Покоряя небеса (СИ)

Напоследок ободряюще потрепав светлые волосы девочки, Джастин ушел со своими «волками», а та проводила их взволнованным взглядом. Аска будет ещё множество раз заново переживать эту ночь в своих кошмарных снах.

Альбинос забрался в темный угол подворотни и пытался остановить рвущуюся наружу кровь. Зажимая рот рукой, почерневшей от крови, он стегал монстра бесполезными приказами подчиниться его воле, но тот был слишком возбужден.

«Эта девчонка! Ни разу не встречал такого сладкого запаха! И чего ты ждал?! Надо было убить её!! Девчонка! Убью её!!»

«Прекрати! - говорил ему тот, мучаясь от рваной боли. - Ещё одно слово и…»

В один миг все сжалось в его груди, и земля опять осквернилась змеиной кровью. Он закашлялся, машинально хватаясь за ткань рубашки у шеи. Обезумевший от запаха крови монстр метался в теле мальчика, наплевав на то, какую боль он ему приносит. Он чувствовал, как медленно костлявая рука Смерти тянется к нему, дрожа от нетерпения забрать его в мир мертвых. А кровь все текла и текла, не останавливаясь из-за бешенства шаркани. У белого змея такая прочная чешуя потому, что горы, у чьих голых подножий он обитает, полны острых скал и врагов. Но именно из-за того, что чешуя практически непробиваемая, способность змея возобновлять кровь в своем теле с веками утратила былую силу. И теперь Белая Смерть, сплевывая черную кровь, шагал одной ногой в могилу.

«Между прочим, мелкий, твоя жизнь зависит от меня, - начал шаркань, обрывая его угрозы. - Если я не буду поглощать из чужой крови жизненную энергию, то я буду питаться твоей! И раз ты запамятовал, чем это для тебя может кончится, то я напомню. Шаркани живут в десять за дольше людей и в сотни раз сильнее любого жалкого человечишки, но раз получилось так, что я оказался в твоем теле, твоя жизнь сразу же сократилась в десять раз! А если ещё учесть факт того, что по какой-то нелепой причине ты отказываешься питать меня на редкость вкусной кровью соколят, то это лишь убавляет песка в твоих крошечных часах! Тебе уже четырнадцать лет, то бишь сто сорок лет по человеческим меркам, что достойно бурных оваций моего хвоста. Однако если ты и дальше будешь корчить из себя героя, кривить своей чёрной душонкой и никого не убивать, то такими темпами через два месяца ты умрешь!»

В алых глазах мальчиках прочитался ужас неверия.

«Да, два месяца, мой милый. За такой короткий срок тебе не успеть. Ты не сможешь найти того человека, который повинен во всех твоих страдания, того, кто построил лаборатории из чёрного камня и окропил их кровью сотен невинных детей. Ты не сможешь… Не успеешь… - протяжно прошипел змей. - Вот только если ты дашь мне попробовать на вкус кровь той девчонки…»

«Сколько?»

«Пятнадцать лет».

«Так много? Невероятно…»

«Да, мой мальчик, пятнадцать лет ты получишь, всего лишь свернув шею беспомощному птенцу. Теперь согласен?»

Перед глазами мальчика встали образы всех его изуродованных жертв. От их вида ему не было страшно, он не жалел их. Все они были либо мешками с протухшим мясом из лаборатории, либо наемниками, которые, не раздумывая, кинулись на него с ножами, как только им показали золотую монету. Они сами были виноваты в своей смерти, все до единого. Но вот он представил умерщвленную им девочку, которая была перед ним совершенно беззащитна. И ради него, убийцы, это невинное создание должно было распрощаться с жизнью?

«Нет. Она под защитой ордена Клайфа, а я никогда не трону его дитя».

«Ты идиот! Хочешь этим искупить все свои грехи? Не выйдет! Скажу тебе, как полудух, что в преисподней для тебя уже готово место в самой глубокой пропасти!»

Но его гневное шипение захлебнулось в глубине души мальчика. Его угрозы были не пустыми словами. Печать должна была продержаться пару дней без особых усилий, этого времени должно было хватить для него, а после он вновь исчезнет из «Белого Сокола». Номер шесть еле поднялся на ноги — создание печати отняло еще больше сил — и смыл кровь с лица и рук в бочке с дождевой водой. От этого вода сразу же почернела, сливаясь с темнотой ночи. Увидев это, альбинос лишь невесело улыбнулся, как это делают те, кто уже смирился со своими страданиями. Борясь с головокружением, вызванной кровопотерей, он решительно оттолкнулся от бочки и продолжил свой пути. Он должен был дойти до своей цели,

иначе все его усилия потеряют смысл.

Магна не спала в это позднее время. Она ждала Рената, который должен был вот-вот вернуться. Вот только сердце её томилось в непонятной тоске, и девушка не могла понять её причины. Она то вставала и ходила по комнате, то опять припадала к окну, всматриваясь в ночную темень, будто ища что-то. Свет её окна был виден пришедшему к её порогу скитальцу, но первые мгновения он не смел войти в её дом. Лишь сердце, измученное жаждой встречи, заставило его прикоснуться к двери и открыть её. Услышав еле слышный звук открывающей двери черного входа, Магна удивилась, с чего бы Ренату пользоваться им, а когда она пришла взглянуть на пришедшего… Увидев её, мальчик упал на колени, подкошенный навалившейся слабостью. Он склонился перед ней, смиренный и ничтожный.

- Баск!

Девушка бросилась к своему дорогому, приемному сыну. Прижимая его к себе и не сдерживая счастливых слез, она целовала его колючие седые волосы, казавшиеся ей тогда мягче перьев ангела.

- Я вернулся… мама…

Проронив это простое и нежное слово, Баск почувствовал, будто теплый елей разлился по его измученной груди, омывая и исцеляя самые глубокие раны. Слушая её всхлипы, переполненные счастьем, ощущая прикосновения её тонких пальцев, теплоту родного плеча, робких, торопливых поцелуев мягких губ и трепетных объятий, он отдыхал в её любви, найдя долгожданный покой, который так давно покинул его душу. Он тихо наслаждался этим чувством, не в силах пошевелиться. Он смертельно устал. Устал от сумасшедшей гонки со Смертью, ощущения дыхания врагов на спине, от смердящего запаха их крови, от вида их трупов, от бесконечной боли, от шипения змея… А кто он? Всего лишь мальчик, а живет под острием меча, подвешенным на конском волосе, и виноват он лишь в том, что родился на этот свет.

Когда же Ренат вернулся домой, он был готов встретиться с исчадием адской лаборатории, в кой и сам когда-то числился, как один из лучших учёных. Баск вышел к нему на встречу на вид спокойный, а на самом деле ему было тяжело дышать и смотреть в глаза этому человеку.

- Вернулся всё-таки, - медленно, задумчиво проговорил ученый, прямо глядя на носителя крови шаркани.

Магна стаяла около мужа, осторожно поглаживая его по плечу легкой рукой, успокаивая и умоляя смягчиться, считая, что из-за холодных отношений между ними может произойти что-то непредвиденное. В этот момент она была похожа на заботливую кошку-мать, которая укрывает свое дитя от возможной опасности. Вскоре мужчина вздохнул, умаленный своей женой, и его взгляд смягчился. Баск не выдержал — он встал на колено перед теми, кто заменил ему отца и мать.

- Простите меня… - выдохнул он, тут же почувствовав на себе испуганный взгляд Магны.

Ренат нахмурился.

- Сколько?

- Тридцать один, - сдавленно ответил мальчик, называя точное количество убитых им за все четыре года, что его не было в ордене. - Все они принадлежали лаборатории.

- А в городе?

- Я не убил ни одного непричастного, клянусь.

- Тогда почему Эреб учуял свежую кровь?

Мальчик вздрогнул, вспомнив недавнюю стычку.

- Это произошло по моей вине.

- Так и знал. Но Джастин упрямо утверждал, что упал с лестницы, - устало сказал Ренат, подойдя к склонившемуся мальчику, и положил руку на его плечо. - У тебя благородный противник, впрочем, который не умет врать.

- Да.

Баск не сказал ни Ренату, ни Магне, сколько ему осталось жить на этом свете, потому как был уверен, что за эти два месяца он сумеет найти способ продлить себе жизнь. Должен…

На следующее утро Клайф позвал Аску к себе. Девочка слегка удивилась, когда Эреб вошел к ней в комнату. Эта была комната Элен и Каори, но она часто приходила к ним, ей разрешали оставаться здесь даже тогда, когда девушки уходили по делам, как это случилось на тот момент.