Возрождённое завтра (СИ)

- Но ты так не думаешь.

- Думаю. Да, я не хочу, но не стану ставить своё благо выше блага дракона и всего Вейра.

- Для Вейра будет лучше, если Арджит’ проиграет.

- Не говори так. Он может услышать.

- Он слышит, - заверил Итачи, - и всё понимает.

- Знай, Т’чи. Кто бы ни догнал её…

- Знаю, Талина. Для меня ты останешься единственной.

Ожидаемый спазм скрутил внезапно. Итачи сжал кулаки, захватывая сзади одежду младшей госпожи, из груди рванулся жестокий кашель, в глазах мгновенно потемнело. Долгая же была прелюдия, не меньше суток.

- Т’чи! - воскликнула Талина в тревоге, расцепила его хватку. Крови на своём плече не заметила, зато во всей красе наблюдала стекающие тягучие струйки с уголков его губ.

- Всё в порядке, - протянул он перед собой раскрытую ладонь, - не волнуйся, всё…

- Нет, не в порядке! Ты опять хотел скрыть от меня! Ну как я смогу покинуть Вейр, когда ты в таком состоянии! - госпожа едва удерживала усиливающуюся панику под контролем.

Снаружи взревел приземлившийся на карниз Арджит’, поднимая Триат’у.

- Прекрати! - выплёвывая сгустки крови, выпалил Итачи, - ты разбудишь Рамот’у!

«Тебе больно!»

- Чим, позови целителя, - распорядилась Талина, внимательно вглядываясь в глаза ящерки и представляя названное лицо, - объясни ему, что это Т’чи…

Нет, врачеватель не услышит файра. Что же делать! Талина, рискнув оставить Итачи без поддержки, схватила на полке первую попавшуюся вещицу, принадлежащую Итачи. Пусть это скажет целителю, кто нуждается в помощи.

- Лети, Чим, - приказала всадница. Бронзовый немедленно скрылся в Промежутке, понимая серьёзность ситуации.

Полная растерянность. Нужно спешить, необходимо убрать Триат’у из Вейра. Теперь-то Арджит’ точно откажется от погони за Рамот’ой. Сам перепугался. Что же делать? Хоть кто-нибудь пришёл бы. Тогда можно оставить Т’чи и быстренько собраться.

«Я не полечу за Рамот’ой», - утвердительно объявил бронзовый. Итачи хотел убедить его в обратном, и снова соврать, признаваясь в прекрасном самочувствии. Только поток из горла вперемежку со сгустками не унимался. Если дальше так пойдёт, то текущий оборот станет для него последним. Лишь бы успеть увидеть второго сынишку, или дочку. Итачи надеялся, что это будет девочка, нежная, хрупкая, красивая… Думает в такой момент о постороннем. Отстранился от основной проблемы. Наверно, это к лучшему, начинает привыкать к рези, убивающей его тело. Так и должно быть. Только так. Шиноби обязан найти гармонию со всем, будь это смертельная рана или мирное существование. Последний подвиг – скрыть инстинктивный страх, присущий любому живому созданию перед смертью, заткнуть глотку чувству самосохранения.

- Целитель уже идёт, - заверила Талина мягко, теребя его мокрые волосы. Бесцельно, растерянно.

Поэтому Итачи не хотел, чтобы она видела. Он привык к подобным невзгодам, но, выставляя напоказ, мог ранить ими любимую женщину.

- Через минуту всё пройдёт, - так же тихо, с успокаивающей ноткой, вымолвил Итачи. Руки в крови, а так хотелось прикоснуться к госпоже. – Только выйдет всё лишнее.

- Не пройдёт, Т’чи. Скажи, что я должна делать.

- Принеси воды и чистую тряпицу. Кровь сейчас остановится, а боль можно пересилить. Но тебе нельзя задерживаться, ты должна успеть натянуть упряжь на Триат’у. Я не могу потерять её и тебя из-за своего недомогания.

Прямой взгляд, умоляющий, просящий. Только бы внушить собеседнице верность и последовательность действий, только бы избавить от сомнений и растерянности. Ведь если она задержится, случится непоправимое – и Итачи снова останется один… совсем один, пока не вернётся Талитан.

«Ты никогда не останешься один!» - вклинился твёрдый голос Арджит’а.

Талина поспешила выполнить его просьбу. В помещение ворвался Чим, громко чирикая. Никак не мог успокоиться и присесть возле хозяина.

- Арджит’, Рамот’а скоро проснётся? - с тревогой осведомился Итачи. Утвердительный ответ. Не стоит терять ни минутки. Он поднялся в поисках смены одежды. Сухая тряпочка нашлась быстро. Наскоро, не очень тщательно стерев алые пятна и разводы, он скинул облачение. Обидно, только что новое надел. Боль внутри тянула вниз, призывая прилечь, согнуться пополам и начинать жалеть себя. Но не получит она поддержки. Пока Итачи жив – никогда!

Госпожа застала Итачи возле стула, поспешно усадила и принялась сама стирать с кожи кровь. Напрасно Итачи сопротивлялся и стремился взять инициативу на себя.

- Тебе надо торопиться, - в очередной раз напомнил он, - Талина, да успокойся. Это не первый раз. Я сам всё сделаю. И, если не трудно, надень упряжь на Арджит’а.

- Мне жаль, что его планы сорвались, - посочувствовала госпожа в разы спокойнее, хотя в глубине души Итачи прочёл заметное облегчение сродни своему собственному.

- Вейру не нужен другой предводитель, - напомнил Итачи, - ему нужен Ф’лар.

- Никто и не утверждал, что твой Арджит’ догнал бы Рамот’у, - буднично, чего ему так не доставало. Он подавил порыв наплевать на достигнутые успехи и обнять Талину, рискуя снова испчкаться и перемазать её.

По истечении получаса, когда целитель принёс нужные настойки, драконы были экипированы, а Рамот’а наконец пробудилась с яростным рёвом, Арджит’ и Триат’а покинули Бенден, рассчитывая найти несколько часов покоя в Плоскогорье.

Над головами разверзлось голубое чистое небо. Ровные кучевые облака, гонимые лёгким бризом, медленно плыли на восток. Наверно, будет дождь, потому что с востока шла тёмная туча. Не было человека, с тревогой не всматривающегося в любую тьму наверху. Опасность Нитей в крови не только у драконов, но и у перинитов. На сей раз оттенок привычный, тёмно-синий. Никаких атак.

Талина огляделась. Совсем позабыла, что утро в Бендене равноценно глубокой ночи в Плоскогорье. А они ворвались уже в бурно кипящую жизнь. Т’чи урезал несколько часов, рискуя нарваться на самого себя в будущем или на падающие Нити. И даже не предупредил, просто передал ориентиры Триат’е. Запоздалый страх охватил всадницу. Сразу вспомнилось маленькое существо, растущее в её животе. Не мог Т’чи рисковать его жизнью. Тут дело в другом. Видимо, он прикинул все вероятности и просчитал до минуты. Выходит, Мнемент’ уже догнал Рамот’у – и теперь все отдыхают, взбодрённые утренним событием.

Драконы пошли на снижение. Итачи не видел госпожу, только размытые очертания королевы, но был уверен в её недовольстве. А что оставалось делать? Растревожить Плоскогорье ночью? К тому же, он постарался свести риск к минимуму. Короткие скачки во времени не могли ничего кардинально изменить. А больше Итачи не допустит сам.

Только на земле он услышал основную претензию. Госпожа, наскоро поприветствовав встречающих, остановилась перед спутником и высказала со всей строгостью:

- Полёты в будущее! Т’чи, ты не можешь так поступать! Это же главнейшее из правил, за нарушение которого мы строго наказываем учеников. Ни один взрослый всадник…

- Талина, я же предусмотрел все мелочи, - очень спокойно, будто только что не переживал сильнейший приступ.

- Это не оправдание. Чтобы больше никогда… Слышишь? Никогда не смей больше такое вытворять! - её голос прокатился над головами встречающих. Дальше следовала минута неловкости. Возлюбленная имела полное право злиться. На этот момент позабыла обо всём на свете, вернулась к обязанностям госпожи Вейра, взявшись отчитывать незрелого смельчака.

Итачи не сдержал улыбки. Такая, полная жизни, лишённая неуверенности, она могла воодушевить кого угодно. И не заставляла чувствовать неловкость.

- Прекрати улыбаться, - она ткнула в него пальцем.

- Что за шум? - вмешался посторонний. Сквозь толпу любопытных пробирался Т’бор. Следом за ним, выскочив невесть откуда, выбежал Талитан. Радостный, сияющий, в наполовину расстёгнутом жилете.

- Талитан, ах ты негодник! - раздалось вдогонку. - Сейчас же вернись!

- Мама, папа! - радостно влетел он в объятия обоих. И сразу стало тепло и уютно, как дома. А сверху склоняли громадные головы драконы. Чим перебрался поближе в стремлении поучаствовать в общей сваре.