Туристы (СИ)

====== Глава 92. База. ======

-Мы тащили его за ноги... -Красный, а ты не подумал, что это негуманно?.. -Он тут кулаки распустил и всё время удирал... -А носилки принести слабо?.. Какой-то странный монолог... диалог... целый форум незнакомых голосов, стёртых, глухих, будто бы исходящих со дна огромной бочки... Константин слышал их сквозь сон или сквозь забытьё, и больше не слышал ничего. Перед глазами мелькали непонятные цветные чёртики – смазанные какие-то, неясные, расплывчатые. Под поясницей что-то мешало – камень или бугор какой-то... -Он доставлен? – из “огромной бочки” вылетел новый голос – мощный, как пароходный гудок, и Сенцов будто бы отрезвел. Цветные чёртики сейчас же превратились в странных личностей. Их было четверо, и Константин выделил среди них Звонящую из Горгаза и Красного слесаря, а остальные – один бритоголовый громила в камуфляжных шароварах и в канареечной футболке с чёрной жирной иностранной надписью “HEIL!”, а второй – странноватый длинный очкарик с квадратной головой, завёрнутый в белый халат – оказались Сенцову незнакомы. Они обступили его, лежащего на какой-то кушетке и обсуждали его же, Сенцова. Константин пошевелил корпусом и обнаружил, что под поясницей ему мешает его собственная рука, неловко завёрнутая под туловище. Сенцов рывком выдернул эту руку, которая уже успела занеметь, и принялся энергично шевелить пальцами, чтобы разогнать кровь. -Очнулся! – внезапно на Константина надвинулся пятый тип – в сером костюме с отливом, в прямоугольных интеллигентных очках на длинном и тонком носу. Седеющие волосы этого пятого были аккуратно зачёсаны назад, а улыбку “украшал” впереди золотой зуб. -Очнулся... – пролепетал Константин, садясь на кушетке, которая была не очень-то и мягкой. По отлёжанной руке топтались колючие мурашки, и Сенцов по инерции шевелил и шевелил пальцами. -Скажите, Константин, вы знаете, куда вы попали? – вежливым и довольно приятным голосом осведомился хозяин золотого зуба и присел рядом с Сенцовым на стул, заботливо подставленный бритым громилой в канареечной футболке. Сенцов глупо озирался по сторонам, видел вокруг себя интерьер спальни в стиле рококо, с розовыми тюлевыми занавесочками и резным трюмо в углу, с люстрой в виде сердец, и ничего не понимал... Кстати, кушетка Сенцова выглядела так: на никелированных перекладинах укреплён жёсткий лежак, застланный не очень белой простынёй. -Н-нет, не знаю... – пролепетал Сенцов, чувствуя, как сжимается желудок, наполняясь жутким холодком.

“Зубастый” интеллигентно кивнул и задал Константину новый вопрос:

-А слыхали ли вы, Константин, когда-нибудь об Отделе Предотвращений? Нет, Константин никогда не слыхал про такой – он слыхал про отдел борьбы с бандитизмом, про колбасный отдел, про оперативный, следственный и хлебный, про ОБЭП, наконец, и про отдел закупок тоже – бывают такие в крупных компаниях... Но Отдел Предотвращений оказался для Константина таким же загадочным, как сфинкс на Марсе, поэтому он выкруглил глазки, окунем воззрившись на “хозяина зуба” и проронил тупым голосом: -Нет... -Нет, – повторил “хозяин зуба”, кивнув головой. – Я знаю, что вы не знаете, вернее, что вы не помните! -А? – удивился Сенцов, который помнил всю свою жизнь, начиная с детского садика. -Вы работаете в милиции, – продолжал тем временем “хозяин зуба”, не реагируя на замешательство Константина. – Оперуполномоченный, в звании старшего лейтенанта. Живёте на улице Владычанского, дом тридцать пять, квартира девятнадцать, пятый этаж. У вас протекает потолок потому что... Как вы думаете, почему? – он наклонился к Сенцову и выгнал на своё интеллигентное лицо вопросительное выражение. -Откуда вы знаете, где я живу?? – просипел Константин, задыхаясь, едва ли не падая с жёсткой кушетки. -оп всё про всех знает! – добродушно хохотнул “хозяин зуба”, дьявольски улыбнувшись. – Такая работа! -Работа? – не понял Сенцов. -Работа, – кивнул “хозяин зуба” и снова наклонил голову, обращаясь к Сенцову. – Так, что вы думаете по поводу потолка? -Прохудился... – буркнул Сенцов, вперившись в носки своих клетчатых тапок, левый из которых имел большую дырку. – Вы убьёте меня? – мрачно осведомился он, шевеля большим пальцем левой ноги, который выглядывал в дырку. -Не имеем права, – улыбнулся “хозяин зуба”. – Вы, Константин, наверняка уже слышали термин “ТУРИСТ”? -Ага, – кивнул Сенцов, которого “турист” уже достал. – Вы “туристы”, да? -Нет! – внезапно выдвинулся очкарик с квадратной головой и тоже выкатил улыбку до ушей на своё худое лицо. – Кстати, брат, я – Репейник! -Репейник! – подскочил Константин и едва не свалился на пол. – Так это ты у меня яичницу наворачивал?? – Сенцов бы вцепился в проклятого Репейника и поколотил его, но побоялся, что остальные “туристы” пристрелят его. -Прости, брат, – извинился Репейник. – Мы с Красным очень спешили спасти тебя от “туриста”... На твоём безымянном фотороботе – “турист”, он из прошлого и опасен, как чёрт! Ты должен помочь нам ловить его, иначе – всем капут! -Че-че?? – пробубнил Константин, ёрзая на кушетке, как на раскалённых углях... Честное слово, кушетка прижигала ему спину! Что за бред?? Какое прошлое?? Это – сон???? -А ты думал, чего мы тебя законопатили? Мы люди честные, просто так не конопатим никого, – вмешался в разговор “Красный” слесарь, пихнув Репейника в бок. – Даже Бисмарк -и тот не конопатит! – добавил он и тоже расплылся в улыбке. -Кто? – прошептал Сенцов, теряя остатки сознания. Отто фон Бисмарк жил в начале двадцатого века... -Как же так, а? – сокрушённо вздохнул “Красный” слесарь, отступив назад на пару шагов. – И Бисмарка забыл. Бедняга... – заключил он и повернулся к “хозяину зуба”. – Шеф, может быть, всё-таки, вернём старлея? -Вернём, – согласился шеф, поправив золотую прищепку, которая украшала его галстук. – Давай, Репейник, приступай! -Эй, что вы собираетесь делать?? – Константин почувствовал безотчётный страх, потому что этот Репейник вынул откуда-то штуковину, похожую на “терновый венец” из колючей проволоки и прицелился нахлобучить её ему на голову. Сенцов рванулся спрыгнуть с кушетки и бежать, но вдруг его плечи ухватили две руки. Повернув голову назад, Сенцов увидел бритоголового здоровяка в странной футболке, который схватил его и не пускал. -Брат! – басом выдохнул здоровяк, железно удерживая Сенцова на месте. – Кстати, я – Бисмарк! Это – не кличка, это – позывной! Сейчас, чуть-чуть, и ты всё вспомнишь! -Помогите! – от безнадёги крикнул Сенцов, но помогать ему никто не собирался. Репейник сделал выпад, и проволочная конструкция оказалась на голове Константина, впившись колючками в лоб. Ощущения не из приятных, тем более, что Репейник нажал кнопочку, и по проволоке пошли колючие электрические разряды. -Выпустите! – визжал Сенцов, а здоровяк по кличке Бисмарк не выпускал, а только похохатывал. У Константина чесался лоб, и вдруг в глазах словно бы что-то взорвалось – мигнула ослепительная вспышка, по ушам ударила звуковая волна... Мозги будто бы выпрыгнули наружу... Звонящая, Красный, Бисмарк, Репейник, шеф... и фамилия стажёра не Мышкин, не Зайкин, не Птичкин, а Рыбкин!! Всё это мгновенно всплывало в памяти, разрывая голову на части. Отдел Предотвращений, подсыльный, пробойщик, пастух и ДОЗНАВАТЕЛЬ!! Константин Сенцов – он же и есть дознаватель! И Звонящая – тоже дознаватель! Как же он мог это забыть, когда рука об руку с ними валил “Вавилон” гения зла, безумного профессора Миркина?? -А!! – вскрикнул Константин, спрыгивая с кушетки, сдирая с головы проволоку. – Ребята! -Узнал? – хихикнул Красный, подбирая с пола проволоку, суя её в руки Репейнику. -Узнал... – пробурчал Сенцов, приглаживая наэлектризованные волосы, которые встали у него на голове “ирокезом”. -С возвращением, брат! – обрадовался Бисмарк, прыгнул к Сенцову медведем и сгрёб его в охапку, заключив в братские объятия. Константин почувствовал себя под прессом, задёргался, потому что для него пропал кислород, но радостный Бисмарк не отпустил Сенцова до тех пор, пока не скрутил в бараний рог... -Ба-ааа... – пробормотал полузадушенный Константин, пытаясь отдышаться ртом. -Хайль! Хайль! Хайль! – ликовал тем временем Бисмарк и прыгал на месте, сотрясая своими сапожищами паркетный пол. Ажурная мебель подскакивала козликами, трюмо звенело, а романтичная розовая люстра трепетала своими сердцами. -Эй, брат! – вынырнул из-за Бисмарка Репейник, помахивая своей “колючей проволокой”. – Вообще-то раньше ликвидация памяти была навсегда! Я этот реколлектор только вчера изобрёл! -Я очень рад... – угрюмо прогудел Сенцов, бестолково пялясь на трепещущую люстру. – И зачем вы вообще стирали мне память?? -Ты хотел жениться на гражданской, брат! – напомнила Звонящая. – А это значит, что ты обязан был забыть нас! -Катя вышла замуж за бухгалтера... – пробормотал Сенцов, привалившись левым боком к жёсткой кушетке. Кушетка оказалась предательски поставлена на колёса, отъехала назад, и Константин едва не растянулся на скользком, натёртом до блеска паркете. -Чёрт... – буркнул Сенцов, и хотел сказать что-то ещё, но тут вперёд выдвинулся шеф. Бисмарк сейчас же прекратил кричать и прыгать, Репейник забил проволочный реколлектор в карман. Все расступились, уважительно пропуская шефа, шеф приблизился и навис над сидящим на полу Сенцовым. -Вставай, Константин! – твёрдо сказал он, и Сенцов тут же повиновался: бодро водворился на ноги, и его рука машинально отдала честь. -Ты, наверняка, помнишь профессора Миркина? – спокойным голосом осведомился шеф, внимательно разглядывая Сенцова, чтобы определить на глаз, работает ли реколлектор Репейника, или Константин всё ещё забацан вышибалкой. -Помню, – ответил Сенцов, потому что забыть этого злого гения невозможно. Сколько людей он похитил и зомбировал своим “Вавилоном”, и сколько сил Сенцову стоило поймать его и заточить в тюрьму! -Миркин сбежал из тюрьмы и взялся за старое, – сообщил Сенцову шеф, а Сенцов понял: виновник всех его злоключений с “туристами” – Миркин, злой профессор выдумал новую заумную авантюру, зомбировал кого-то или что.... -Чёрт... – вырвалось из Сенцова, который прекрасно помнил, с каким трудом упаковал этого злого гения в первый раз. -Главный виновник всего этого не сам Миркин, а гражданин Теплицкий Алексей Михайлович, – сказал шеф, глядя Сенцову прямо в глаза и не моргая, как пугающая змея. – Мы это выяснили, но есть загвоздка: он сбежал! Сенцов уже слышал эту фамилию – Теплицкого несколько раз показывали в телепередачах, представляя меценатом научных изысканий... и болезная Новикова Светлана тоже упоминала Теплицкого в своих рыданиях... -А я знаю Теплицкого... – выдал Константин. – Видел по телевизору... он там какую-то науку финансирует... -Миркин работает на него, – разъяснил шеф, не отрываясь от переносицы Константина, а Сенцов уже под его взглядом потел и мёрз одновременно – силёнок не хватало выдерживать взгляд шефа. – Мы засылали к ним Рыбкина, и он выяснил, что инициатор всего – Теплицкий, а Миркин – только его марионетка. Теплицкий называет свои затеи наукой, а мы называем преступлением. Теплицкий с помощью машины времени Миркина привёл сюда из прошлого опасного преступника, и наша задача сейчас – поймать его и вернуть назад. Ты уже имел несчастье столкнуться с ним и наверняка осознал, что поймать туриста совсем не просто. Поэтому им и занялся Отдел Предотвращений! Рассказ шефа был страшным – не всякий мозг может осознать перемещения во времени и не рехнуться, но Константин ощутил прохладное облегчение. Значит, Сенцов не сумасшедший, и где-то действительно, существует машина времени, а “турист” – по-настоящему группенфюрер СС... Да, профессор Миркин способен создать машину времени. Столкнувшись с данным гением в “Вавилоне”, Константин поверил в чудеса технологий, которые бывают только в фантастических фильмах. В жизни такие чудеса тоже бывают... -Мы предлагаем тебе вернуться на должность дознавателя! – заявил шеф, присев рядом с Сенцовым на стул, который для него подставил Красный. – Думай и соглашайся! – с этими словами шеф поднялся на длинные ноги и исчез, скрывшись за опустившейся переборкой, а Сенцов глубоко задумался... Когда из его жизни исчезла Катя – Сенцов может занять любую должность, хоть, чёрта, потому что ему больше нечего терять, кроме своих цепей. Да, он вернётся на должность дознавателя, вступит в бой с Миркиным, с Теплицким, с группенфюрером, даже с дьяволом... Константин готов и погибнуть, лишь бы его совесть не твердила по ночам: ты сам виноват, ты бросил Катю, и она ушла к бухгалтеру от безысходности и отчаяния, а не потому что так сильно его полюбила... -Ребята! – вспрыгнул Сенцов, заметив на наручных часах шефа время: одиннадцать утра. – Я опоздал на работу... Мне надо бежать! -Стой! – удержал его Красный. – Теперь, Старлей, тут твоя работа! Если ты дальше будешь жить по-сенцовски – Турист точно законопатит тебя в Макеевский ставок! -Меня искать будут... – пробормотал Сенцов, застопорившись, чтобы Красный не отодрал от его рубашки рукав. – Крольчихин всё отделение поднимет на уши... -А это не проблема! – выкрикнул Бисмарк, стряхивая со своей жёлтой футболки мелкий сухой лист. – Если будут искать – то отыщут в Кальмиусе твой чужой труп, условно по-настоящему похоронят тебя и – всё, дело с концом! -Да, наши условные трупы уже давно нашли! – вмешалась Звонящая. – Ты, Старлей, это прекрасно знаешь! -Но... – испугался Сенцов, оседая на неудобную кушетку на колёсах. – У меня есть родные... -Будет, кому организовать похороны! – обрадовался Бисмарк. – И, если хочешь – даже можешь прийти! Я на своих был! -Но... моя тётка... с ума сойдёт... – пролепетал Сенцов, сел мимо кушетки и в который раз оказался на полу. – Да и батя не обрадуется... -Моя тронулась! – объявил Красный. – Я тоже на своих был и видел, как она каталась и выла! Цирк, да и только! Поверь мне! Дай, помогу встать! – Красный протянул Сенцову руку, однако тот оттолкнул его. -Ничего хорошего! – отпарировал Сенцов, вставая сам. – Я же не такой, как вы... И вообще, я собираюсь жениться... И тут Сенцов осёкся. Жениться? На ком? У Кати теперь другая жизнь и идиотский бухгалтер. А кроме Кати больше никто не пойдёт замуж за Сенцова! Внутри зародилась глухая тоска – такая, от которой воют на луну. Сенцов бы и завыл, будь он здесь один... Но здесь сгрудились его коллеги по ОПу, и надо было что-то решать. Что держит Сенцова в сенцовской жизни? Пустая квартира с пустым холодильником? Просиженный диван, чёрствые батоны и телевизор? Да чтоб они все провалились! Константин Сенцов принял решение. Выпрямившись во весь рост и расправив обычно сутулые плечи, он окинул всех вокруг себя бесстрашным взором и уверенно заявил: -Я вступаю в оп! Константин замолк, и за ним восстановилось гробовое молчание. Оно длилось минуты две – это очень долго для гробового молчания – а потом взорвалось страшенным гвалтом и гулом голосов. -Ура! -Давно бы так! -Годами соплю жевал, тугодум! – загалдели все наперебой, захлопали в ладоши, Красный даже свистнул от полного счастья. -Отлично! – сказала Сенцову Звонящая, в который раз хлопнув его по плечу. – Теперь мы сделаем тебе условный труп и дадим ретоподъезд, Старлей! -А позывной вы мне дадите? – поинтересовался Сенцов, помня, что в ОПе ни у кого нет ни кличек, ни званий, ни даже имён – у всех позывные. -Дадим! – обнадёжила Звонящая. – Уже дали! Теперь “Старлей” и есть твой позывной! -Работай так, будто бы ты тусуешься! – отпихнув с дороги Репейника, влез Красный. – Не парься и будь счастлив! Мы тут все не паримся, и все счастливы! Твоё счастливое лицо деморализует врага получше любой базуки! Даже здоровенной, даже с бомбами! -Но и базуку иметь – тоже не помешает! – вставил Бисмарк, лопая чипсы из ТВ-пачки. – Кстати, о базуке тоже можешь не париться, у нас их много! -Я научу тебя работать с техникой класса “Игрек”! – перебил всех Репейник. – Можно стрелять из базуки и улыбаться во весь рот, но без игрек-тачки и “вышибалки” ты в жизни не обойдёшься! -Я тебе живо чужой труп организую! – пообещал Бисмарк, доев чипсы. – Хочешь – даже сегодня, чтобы не тянуть резину? -Давай... через недельку... – Сенцов выдал неожиданный для самого себя ответ и заглох, впав в глупую прострацию. Он хотел умереть? Теперь у него есть реальный шанс. Константин умрёт тихо, и ему не будет больно, и не будет страшно, потому что вместо него умрёт кто-то другой. Кому-то не повезёт однажды ночью – Бисмарк схватит его и открутит голову, выдав потом бездыханное тело незнакомца за сенцовское... -Мы тебе, Старлей, паспорток условно настоящий напечатаем и условному трупу подкинем в карманчик! – хихикнул Репейник. – Они у него твою бумажечку найдут и тут же опознают, что это ты! А ты в это время телик будешь смотреть! Ха-ха-ха!! -А... мне можно домой? – осведомился Сенцов, потому что кроме его квартиры жить ему было негде. -А вот это, брат, постой! – не пустил Сенцова Красный. – Твой дом теперь холоден и чужд! Завтречка мы тебе ретоподъезд подкинем, а вот сегодня в “каюте” перекантуешься! Сенцов знал, вернее, помнил, что “каютой” на Базе называется жилое помещение, которое ничем не отличается от элитной квартиры: четыре большие комнаты, евроремонт, кухня с посудомоечной машиной, джакузи, кондиционер... Очень даже неплохо, в такой каюте можно и жить, как дома. Отличие только в том, что все каюты заглублены под землю на полкилометра, вместо деревьев, неба и солнца – трёхмерные картинки, а вместо уличных звуков – запись из динамиков. -Ладно, – согласился Сенцов, да, одну ночь можно и в каюте, тем более, что там телик форматом метр на два и каналов столько, что за всю жизнь не пересмотреть. -Пошли, отведу! – предложил Красный. – Пить что будешь: Шардене, Божоле, Совиньон? -Эээ... – зарапортовался Сенцов, по инерции топая за Красным в какой-то коридор, вместо отделки покрытый металлическими пластинами, как на звездолётах из фантастических фильмов. – А попроще ничего нет? – наконец, пробулькал он, потому что совсем не пил вино и абсолютно в нём не понимал. – Я не пью вино... -Отлично! – хохотнул Красный. – У нас на Базе есть только кока-кола! -Давай кока-колу! – с облегчением согласился Сенцов, а Красный запихнул его в лифт. Константин поймал себя на том, что отлично знает этот лифт: раньше, в своей “прошлой” жизни, когда он впервые попал в Отдел Предотвращений, он не раз на нём ездил. И, кажется, не раз ночевал в этой каюте, дверь которой распахнул перед ним Красный. -Слушай, Красный, а у тебя вообще, жена была? – негромко спросил Сенцов, переступив порог, оглядывая предложенные апартаменты и думая, что на подобную квартиру ему не заработать за всю свою сенцовскую жизнь. -Была! – согласился Красный, щёлкая тумблерами, которые запускали трёхмерные облака за “условно настоящим” окном и включали “звуки природы”. – Раньше ничего была – убирала и готовила, и стирала, как положено... А с годами такая стала мегера, что около неё мухи дохли! Слова не скажи – руку оттяпает, а может и голову! Ух, аж страшно около неё становилось! Я в пивбар убегал, когда она приходила с работы... -А когда ты умер – что она? Плакала? – Константин задал этот девчоночий вопрос, представив, как плакала бы Катя, если бы в один прекрасный день оказалась бы сенцовской вдовой... -Аж два раза! Это она мне в борщ крысиного яда навалила, а сама в санаторий умотала! – хохотнул Красный, курсируя по роскошной “каюте” и горделиво показав Константину огромный телевизор. Да, за такой красавец при милицейской зарплате придётся лет пять жить впроголодь и выплачивать кредит. -И... что? – булькнул Сенцов, желая узнать, как же выпутался Красный. Скушай он крысиный яд – ему не понадобился бы условный труп... -А я уже давно знал, что навалит! – просто ответил Красный. – И мой условный труп от него и крякнул! -А жена? – поинтересовался Сенцов. -В тюрьме жена! – выпалил Красный, разинув перед Сенцовым двухдверный холодильник, чтобы показать, сколько в нём еды и кока-колы. – Когда в моём условнике крысиный яд нашли – её закрыли в кутузку! Ещё бы не закрыть – она мне всю пачку вывалила, которая на пятьсот крыс! Милая! – воззвал он, обратив взор к виртуальным небесам. – Ты не учла одного: отравить СТАЛЬНУЮ крысу совсем не просто! Красный разразился смехом, который Сенцову показался даже несколько зловещим, а вот Сенцов смеяться не стал: боялся смеяться над смертью, пускай, даже над чужой и условной...