Чёрный менестрель (СИ)

Тяжело вздохнув, Степан соскочил с бочки, взял свой арбалет, не торопясь сошёл на пирс и бросил Хиир:

— За мной.

Подойдя к группе переминающихся бойцов, Голушко громко скомандовал:

— У кого с собой арбалеты и стрелы, ко мне.

Примерно половина группы подошла, после чего Степан приказал:

— За мной, на ближний к берегу правый кнор. Остальным найти арбалеты со стрелами и на левый кнор, в подчинение Хиир!

Недовольный ропот прошёлся по рядам оставшихся на пирсе.

— Что стоим? — притворно ласково спросил Голушко. — Или ждете, что ваше оружие само найдётся? Хиир, в отличие от вас, арбалет не теряла, — Степан вспомнил своего сержанта, на мгновенье замолчал, чтобы набрать в грудь воздуха, и заорал:

— Бегом — марш!

Через пять минут возглавляемый Хиир отряд арбалетчиков перешёл на левый кнор, после чего Степан, который со своим отрядом уже стоял на правом кноре, скомандовал:

— Заряжай!

Дождавшись выполнения команды обоими отрядами, Голушко обернулся к капитану кнора и приказал:

— Страви якорь так, чтобы мы отошли от причала шагов на пятнадцать, и двигай свою посудину к берегу.

— Господин… — начал было капитан корабля, но Степан достал свою саблю и с медовой приторностью в голосе спросил:

— Что тебе отрезать, чтобы ты выполнил мой приказ?

Капитан кнора сглотнул и начал выполнять приказание, подбадривая свою команду пинками. Краем глаза Голушко увидел, что подобные проблемы возникли и у Хиир на левом кноре. Хиир решила проблему тем же способом, что и Степан, только вместо сабли арбалетчица достала кинжал.

Парусность обоих судов была вполне достаточной, чтобы при том ветре, который наколдовали маги, пройти двадцать метров вдоль пирса к берегу за пару минут. Поравнявшись с напирающими подчинёнными Брокунна, оба корабля остановились, и Степан скомандовал:

— Цельсь!

Бойцы капитана Брокунна, как и абсолютное большинство жителей вольных городов, не знали, что такое арбалеты, но назначение их поняли моментально. Наседавшие на своих противников мечники остановились, прикрылись щитами и начали медленно отходить. Не получив от сержанта Билко команды преследовать противника, элита «Гвардии Валлинора» осталась на месте. Находящиеся за спиной отступающих мечников лучники Брокунна дали неубедительный залп по кнору, на котором находилась Хиир, дружно повернулись кругом и бросились по пирсу к берегу, едва не сбив с ног своих магов вместе с капитаном.

Пока Хиир вместе со своими арбалетчиками и командой кнора пряталась за фальшбортом, с правого кнора по команде Голушко дали залп. К сожалению, будущий «великий полководец», ныне же капитан «Гвардии Валлинора», забыл уточнить, в кого должны стрелять его подчинённые, поэтому одна половина выстрелила в лучников, а другая – в мечников. И если первые просто не попали, то вторые попали исключительно в щиты.

Как известно, арбалет имеет большее усилие натяжения, чем лук, что особенно заметно в случае близкой цели. Мечники, которые до этого медленно и организованно отступали, прикрывшись щитами, увидели наконечники стрел, вышедшие с внутренней стороны щитов, после чего сменили тактику и бросились в паническое бегство. Именно в этот момент сержант Билко решил, что его подчинённые сделали уже достаточно, и им пора эвакуироваться на корабли. Так что, к удивлению Голушко, спустя двадцать секунд на пирсе не осталось никого.

Капитан Брокунн попытался остановить своих бойцов, но тут с поплавка тримарана Лутка выстрелила из кейробаллисты. Пробитый насквозь ствол дерева ясно дал понять, что настало время отступить, и чем быстрее, тем лучше. Что Брокунн и осуществил, показав пример подчинённым.

С исчезновением лучников магам больше не было нужды поднимать ветер. Из-за фальшборта высунулась Хиир, не увидела противника и заорала:

— Мы победили!

***

— Значит, так, — произнёс капитан Брокунн, — вы платите нам сто золотых монет и мы отпускаем вашу драгоценную дочь Сну на все четыре стороны…

— Вы говорите так, будто уже нас победили, — перебил его Голушко, — и потом, каким образом вы собираетесь покинуть остров?

— Так же, как мы пришли сюда, — ответил Степану его собеседник.

— А если мы вам помешаем? — хитро прищурившись, поинтересовался Голушко.

— Можете попробовать ещё раз, — ухмыльнувшись, ответил Брокунн.

Разговор прервался, и оба капитана вольных рот задумались.

«В сущности, контракт я не выполнил», — мрачно подумал капитан Брокунн. «Захватить Снурию я не могу, её корабль – тем более. Стоит мне сунуться к кораблям, и стрелы выкосят оставшуюся половину роты. Интересно, кто же это придумал?» —сам себе задал вопрос Брокунн — «привязать лук к палке, и сделать на ней зажим для тетивы. А ведь у Снурии на корабле есть ещё большой лук, стреляющий копьями. Пойти вглубь острова и захватить дом этой дочери Сну я тоже не могу, ибо сил у моего противника всё же достаточно, чтобы помешать мне. Это сейчас, когда почти все оставшиеся бойцы моей роты сидят возле выхода на пирс, их новобранцы не дёргаются, потому что не могут противостоять моим ветеранам, но это при данном соотношении сил…».

«Ну да, как же, помешаю я им уйти с острова», — тем временем думал Голушко. «Длина пролива почти два километра. Стать на якорь в проливе и ждать можно только в том случае, если точно знать, где они будут строить свой ледяной мост. Маневрировать я не смогу, потому что их маг воздуха гораздо сильнее нашей Уинди. А может, высадиться на противоположный берег и ждать там?», — прикинул Степан все плюсы и минусы данной идеи. «При передвижении по берегу их маг нам не помеха, однако придётся покинуть корабли, а значит, при ближнем бое быстро смыться у нас не получится. А хороших рубак в моей вольной роте раз, два, и обчёлся», — тут Голушко представил себе, как в его живот входит клинок собеседника, после чего мысли о рукопашном бое окончательно покинули Степана.

— Сто золотых большие деньги, почему это вы решили, что они у меня есть? — прервав раздумья, спросил у своего собеседника Голушко.

— Меньше, чем за сто золотых, отказаться от контракта я не могу, — ответил Брокунн и пояснил:

— Неподкупные наёмники – это только сказки, и я должен думать о своей репутации, коллеги не поймут.

Вновь разговор прервало тяжелое молчание. Ответить Степану было нечего, но и согласиться он не мог – таких денег у него действительно не было. Молчание высоких договаривающихся сторон становилось зловещим. Оба доблестных капитана вольных рот хотели было расплеваться и прервать переговоры, как они уже делали пяток раз до этого, но со стороны пирса донёсся странный звук, и голос Снурии произнёс:

— Выкупать меня не надо, я сама освободилась.