Возрождённое завтра (СИ)

- Что это такое! - вскричала рассерженная Лесса и принялась успокаивать подругу, - угомонись, Рамот’а. Не обращай ты внимания.

Арджит’ несмело шевельнулся, снова приковывая к себе внимание. Лесса оставила золотую и приблизилась к малышу, пытливо посмотрела ему прямо в глаза и прямо спросила:

- Разве ты не знаешь, что нельзя огрызаться на королеву?

«Знаю. Но она настаивала».

- Значит, надо было ответить, - женщина с изящной стройной фигуркой упёрла руки в бока. Сразу видно, кто тут настоящая хозяйка.

«Я не могу предать Т’чи», - совсем растерялся дракончик. Если бы мог, сжался бы в комочек и исчез.

Внезапно выпрямился. А ведь он МОГ исчезнуть! Миг – и бронзового нет на месте. Потрясённая Лесса не сразу сообразила. Обиженная Рамот’а опять ревела, переполошив всех без исключения. Она срочно требовала у Арджит’а вернуться и ответить как подобает.

- Да что он вытворяет! - встрепенулась госпожа. Сама толком не поняла, что её поразило больше: неуважение к положению вышестоящих или исчезновение в Промежутке. Он же имел все шансы затеряться там. И как бы себя почувствовал Т’чи?

- Успокойся, моя прелесть, - Лесса ласково потянулась к королеве, сверкающей глазами и почти бьющей крыльями по земле, - я разберусь и с Арджит’ом, и с Т’чи. А ты побудь здесь. А то бронзовый негодник снова испугается и уйдёт в Промежуток. Ты ведь понимаешь, правда?

Королева благосклонно заворчала, пытаясь унять оскорблённые чувства:

«Я покажу ему, как возражать».

- Конечно, покажешь. Только не напугай.

«Я его проучу раз и навсегда».

- Проучишь, Рамот’а. А сейчас успокойся. Возвращайся в вейр, подожди меня там.

«Он не смеет перечить. Я его всадника поставлю на место».

- Рамот’а! - наконец воскликнула госпожа укоризненно, - предоставь его всадника мне.

Золотая послушалась. Гордо вскинула голову и обвела присутствующих взглядом. И люди, и драконы поспешили склонить головы. Не хватало ещё попасть под раздачу. Старшая королева Бендена славилась крутым решительным нравом. Вся в свою всадницу.

Как только пыль улеглась после взлёта дракона, Лесса избавилась от выражения добродушия и двинулась в сторону вейра Арджит’а. Шла, а внутри всё вскипало, как у Рамот’ы пару минут назад. Если Ф’лар проявляет максимум благосклонности, а Ф’нор симпатизирует юному всаднику, то она укажет ему на подобающее место. Не позволит ломать установившихся порядков, хотя сама в своё время протестовала против приверженности к шкурам. Сейчас это переходило всяческие разумные границы. Такими темпами скоро каждый начнёт нести отсебятину и выдумывать сотни несуразных причин, объясняя своё недозволенное действо.

Погружённая в убийственные размышления, Лесса не заметила наблюдателя. Чёрной птицей он сидел на возвышенности под карнизом чьего-то вейра. Алые глаза с расположенными по кругу тремя запятыми не выпускали её из прицела. Однако, тварь не шелохнулась. Дети поспешно прятались с глаз долой. Женщины из нижних пещер, хоть и чувствовали неловкость, не могли бросить дела. Мужчины поспешно уступали дорогу. Никто в такой миг не желал переброситься с госпожой парой тёплых слов. Даже драконы подобрались, готовые отскочить в сторону.

На площадке кормления закричало смертельно испуганное животное. Это кормящийся во время перепалки зелёный дракон спикировал над стадом, да так и не поймал очередную жертву. Негодование Рамот’ы отразилось на всех.

Когда Лесса переступила порог жилища Итачи, он уже ждал её. Поднял бесстрастные глаза от расстеленной на столе карты и посмотрел так, как ещё никто не смотрел на госпожу. Если только…

Она тряхнула головой, сгоняя наваждение. Слишком неприятные ассоциации всколыхнул в ней взгляд чёрных как Промежуток глаз. Холодных как сталь, колючих, как мороз суровой зимой на Северном Пограничном хребте, безжалостных как у Фэкса, убийцы сотен невинных людей и всей её семьи.

Нелегко вогнать эту сильную волевую женщину в смятение, но сейчас она почувствовала толику неуверенности. Снова взревела Рамот’а с карниза королевского вейра. И Лесса поспешила вернуться к прежнему расположению духа.

- Рад видеть тебя в своей скромной обители, госпожа, - Итачи непринуждённо кивнул, отпуская карту, тут же свернувшуюся рулоном.

В помещение заглянул испуганный Арджит’. Когда Лесса шагнула мимо него, словно не заметив, он не поверил своему счастью. Но теперь опасности подвергался его всадник. Дракон не мог игнорировать. Он обязан заступиться за друга. Итачи сделал бы для него то же самое.

- Всё в порядке, малыш, - мягко заверил Итачи, - госпожа Лесса не кусается, я почти уверен.

- Почти? - вскинула она брови, - учти, Т’чи, я не намерена спускать с рук и половины твоих вольностей.

- А что я сделал не так? - он приблизился к дракончику и прикоснулся к его клиновидной голове.

«Она очень разозлилась», - прокомментировал Арджит’. При этом не совсем ясно, кого он имеет в виду: королеву или всадницу.

- Я всё улажу, - настойчиво заверил Итачи, - постарайся успокоиться.

- Всё уладишь? - вскинулась Лесса, пересекая остатки расстояния между ними, - всё уладишь, значит.

- Госпожа, ты ведь не собираешься корить дракона за то, что он не хотел говорить обо мне? Это нечестно по отношению к нему.

- Честно-не честно, разберёмся. Прежде всего, нужно указать всаднику на его положенное место.

- Разве я пытаюсь разрушить установившиеся традиции? - тихо, но твёрдо поинтересовался он, - пойми и ты: меньше месяца назад я ворвался в совершенно чуждый для меня мир, новое окружение. И с тех пор всё пытаюсь делать как надо, но почему-то не получается. Я же никогда не отказывался от возложенных на меня обязанностей. А произошедшее сегодня…

- Арджит’ не должен был в таком тоне разговаривать с Рамот’ой! - заявила Лесса. Своего дракона она готова была защищать всеми способами.

- Арджит’ погорячился. Ну, огрызнулся разик. Разве за это нужно ломать его психику? Я сам разберусь со своим драконом.

- Разберёшься? Сколько ему? А ты уже позволяешь ему перемещаться Промежутком! Это неслыханно! Ты хоть представляешь, что может случиться, ошибись он хоть раз? Один раз!

Итачи промолчал. Сам представил. И уже не впервые. Подавил жгучее желание вздохнуть. Вместо этого сознался:

- Это моё упущение. Да, я виноват.

- Не бери на себя и его вину тоже, - госпожа просто не могла найти бреши в обороне, основанной только на вежливых объяснениях и покорных согласиях. Только было в них нечто иное. Тревожное чувство, заставившее Лессу взглянуть на юношу как на вполне взрослого зрелого мужчину.

- Если не я, то кто… - его голос растаял в воцарившейся тишине.

«…если не я, то кто…»

Примерно с такими же мыслями он принимал решение тогда… Страшное решение. Судьбоносное. Изменившее всю его жизнь.

Возможно, отголосок внутренней боли от неожиданно ярких воспоминаний отразился на его лице, но Лесса перестала нападать. Внимательно посмотрела и поджала губы в полном молчании.

Итачи отвернулся. Висящего на стене скромного потёртого временем гобелена, изображающего синего дракона, он, похоже, так и не увидел, хотя смотрел прямо на него. Присутствие госпожи неимоверно тяготило. Пусть она уйдёт. Неужели ей так приятно распекать новичков?

«Т’чи», - позвал Арджит’ и снова заглянул в помещение.

- Всё хорошо, - в который раз повторил Итачи, заставляя себя вернуться к реальности, - я же сказал тебе. Всё хорошо! И перестань волноваться по каждому поводу.

«Но тебе же больно».

Лесса услышала. И молниеносно поняла, о какого рода боли говорит малыш. Значит, уже разобрался в человеческих чувствах. Итачи переживает войну эмоций, но внешне остаётся совершенно невозмутимым. Если это не так, откуда у дракона такая удивительная чуткость? Конечно, каждый дракон переживает за своего всадника, но Арджит’ осмелился пойти даже против королевы. А это имеет более глубокое значение.

- Т’чи прав, Арджит’, - обратилась прямо к нему она, - я не ем людей. И драконов тоже.