Туристы (СИ)

====== Глава 93. Исчезновение Константина Сенцова. ======

Стажёр Ветерков бежал по коридору РОВД, словно резвый рысак – высекал подошвами искры на бетонных ступеньках, хотя стрелки часов едва дотянулись до семи утра. -Тебя что, ужалили? – осведомился у него сержант Казачук, которого он встретил по дороге и едва не сшиб с ног. -У меня ЧП! – взвизгнул ему в ответ Ветерков, не сбавляя бешеного хода. -Тронутый... – пробурчал Казачук, на всякий случай прижимаясь ближе к стенке: а вдруг ещё кто-нибудь вздумает пронестись мимо него реактивным истребителем?? Ветерков уже был далеко: он промчался по коридору, породив шальной ветер, достиг кабинета Крольчихина и разинул дверь так, словно бы за ним гнался пожар. Следователи Крольчихин и Федор Федорович сидели за общим столом: они разбирали дело о гибели того, бывшего стажёра, которое в ГАИ почему-то отыскалось в подвале. Дежурный позвонил Крольчихину в час ночи и сообщил, что вечером уборщица случайно наткнулась на эту заветную папку, уже успевшую отсыреть и поеденную мышами и крысами. Когда Ветерков залетел в кабинет ураганом – Крольчихин выронил ручку, которой исписывал свой блокнот, а Федор Федорович упустил саму папку. Папка шлёпнулась на стол, выплюнув листы, а Крольчихин вскинул сонные глаза и осведомился у стажёра: -Ты чего?? -Здра-здраввствуйте... – выжал из себя стажёр, борясь с одышкой. – Костян пришёл?? -Рано ему ещё! – фыркнул Федор Федорович, досадуя на то, что сумбурный стажёр отвлёк его от работы и сбил все мысли. – К девяти часам жди – он сегодня отпросился, чтобы слесаря дождаться! -Какой слесарь?? – завизжал стажёр, подпрыгивая так, словно бы сзади его поджигали. – Вот! – Ветерков запустил обе руки в свои карманы и вывалил на стол перед следователями трёх дохлых мышей. Крольчихин разъярился. Огрев кулаком столешницу, он сдвинул брови и сурово осведомился: -Ветерков, у тебя с головой всё нормально? -Да! – воскликнул Ветерков. – Это улики! Мы вчера с Костяном устроили засаду у Сердюка и Харлампиева, и я видел их грабителя! -А причём тут эта пакость?? – рыкнул Крольчихин, прожигая огненным глазом и мышей, и Ветеркова. -Это – улики! – горячо повторил Ветерков. – Мы с Костяном вчера к ним ходили и я провёл эксперимент: внёс мышей в те места, где появлялся грабитель, и все мои мыши сдохли! А потом, после того, как грабитель исчез у меня на глазах – Сердюк тоже принёс мышь, и она тоже сдохла! -Слушай, Ветерков, ты по-моему, плохо работаешь! – рявкнул Крольчихин, скидывая с ушей дурацкую лапшу. – Что значит: видел грабителя, но не поймал?? Ты почему его не поймал?? -Это не простой грабитель! – прошептал стажёр. – Это – дьявол... -Слушай, стажёр, тебе случайно, на больничный не пора? – ворчливо осведомился Федор Федорович, собирая высыпавшиеся из папки листы. – Ты, похоже, гриппуешь! -Да нет же! – замотал растрёпанной башкою стажёр. – Он исчез у меня на глазах, а ещё – он разговаривал со мной на немецком языке! Он сказал мне “думкопф полицай”, это означает “тупой мент” по-нашему... Я на сегодня Сердюка и Харлампиева вызвал повесткой! Они вам сами всё подтвердят! -Ну, вы, блин, даёте... – прокряхтел Крольчихин, растирая пальцами виски. – Давай, стажёр, выкидывай мышей, они у тебя воняют уже! -Нет, я выкидывать их не буду! – возразил стажёр, не спеша собирать трупики с документов. – Я их Овсянкину отдам, на экспертизу! Надо узнать, от чего именно они умерли! -Овсянкин тебе, стажёр, башку отшибёт! – хохотнул Федор Федорович. – У него настоящие экспертизы валяются несделанные, а ты ему будешь мышей каких-то пихать! -Это не “какие-то” мыши! – Ветерков уже едва не плакал. – Мелкие животные дохнут в тех местах, где есть какие-нибудь аномалии: электрические, магнитные, радиационные, а так же там, где много эктоплазмы! Понимаете, я устроил засаду в той комнате, куда грабитель ещё не заглядывал, и когда я утром приносил туда мышь – она осталась жива! Но после того, как он там побывал – мышь сдохла! Это значит, что после его появления в квартире Сердюка и Харлампиева возникают аномалии! -Ты, Ветерков, смотри, в протокол это не напиши и прокурору не ляпни! – сурово предупредил стажёра Крольчихин. – А то аномалии появятся в наших трудовых книжках! У всех четверых, включая Сенцова! -Ну, это же правда! – захныкал стажёр. -Так, Ветерков, забывай аномалии! – рыкнул Крольчихин. – Тут тебе не журнал “НЛО”! Значит, сделаем вот, что: хорошенько допросим Сердюка и Харлампиева – это очень хорошо, что ты их вызвал! А аномалии и мышей своих оставь для очевидного-невероятного! -Я их вызвал на восемь утра... – булькнул стажёр, продолжая торчать истуканом около “общего стола”. -Ну, чего ты торчишь? Иди выкидывай мышей! – поторопил его Федор Федорович. – А то люди придут, а у нас здесь похоронное бюро какое-то! -Ладно, – угрюмо буркнул Ветерков, собрал мышей со стола, вынес в коридор... Стажёр и не подумал выкидывать их в мусор – он огляделся, не заметил крикливой уборщицы, встал возле подоконника и вытащил из кармана пластиковую бутылку. У Ветеркова имелось две разрезанные пластиковые бутылки: в одной крутились живые мыши, а во второй – покоились мёртвые. Бутылка для мёртвых мышей была пуста: Ветерков вытащил всех её “обитателей” для Федора Федоровича и Крольчихина. Следователи не оценили мышей, не оценит их и Овсянкин. Поэтому Ветерков решил показать их своему другу-ветеринару – пускай, посмотрит на них и напишет заключение! Решившись на собственное расследование, стажёр Ветерков спрятал всех трёх мёртвых мышей в бутылку, бутылку поплотнее засунул в карман и вернулся в кабинет. -Всё, выкинул! – сказал он, когда вернулся и сел за стол. -Ты не сиди! – проворчал Федор Федорович и выделил для стажёра бумажный лист. – Ты пиши отчёт о вашей вчерашней засаде! Мы с Алексеем Васильевичем его прочитаем и будем тебе по шапке давать! -Угу... – угрюмо буркнул Ветерков, взял у Федора Федоровича лист, пополз обратно, к своему столу и осведомился на ходу: -Про мышей тоже писать? -Сюда – пиши! – постановил Федор Федорович. – Это будет у тебя черновик – для нас! А что написать в чистовик – мы тебе скажем, когда прочитаем! -Есть, – согласился стажёр, вырыл на своём столе целую ручку и засел за отчёт. *** Едва стажёр Ветерков завершил писать отчёт и поставил точку – раздался стук в дверь. -Это – они! – подпрыгнул стажёр, догадавшись, что пожаловали Сердюк и Харлампиев. -Войдите! – громко крикнул Крольчихин, и в тот же момент дверь распахнулась настежь, пропустив в кабинет двоих субъектов. Их легко можно было описать цитатой из Чехова: “Толстый и Тонкий”. Оба не вошли, а впрыгнули в кабинет, вращая глазами, и Толстый, отпихнув Тонкого к стене, ракетой ринулся к общему столу и громко сообщил прямо Крольчихину в лицо: -Помогите, в моей квартире издыхают мыши!! -Моя мышь тоже издохла! – вслед за Толстым возник Тонкий и тоже громко “осчастливил” обоих следователей. Стажёр Ветерков сидел на своём месте и про себя улыбался: теперь этим заскорузлым скептикам придётся отмякнуть и признать его передовой метод. -Граждане, присядьте! – отмахнулся от обоих назойливых субъектов Крольчихин. -Ваши имена, фамилии! – грозно потребовал от них Федор Федорович. -Сердюк! Иван! – отрывисто выкрикнул Тонкий, первым заняв место на расшатанном другими беспокойными субъектами стуле. -Петр Харлампиев, – сыто пробулькал Толстый, которому достался второй стул, не хуже и не лучше первого. -Отлично! – стальным голосом произнёс Федор Федорович, в руках которого уже возник бланк протокола и чистый лист – для черновика, если будут околесицу нести. А они и будут околесицу нести – услыхав о мышах, Федор Федорович дал бы процентов девяносто пять за околесицу. -Квартира – моя! – поспешил заявить Харлампиев, беспокойно елозя ногами по полу. – Я вообще, хотел уже вышибить братца – он ко мне только в гости приезжал, а так, пускай, дует в свою Голощаповку! -Горловку! – пискнул Сердюк. -А теперь, когда ко мне приходит дьявол – я боюсь! – продолжал жаловаться Харлампиев. -Так, постойте, какой дьявол? – остановил слёзный рассказ Крольчихин, а Федор Федорович не спешил пока писать протокол – калякал черновик корявым от усталости почерком. -Я сначала думал, что нас грабят, – прошелестел Сердюк, стараясь не шевелиться лишний раз и не заставлять несчастный стул испускать болезненные скрипы. – Брат просил меня посторожить квартиру, пока его не будет... -Так, гражданин Харлампиев! – тут же перебил Крольчихин, обратившись к Харлампиеву. – Куда и зачем вы уезжали?? -В Египет... отдыхать... – выплюнул Харлампиев и заглох: какое им дело, где он был, когда у него в доме чёрт завёлся?? -Так, хорошо! – заключил Крольчихин. – Продолжайте, Сердюк! -А потом... потом украли телевизор, – булькнул Сердюк. – И я видел, как вор затащил его за шкаф и там пропал... -А потом возле шкафа сдохла мышь! – громко вставил Харлампиев. – И каждый раз, когда он появлялся – он меня обирал, а потом в этих местах мыши дохли! Как вы это объясните?? -Буйная фантазия! – отрезал Крольчихин. – Вы ближе к делу: про вора говорите, а не про мышей дурацких! -Сам дьявол! – с авторитетным видом заявил Харлампиев. – Вы представьте: его даже “кудесники” ваши не поймали, и он опять меня облапошил! Прямо под носом у вашего опера! -А потом в этой же комнате сдохла мышь! – истерично добавил Сердюк, разрываясь от панического страха неизвестно перед чем. – Я не фантазирую: она сдохла прямо у меня в руке! -Вы пишите, пишите в протокол! – каркнул толстый Харлампиев, подозревая, что лист, лежащий перед Федором Федоровичем – девственно чист, потому что эти дубовые следаки им не верят и поднимут на смех, когда они уйдут. -Пишу! – заявил Федор Федорович, который, действительно, тщательно записывал каждое словечко... в черновик. -Так, мне нужно всё про вашего вора! – громко потребовал Крольчихин, едва не стукнув кулаком по своему столу. Мыши уже пробили ему мозги до такой степени, что Крольчихин вконец осатанел. -А если я ещё раз услышу слово “мышь” – закрою на пятнадцать суток за враньё следствию! – сурово пригрозил он напоследок и заглох в надежде услышать от сводных братьев правду. -Вор был в маске, – пробормотал Харлампиев, припугнутый заключением – как же, он такой солидный, и будет в обезьяннике сидеть около бомжей и алкоголиков... -В маске, – кивнул Сердюк, который тоже порядком припугнулся. – И во всём чёрном. Чернющий такой... ух! -Такой? – Крольчихин взял со своего стола распечатанного с камеры Чижикова “мобильного вора” с “люггером” и показал его братьям. Хотя, они вполне могли сказать, что к ним приходил именно он – они все одинаковые, в масках своих! -Точно! – Харлампиев аж подпрыгнул, заёрзав на рассыхающемся, скрипучем стуле. – Здоровяк такой, как этот! Вы его поймали? Поймали? -К сожалению, не поймали, – вздохнул Крольчихин, осознав, что маска вора перекрыла им всем кислород. – Подпишите протокол, – следователь снова вздохнул, решив, что больше ничего от этих братьев не добьётся: если маска – то пиши пропало... Харлампиев подписал протокол первым: он был старше и богаче – нарисовал огромную, кучерявую завитуху, словно большой начальник. Сердюк подписался куда скромнее – даже вписался в узкую линеечку для подписей. -Вы его поймайте! – на прощание попросил Харлампиев и показал просительные “бровки домиком”. – А то я боюсь жить в своей квартире! -Вот, карамба... – прокряхтел Крольчихин, когда за Сердюком и Харлампиевым закрылась дверь. – Федя, ты протокол писал? -Черновик... – буркнул Федор Федорович, перед которым, действительно, лежал не протокол, а обычный исписанный лист со множеством помарок. – После этих Вилкиных живых и мёртвых я всегда сначала пишу черновик! -Правильно, – одобрил Крольчихин, и сейчас же насыпался на Ветеркова: -Ты, стажёр, я вижу, совсем им головы забил своими мышами и дьяволами идиотскими! -Я?? – удивился Ветерков. -Ты! – постановил Крольчихин. – Чтобы мышь сдохла – достаточно легонько сжать кулак! И дьяволы тут совершенно не причём! -А это и необязательно дьяволы... – булькнул стажёр, в спешном порядке свернув пасьянс, в который резался с компьютером. – Мыши дохнут около гравитационных аномалий, пространственно-временных ворот и в местах приземления НЛО... -Ветерков! – громыхнул Крольчихин, который из-за Ветеркова никак не мог дочитать черновик Федора Федоровича – кособокие буквы прыгали и сливались в дурацкую абракадабру. – Ещё одно НЛО мне тут толкнёшь – я тебя уволю! -Та я хотел как лучше... – прохныкал стажёр, подпихивая носком ботинка конфетную бумажку, которая валялась у него под столом. -Чёрт, где же Сенцов? – проворчал Крольчихин, случайно глянув на часы и заметив, что они показали уже десять минут десятого, а Константин всё не появляется... Крольчихин решил, что Сенцов проспал. Вчера он торчал в глупой засаде Ветеркова, лёг, наверное, за полночь, и до сих пор дрыхнет в ботинках. Следователь вытащил мобильный телефон, чтобы позвонить засоне и “осчастливить” его сообщением о том, что рабочий день в разгаре, а он не явился и получит за это выговор и шиш вместо премии... *** Следователь Крольчихин названивал Константину Сенцову уже второй час, но ответа от него всё не получил. Вчера Сенцов отпросился с работы на часик – пока у него будет слесарь... Крольчихин отпустил... Но с тех пор, как миновал этот “льготный” часик, прошло уже три часа, а Сенцов всё не появлялся на работе. Крольчихин не злился, а беспокоился: а вдруг Сенцов-таки попался “Туристам” и “Репейникам”, и на этот раз они вывезли его в лес и там зарыли?? -Не дозвонился? – уныло спросил у Крольчихина Фёдор Фёдорович, который сидел тут же, в кабинете и перечитывал заключения, которые сделал Овсянкин по поводу сенцовской яичницы и фантастического следа на его балконе. Крольчихин только покачал головой. Не может же Сенцов спать до сих пор??? Или та его крыша обрушилась водопадом и смыла Константина в Тихий океан??? -Знаешь, Федя, – пробормотал Крольчихин, положив трубку радиотелефона на подставку. – Собирайся, наверное, и пошли-ка к Сенцову. Что-то у него враги какие-то завелись...Уж не кокнули его часом? Квартира Константина Сенцова встретила Крольчихина и Фёдора Фёдоровича молчанием могил. Крольчихин минут десять терзал дверной звонок, но не дождался ответа. -Странно... – взялся за подбородок Фёдор Фёдорович, а потом – сделал шаг вперёд и толкнул дверь. Дверь оказалась незапертой, издав негромкий скрип, она медленно съехала в сторонку, открыв взгляду часть прихожей. -Открыто! – постановил Крольчихин, топчась на пороге. – Сенцов! – позвал он Сенцова, но Сенцов продолжал играть в страшную молчанку. -Молчит... – прошептал Фёдор Фёдорович, украдкой заглядывая за открывшуюся дверь. -Его нет дома! – решил Крольчихин, натянул на пальцы рукав пиджака, схватил дверную ручку, распахнув дверь настежь и уверенно шагнул в тихую прихожую. – За мной, – скомандовал он, оглядываясь. – Нужно всё проверить! Фёдор Фёдорович кивнул, толкнул дверь ногой и молча вдвинулся в сенцовскую прихожую вслед за Крольчихиным. В прихожей – ни души, и ботинки Сенцова заняли почётные места: один в одном углу, около шкафа, а второй – в другом, под стеночкой. -Сенцов? – спросил у пустоты Крольчихин, и пустота ответила глухой тишиной. -Где он? – пробормотал Фёдор Фёдорович, оглядывая пустые углы, в которых топорщилась серая паутина. -Нет дома, – угрюмо постановил Крольчихин и вытащил свой мобильник, намереваясь в сотый раз позвонить Константину. Приложив трубку к уху, следователь стал ждать ответа, и вдруг откуда-то из глубины квартиры раздалась громкая песня: -Вот, новый поворот, и мотор ревёт! -Что за чёрт? – пробормотал Крольчихин, слыша в своём телефоне лишь бездушные гудки. -Мобильник Сенцова! – тут же догадался Федор Федорович. – Это – его мелодия! -Чёрт! – перепугался Крольчихин и, не прекращая дозвон, пошёл на оцифрованный голос Макаревича. Пройдя коридор, следователь вступил в зал и сразу же заметил сдвинутый телевизор, переполняющийся мутною водою тазик, огромное мокрое пятно на побелке потолка... А так же – сенцовский мобильник. Последний сиротливо валялся на полу, около ножки дивана, и надрывно так звонил, будто бы оплакивал... -Телефон на полу! – заметил Федор Федорович, вдвинувшись в зал следом за Крольчихиным. Время дозвона закончилось, и сенцовский телефон прекратил разрываться, явив на экран тридцать два пропущенных вызова. -Уронил, выбросили... – бормотал Крольчихин, подкрадываясь к затихшему мобильнику, словно к кобре. – Знаешь, Федя, – вздохнул следователь, вытащил из кармана пакет и подцепил им телефон. – Похоже, мы опоздали, и эти “туристы” показали зубы... -Думаешь, его похитили? – уныло буркнул Федор Федорович, оглядывая все предметы, что “обитали” в зале у Сенцова. -Не знаю, – ответил Крольчихин, переместившись от дивана к телевизору. – Может, похитили, а может... Не знаю. Вызовем Овсянкина – пускай работает! *** -Вы ещё мышей сюда не заносили? – ехидным голосом осведомился Овсянкин, переступив сенцовский порог и внося за собою свой неизменный чемоданчик криминалиста. -Да, нет, не додумались пока... – буркнул Федор Федорович. -Это уже радует! – ворчливо отозвался Овсянкин и повесил на сенцовскую вешалку свою куртку. Криминалист был обескуражен и даже слегка потерян: ещё вчера он разговаривал с живым и здоровым Сенцовым, а сегодня ему приходится обследовать его квартиру, словно квартиру мертвеца... Здорово будет, если Сенцов заявится домой через часик, застанет там Овсянкина и... надаёт ему по шапке... Дай бог, чтобы получилось именно так: лучше бы Сенцов торчал у своей Кати, забыв про время, чем кто-нибудь в один прекрасный день обнаружил бы его бездыханный растерзанный труп... -Ты, Овсянкин, пока работай, – сказал криминалисту Крольчихин. – А мы с Федоровичем пошерстим его соседей! -Есть, – согласился Овсянкин, натягивая на свои пальцы тонкие резиновые перчатки... Дай бог, чтобы Сенцов вернулся домой на своих ногах...