Возрождённое завтра (СИ)

- Нет.

- Но Ф’лар и Лесса…

- Они отлично осведомлены в моём мнении. Почему они себе не взяли по яйцу? Ведь щеголять с файром на плече так модно. Лучше бы оставили это яйцо холдерам, которых надо подкупить, - резко, зато справедливо. Как ещё можно умаслить несговорчивых снобов?

- Т’чи, ты не прав, - Талина избавилась от вины, - мы не подкупаем холдеров, а всего лишь даём им представление о том, что такое – запечатлить дракона. Ведь с файрами, говорят, это очень похоже. И тогда к Вейрам станут относиться с большим пониманием.

- А разве не это называется «подкупить»? - усмешка. Теперь немедленно приступить к завтраку – казалось неблагодарным. Талина тут распинается, пытаясь доказать точку зрения, а он в это время будет равнодушно жевать?

На каменном ложе тревожно шевельнулся Арджит’, почувствовав разброд эмоций партнёра. Скоро проснётся и присоединится к Триат’е в озере. Невероятно везучие существа. Проблемы людей их никак не касаются.

Талина поняла его замешательство, налила в чашу кла и пододвинула поближе:

- Не отвлекайся, Т’чи. Ты должен поесть. Вряд ли тебя сегодня оставят в покое. А с яйцом можно потом что-нибудь решить.

- Сейчас, Талина. И ты знаешь моё решение. Если не хотите потерять этого файра, лучше заберите его. Я не сделаю ни шага в его направлении и оттолкну, если он потянется ко мне, - не было гнева или негодования. Он ощущал себя крайне неблагодарной сволочью. Это же дар от всей души, бескорыстно, без единой задней мысли. Всё ради него…

Но Талина отметила другой аспект:

- Ты говоришь так, будто мы все вместе это спланировали, - она резко поднялась, - я не знаю, как достучаться до тебя, Т’чи. И я больше так не могу. Постоянно ожидать неизвестности и надеяться, что с тобой всё в порядке. Это… это несправедливо!

Как пощёчина. Итачи вскинул голову, снова испытывая приступ вины. Поступает сейчас как Древние, заботится о своём благополучии. В конечном итоге, что значит жизнь какой-то ящерицы по сравнению с общей задачей?

- Талина, постой! - он подскочил следом, схватил госпожу за руку, совершенно не представляя, как действовать дальше.

- Если ты продолжишь отталкивать всё, что тебе предлагают, Арджит’ никогда не догонит Триат’у. Даже если потом нам обеим будет невыносимо плохо.

Эгоист… Итачи смотрел на колыхнувшийся напоследок полог. Снова давно забытые ассоциации из далёкого прошлого. Снова тепло крови на руках, снова манипулирование человеческими судьбами, снова подступающее одиночество… Он не потеряет Талину. Никогда больше…

А взгляд упрямо возвращался к яйцу перед очагом, ставшему настоящим яблоком раздора.

Поговорить с глазу на глаз и избавиться от тяжести просто не представлялось возможным. Вейр стоял на ушах. Туда-сюда сновали женщины из нижних пещер, дети бегали с поручениями. Свободные руки немедленно находили своё применение на кухне. Жаровни оказались заняты все без исключения. Пахло всевозможными ароматами, вызывающими аппетит. Пряные травы, вперемежку с жареным мясом, запечённая рыба, свежая сдоба…

Итачи умчался наверх сразу же, как успел перехватить пару мясных колобков, пока не нашли ему дела. Надо найти другое занятие, более привычное, нежели готовка и мытьё котлов. В одном из ответвлений пещеры нарубали мясо для молодых дракончиков, которые сегодня должны были появиться на свет. Никто пока не спешил на площадку Рождений. Не было основного сигнала. Итачи отлично помнил, как это начиналось. Драконы заводили свою подбадривающую песнь, состоящую всего из одной ноты. Она странно воздействовала не только на птенцов, но и на людей, создавая некое подобие гармонии.

- Т’чи, хорошо, что я тебя застал, - в проходе его перехватил Ф’лар, - надо слетать в Битру. Лорд Сайфер просил привезти племянника, хочет, чтобы юноша тоже увидел Рождение.

- Хорошо, - моментально согласился Итачи. Лишь бы находиться при деле, не кидаться из стороны в сторону. И не уединишься с Арджит’ом в озере, выглядеть будет нелепо. Да и посмотрят косо. Праздник практически в самом разгаре, а он в стороне.

Атмосфера незаметно переменилась. Свободные драконы взвились в воздух и полетели в сторону открытого верхнего входа на площадку Рождений. Остальные спешно возвращались к вейрам, чтобы доставить всадников к местам для зрителей. Арджит’ тоже встрепенулся.

«Начинается», - проинформировал он, поднимаясь на четыре лапы.

- Поторопись, Т’чи, - предводитель хлопнул подопечного по плечу и заспешил дальше по намеченному курсу.

«Успеем обернуться?» - скрываясь под маской спокойствия, спросил Итачи.

«Не знаю. Рождение вот-вот начнётся».

Всадники уже провожали облачённых в белое юношей на площадку, где над яйцами нависла царственная Рамот’а. За ними собралась кучка девушек. Не было видно только Брекки и Ф’нора, который, несомненно, будет её сопровождать. Все надеялсть, что ей удастся запечатлить новую королеву. Может, тогда она сумеет вырваться из своеобразной комы. Ф’нор сперва протестовал, но не видя изменений в пугающем состоянии возлюбленной, в конечном итоге согласился. Выбора не оставалось.

Итачи взлетел на шею подоспевшему Арджит’у:

- Срежем несколько минут.

«Мы можем встретиться сами с собой».

- Однажды уже встретились. И мир не рухнул. Другой вопрос – как отреагируют Ф’лар с Лессой? Не волнуйся, мой тигр, это всего лишь расчёт. Просто запомним положение драконов и столпившихся возле входа гостей.

Едва они воспарили над чашей, бронзовый ушёл в Промежуток, чтобы забрать родственника битранского лорда. И буквально несколько секунд спустя снова возник над кратером, но уже с дополнительным пассажиром. А под крыльями суета никак не утихала. Драконы начали гудеть. Даже не видя их, Итачи точно представлял, как они устроились на карнизах для лучшего обзора. Сотни глаз прикованы к площадке с горячим песком. Лишь однажды Итачи присутствовал на Рождении как зритель. Тогда вылуплялся выводок Триат’ы. Кто знал, что однажды он посмотрит на эту королеву под другим углом.

Арджит’ ворвался в амфитеатр и зацепился когтями за карниз возле зрительных мест. Итачи помог пассажиру перебраться с драконьей шеи на помост, где пустовало одно свободное сиденье. А потом накатила непонятная апатия. Подкатывали воспоминания о том счастливом дне, когда Итачи получил второй шанс на светлое будущее. Случайно вывалился из дзюцу прямо перед носом Арджит’а. Оттого становилось грустно. От потерь, от правды, от разлуки. Не хотелось лицезреть этих расфуфыркнных лордов, выслушивать их пафосные речи, пить с ними за одним столом. Хотя обычно на таких праздниках собиралась куча арфистов. Многих из них Итачи запомнил по голосам, удивительно сильным и чистым. Мастер Робинтон упоминал: чтобы правильно поставить голос, нужен нудный утомительный труд, как со стороны учителя, так и ученика. И, наверно, сам Робинтон тоже споёт. Он никогда не гнушался обычными обязанностями подмастерьев и охотно выступал на публике. Приятный человек. И баритон его приятный. К каждой песне мастер находил свой тембр, что удивительно сочеталось с обстановкой.

«Ты очень хочешь посмотреть на Рождение?» - спросил Итачи, не торопясь слезать со зверя.

«Ты не хочешь?» - удивился бронзовый, поворачивая голову назад. Его мерцающие глаза отливали искренней заботой.

- Я бы не прочь погреться на песчаном пляже в Южном Болле, - вслух отметил Итачи, мечтая заразить этой идеей соратника.

«Полетели», - воодушевился дракон.

- Если ты хочешь остаться…

«Я видел праздник Запечатления. И сам вылупился из яйца Рамот’ы. И не прочь погреться на солнышке и искупаться в море».

- Тогда полетели? - всё ещё осторожно, боясь нарушить гармонию внутреннего мира Арджит’а. Слишком часто выходило не так, как Итачи рассчитывал. Укреплялись полезные связи, но рушились личные.

- В каком настроении Талина? - спросил Итачи уже над чашей Вейра.

Бронзовый протрубил что-то одному из спешащих в пещеру коричневых и только тогда ответил: