Змиулана: красавица или чудовище?

— Возможно, тебе просто стоит обходиться с ними более гуманно? — предположил Александр.

— В таком случае мне не избавиться от них никогда. Давай лучше перейдем к более важным вопросам, — сказал Селиванов и пододвинул к себе папку с документами, принесенными секретарем.

<p align="center">

Глава 2

<p style="margin-left:241.0pt;">

Каждое утро мы раскрываем глаза, как купец — ставни своей лавки, и выставляем себя напоказ, чтобы обманывать ближнего; а вечером снова закрываем их, потратив целый день на обман.

<p align="right" style="margin-left:241.0pt;">

Жан де Лабрюйер

Более часа Дмитрий обсуждал с другом ряд последних, готовящихся к совершению сделок, давал нужные распоряжения и подписывал документы. После этого, довольный собой, он налил вторую порцию кофе и решил позволить себе еще одну булочку.

— Как все же здорово, что тебе можно есть все что заблагорассудиться и при этом оставаться в прекрасной форме! — заметил Тихомиров, с грустью поглядывающий на свой приличных размеров живот.

— Все дело в правильном распределении калорий, — ответил Дмитрий. — Вместо того чтобы вздыхать, пойдем вместе со мной в тренажерку. А еще лучше заведи себе какую-нибудь куколку с аппетитными формами, и тогда ты сможешь не только сбросить лишний вес, но и утратишь тягу к сладкому.

— Увы, но я предпочитаю тягать книжные тома, а не железяки, — пошутил Тихомиров. — А, глядя на твоих куколок, можно утратить веру в искреннюю любовь

— Кто говорит о любви? — вскинулся Дмитрий. — Я имел в виду чисто физическую сторону отношений между полами.

— Мне это не подходит, — отнекнулся Александр. — Пожалуй, я поеду — проверю все ли готово к вечернему приему.

Сказав это, секретарь поднялся с кресла и принялся перекладывать документы в строгом соответствии со своими представлениями о порядке.

— Твоя щепетильность когда-нибудь тебя погубит, — заметил Дмитрий, глядя, как его друг с особой тщательностью расправляет каждый лист и еще раз перечитывает все сделанные ранее пометки.

— А я думал, что именно мои навыки в ведении документации заставили тебя пригласить меня на должность секретаря, — сказал Александр, не отрывая при этом взгляда от очередного документа. — Или это не так?

— Я пригласил тебя только потому, что ты единственный, кому можно доверять, — серьезно заявил Дмитрий. — Мне прекрасно известно, что тебе множество раз предлагали другие, более высокооплачиваемые должности, но ты каждый раз отказывался, проявляя удивительную в наше время верность.

— Просто я знаю тебя таким, каким не знает никто, — ответил Александр, глядя поверх очков с толстыми стеклами. — И замечаю черты, которых, как считают другие, у тебя нет.

— Что именно ты видишь? — полюбопытствовал Селиванов.

— Я все еще помню мальчика, отдававшего свою котлету бездомным кошкам и мечтавшего накопить достаточно денег, чтобы ни один ребенок на свете не мерз и не голодал. И искренне верю, что этот ребенок живет в тебе до сих пор.

— Этого мальчика давно нет: он остался в приюте, вместе с кошками и котлетами! — открестился Дмитрий от слов друга.

— И все же, я останусь при своем, — заявил Александр и достал из необъятного кармана своего пиджака небольшую бархатную коробочку. — Это для Даны, — сказал он, — в счет извинений за вчерашний банкет без ее участия.

— Ты просто сокровище!.. — заметил Селиванов, рассматривая пару великолепных серег с бриллиантами размером с фасоль. — Думаю, за такой подарок она вполне может простить мне еще несколько прогулок на стороне.

— Ты неисправим, — усмехнулся Александр, но возражать товарищу не стал. Он вообще старался не спорить с  Дмитрием, считая его не только своим боссом и другом, но и личностью, чьи  утверждения не подлежат сомнению.

Тихомиров, как и сам Дмитрий, был сиротой и воспитывался в  приюте. Он всегда отличался кротостью характера и незлобивостью, за что ему частенько доставалось от сверстников и ребят постарше. Но так было ровно до тех пор, пока в приюте не появился Дмитрий, взявший скромного и забитого донельзя мальчишку под свое крыло. Никто не понимал причины дружбы этих двух ребят, кроме старой няни Натальи, называвшей их двумя сторонами одной медали.

Александр, души не чаявший в новом друге, помогал Дмитрию во всем. Именно Тихомиров приучил друга к чистоплотности и скрупулезному отношению к порядку. Как следствие, вещи ребят всегда были аккуратно сложены, постель заправлена, а посуда вымыта с особой тщательностью.

 Настоящие родители Александра были неизвестны, а фамилию Тихомиров мальчик получил  уже в приюте, во многом благодаря своим личным качествам. Следуя полученному прозвищу, юноша рос послушным и спокойным, что благотворно влияло на неуравновешенного и вспыльчивого Александра. Если Селиванов всегда и всем пытался показать свое превосходство, то Тихомиров был незаметным  и размеренным, что, в прочем, не мешало ему всегда идти к поставленной цели. И так незаметно получалось, что Александр всегда становился причастником всех самых сумасшедших затей Дмитрия, слепо следуя за своим товарищем. Когда в детском доме происходило какое-либо происшествие, можно было не сомневаться, к нему причастен Александр и помогавший ему Дмитрий.