил на Сахеля такой жалобный взор, что сердце юноши невольно дрогнуло.

- Освободи меня, - жалобно попросил Нерогабал. – Меня убивают эти путы, мне всё хуже и хуже… Сахель, ты ведь говорил, что любишь меня и готов ради меня на всё… Помоги мне, прошу тебя. Клянусь, я навсегда оставлю свои планы, всё будет так, как захочешь ты. Мы будем жить вместе, в лесу, как ты и хотел… Но мне нужно освободиться, иначе я погибну. Освободи меня, я не сделаю никому ничего плохого, у меня и сил-то на это нет… Прошу тебя, мне больно…

Голос Нерогабала звучал так убедительно, лицо его приобрело неприятный серый оттенок, под глазами проступили круги. Он выглядел совсем больным, тяжело дышал, пот скатывался по его лбу, и Сахель сделал шаг вперёд, словно загипнотизированный.

- Давай же, Сахель, давай, - продолжал убеждать Нерогабал. Но вдруг в сознании Сахеля прозвучал незнакомый детский голосок:

« Не делай этого! Нельзя! Он плохой!»

Сахель резко остановился и стряхнул с себя наваждение. Вот именно, наваждение. Теперь он видел, что Нерогабал выглядит ничуть не хуже, чем обычно, хотя, конечно, сильно взволнован. И теперь Сахелю было совершенно ясно, что Нерогабал говорит неправду, что он притворяется, замышляя злое. Сахель в растерянности смотрел на Нерогабала, не понимая, как он мог полюбить, как мог отдать свою душу… ему? Тому, кто никогда не оценил бы этого дара.

- Сахель, - прошептал Нерогабал, - ну что же ты остановился? Помоги мне… Я же страдаю… Ведь ты же любишь меня… Освободи меня, и всё будет так, как ты захочешь…

- Нет! – резко ответил Сахель. – Я больше тебя не люблю. Оставайся связанным, похоже, так ты не сможешь принести никому вреда.

Прекрасное лицо Нерогабала исказилось от злобы и ярости.

- Предатель! Дрянь! Проклятая мерзкая шлюха! Ты всё это время лгал мне! Будь ты проклят!

За этой впечатляющей тирадой последовали самые мерзкие ругательства и оскорбления, каждое из которых, услышь его Сахель хоть днём раньше, заставило бы его искать спасения в самоубийстве. Но не сейчас. Сахель смотрел на беснующегося Нерогабала с полнейшим спокойствием и равнодушием. А потом, когда тот выдохся, улыбнулся, и Нерогабалу стало страшно от этой жутковатой улыбки.

- Я любил чудовище… Но смог разлюбить.

- Сахель, - растерянно прошептал Нерогабал, - что ты говоришь? Я вовсе не чудовище… Мой отец…

- У вас с Лигаротом один отец, - отрезал Сахель. – Но твой брат – потрясающее существо. Верное, сильное и любящее. Вы оба так и не смогли выбить это из него. А ты… Но я не хочу сейчас говорить об этом. Слишком много тех, кто хочет мести тебе, Нерогабал.

- И ты? – голос Нерогабала прозвучал по-настоящему испуганно. Похоже, он только сейчас стал осознавать, что наворотил и какова может быть расплата.

Сахель покачал головой:

- Я? Нет… Я не буду тебе мстить в память о моей любви. Но ты заслуживаешь наказания… и получишь его.

- Нет! – завопил Нерогабал. – Этого не может быть! Я не могу проиграть! Не могу! Я столько лет к этому шёл!

Сахель посмотрел на бывшего возлюбленного с плохо скрываемой жалостью и повернулся, чтобы выйти. В этот самый момент с тонким комариным писком рухнули охранные заклятья. Сахель растерянно замер. Неужели всё? Помощь пришла?

А спустя несколько минут в зал ворвались Карам и Арш-пахва.

***

Несколько часов спустя все участники спасательной экспедиции и, конечно же, спасённые уже вернулись в поселение Арайя. Встречали их, как героев. Неприлично счастливый Арх-хамир не выпускал Лигарота из объятий, что там из объятий, он был готов носить своего супруга на руках всю оставшуюся жизнь, а уж сообщение о том, что с малышом всё в порядке и что он уже обладает немалой силой, повергло его в состояние недоверчивого, но счастливого изумления. А уж когда Лигарот позволил Арх-хамиру положить руку себе на живот, и тот почувствовал волну чистейшей, ничем не замутнённой любви, то просто оцепенел от восторга. Пришлось Лигароту приводить счастливого папашу в чувство. А верный Ишмаль, пребывавший в отчаянии со дня похищения Лигарота, так искренне радовался его возвращению, что в чувство пришлось приводить и его.

Лашьям, которого мягко и ненавязчиво взял под свою опеку джинн, тоже пребывал в полнейшем изумлении. Ему до сих пор трудно было поверить в события, о которых кратко рассказал ему Сахель, и он не особо понимал, почему многие Арайя машут ему, как старому знакомому. Поэтому он старался держаться рядом с Карамом и Сахелем, постепенно привыкая к незнакомому миру. Психика у Лашьяма всё-таки была на диво крепкой, другой от рассказа о том, что его душа была отделена от тела, а тело занял злобный Высший для исполнения своих зловещих планов, мог бы и крышей поехать. Но Лашьяму окружающее явно нравилось, а возвращаться к храму Меркеля на милость жестоких клиентов совсем не хотелось. Поэтому перемены к лучшему он воспринял философски, как и покровительство странного, но довольно-таки привлекательного мужчины, каким в его глазах являлся Карам.

Сахель же был рад тому, что Лашьям и Лигарот в безопасности и что Арайя не винят его в их похищении. Он рассказал о детском голосе, который прозвучал у него в голове и помог стряхнуть наваждение, каковым являлось воздействие Нерогабала. Арш-пахва тут же заявил, что помог ему не кто иной, как малыш Лигарота, а Лигарот кивком головы подтвердил слова Арш-пахвы и сказал, что когда Сахель отправился в подвал, он был в отчаянии, боясь, что юноша не сможет сопротивляться Нерогабалу, и что малыш пообещал ему, что всё будет хорошо. Остальным осталось лишь изумлённо покивать, а Лёнька восхитился, какой необычный будет у него братик.

Понятное дело, что во всей компании оставался только один недовольный – Нерогабал, но его мнение никого не интересовало. Надёжно связанный и обвешанный амулетами Арш-пахвы, которые не давали ему никакой возможности использовать силу и вообще издать хоть звук, он пребывал под надёжной охраной в ожидании своей участи, мучась неизвестностью и безмолвно проклиная тех, кого почитал своими злейшими врагами.

Арайя на радостях хотели закатить пир на всё поселение, но Арш-пахва одним взглядом остановил расшалившихся соплеменников.

- Пировать и веселиться будем позже, - заметил он. – А сейчас нам необходимо решить ещё одну проблему.