Чёрный менестрель (СИ)

Не успела Ребана проглотить последнюю ложку каши, бросая завистливые взгляды на Хиир, которая к каше так и не притронулась и пила не клюквенный морс, а вино, как их столу подошли несколько наёмников.

— Госпожа, мы тут с ребятами хотим сходить в город, — сказал пожилой воин, от взгляда которого Ребана невольно поёжилась, — ты с нами?

— Увы, нет, — мрачно ответила Хиир, отставив кубок с вином в сторону. —Видишь, кого мне навязали.

— Ну, так мы без тебя тогда пойдём?

— Идите, — ответила Хиир, тяжело вздохнув, — погуляйте там за меня.

— Ну что, поела? — спустя пару минут спросила Хиир Ребану.

— Да, госпожа.

— Тогда пошли за мной.

Выйдя из залы, сержант зашла в небольшую комнатушку и вынесла оттуда увесистый мешок.

— Понесёшь вот это, — сказала она Ребане.

Выйдя на пустырь, где они до этого делали зарядку, Хиир велела своей спутнице остановиться и отдать ей мешок. «Ну вот, заставит сейчас что-либо драить песком», — подумала Ребана, так как из мешка донёсся металлический звук.

Тем временем Хиир открыла мешок и достала оттуда небольшой стальной лук, прикрученный к деревяшке странной формы.

— Это арбалет, — произнесла она, повернувшись к Ребане, — и сейчас ты будешь учиться стрелять из него...

Весь последующий день Ребана тихо радовалась. Ни оплеухи, полученные в процессе обучения, ни ругань Хиир не могли испортить ей настроение, потому что Ребана поняла, что арбалетчица - это не чистильщица котлов и, тем более, не шлюха...

***

В первый день месяца Доброты вольная рота «Гвардия Валлинора» снаряжалась в путь. Отдохнувшие и посвежевшие бойцы складывали на телеги нехитрый скарб и активно обсуждали свои любовные похождения. Отяжелевшая и в связи с этим погрустневшая Лутка, прикомандированная Снурией в качестве представителя заказчика, была одной из тех, кому предпоходная суета не доставляла не малейшей радости. Двумя другими «обделёнными судьбой» были Ребана, которую «добрая» Хиир гоняла весь предыдущий месяц почём зря, да сама Хиир, которая из-за свалившейся ей на голову ученицы так и не смогла ни разу воскурить фимиам Армастусу...

Наконец сборы были закончены, счета оплачены, и вольная рота с небольшим караваном покинула гостеприимный (для тех, у кого есть деньги ) Тулевотид через восточные ворота. Шли неторопливо. Остановки делали каждые два часа, чтобы ехавшие в караване могли освежиться. Поскольку капитан Голушко, который за символическую плату подрядился охранять караван с салом, решил не останавливаться на обед, все перекусывали бутербродами с этим самым салом. Это, конечно, нанесло некоторый урон купцу, но зато на всю дорогу ушло менее суток, даже учитывая остановку на ночлег, и уже вечером следующего дня караван входил в западные ворота города Мармор.

Здесь «Гвардия Валлинора» рассталась с экономным купцом, который причитал, что он разорён, «всё сало съели, а что не съели, то поднадкусали», и отправилась на ближайший постоялый двор.

Город Мармор славился своими каменоломнями, где добывался белый мрамор. Впрочем, вольная рота «Гвардия Валлинора» в нём не задержалась, она в нём как будто растворилась.

Через три дня из южных ворот города Мармор выехал небольшой купеческий обоз. Во главе обоза, состоящего из двух десятков фургонов, ехали двое: один из них - поджарый мускулистый купец, которого можно было бы принять за наёмника, если бы не его большая окладистая борода. Судя по одежде, он был главой обоза и принадлежал к купеческой гильдии. Второй - типичный наёмник-прохиндей, непонятно как выбившийся в капитаны вольной роты. Хотя какая вольная рота, таков и капитан. При взгляде на лица дюжины бойцов, любой здравомыслящий человек решил бы, что купцу следует больше бояться не лихих людей, а собственную охрану.

В обозе было ещё несколько примечательных личностей. Например, жена купца, которая, несмотря на постоянно мучавшую её тошноту, строила глазки едущему рядом с ней менестрелю и непрерывно восхищалась его певческими талантами. В перерывах между комплиментами она запускала руку в стоящий рядом бочонок, доставала из него солёные огурцы и с огромным удовольствием их ела...

Менестрель был странный. Время от времени он что-то наигрывал на инструменте, очень похожем на семиструнную испанскую гитару, у которой почему-то не хватало одной струны, но при этом зорко поглядывал вокруг, отчего все путешествующие в обозе примолкали и подбирались...

Отдельно от «сладкой парочки», но в том же фургоне, ехали две девицы. Одна из них, постарше, весьма крупной комплекции, взирала на всех с таким видом, как будто она не бедная родственница в свите купца, как можно было бы судить по её одежде, а военачальник. Младшая девушка, точнее, девочка, похожая по виду на дочь купца, смотрела на свою тётушку с такой неприкрытой ненавистью, что не заметить это мог разве что слепой.

— Я тебе ещё покажу памятник, — пробурчала себе под нос девочка, когда фургон подскочил на очередной кочке. — Ещё посмотрим, кто кого похоронит.

— Хватит бездельничать, — проговорила старшая, отвесив девочке подзатыльник, — назови основные типы пехотных построений в бою, которые применяют вольники...

В следующем фургоне, не считая кучера, ехало двое. Первым был сухопарый купец, больше похожий на мастерового. Его мозолистые руки наводили на мысль о молотке, а не о счётах. Вторым был вольник, но бойцом вольной роты, несмотря на свою одежду, он не выглядел, скорее его можно было принять за купца.

— Скажите, мастер Шпикэрс, — спросил боец вольной роты, похожий на купца, — а вы уверены, что нам нужно именно сорок мешков вашего зелья, не хватит ли трицати?

— Не знаю, уважаемый Депупан, — ответил ему купец, смахивающий на ремесленника. — Теоретически может хватить и тридцати, но, на мой взгляд, лучше подстраховаться.

— А вам не кажется, мастер Шпикэрс, что два золотых за мешок – это чересчур? — спросил вольник.

— Нет, уважаемый Депупан, — ответил тот, кого называли «мастер Шпикэрс», — любое новое изобретение требует денег, И старое, кстати сказать, тоже. Если вы хотите достичь требуемого вами результата, то скупится не след, это потом уже, после испытаний, можно будет уточнить необходимое количество зелья, а пока нам требуется результат...

***

Городские ворота закрылись перед самым носом каравана. Глава пытался уговорить стражников и даже предложил им пять золотых, за что удостоился недоброго взгляда менестреля. Но стражники были непреклонны (именно в этот день их проверял инспектор из городского магистрата, так что пять золотых были вовсе не той суммой, ради которой хранители ворот стали бы рисковать своим тёплым местом).

— Брокуен, наверно, рехнулся, — недовольно прошептала Лутка, доставая из бочонка ещё один солёный огурчик.