Посох Времени (СИ)

— Что за беда? — с готовностью, ответил Дао. — Мы тут и армию спрячем, если будет нужно …

— То-то и оно, — снова стал озираться Шахар, — что не так всё просто. Те, шестеро, что придут, настоящие ануннаки, а не этот …Сирах. Видел их когда-нибудь?

— Нет, — честно признался Хагай, — сегодня в первый раз. Но что нам за труд? Что один, что семеро…

— Не-е-ет, — ухмыльнулся Мин-цзя, и добавил, — всё не так уж и просто…

Очень скоро Хагаю представилась возможность понять то, о чём говорил его коллега-маг. Глубокой ночью, когда все трое, находящихся в доме Шахара уже дремали, на окраине селения вдруг завыла собака. Тут же её одинокий, леденящий душу голос подхватили другие. Хагай открыл глаза, отыскивая взглядом затихшего в тёмном углу гаона. Ануннак поднялся в свете тусклого жирового светильника и, отвечая на молчаливый вопрос в глазах, превратившихся во внимание магов, сказал:

— Пора…

Они вышли в морозную ночь, слабо подсвеченную луной через полупрозрачные шоры нависающих над скалами туч. Несмотря на все старания ступать тихо, оттенённые тишиной, звонко скрипели по снегу их шаги, но что удивительно, ни один из соседских псов, то тут, то там вспаривающих брюхо небесам истошным, глухим воем, не перешёл на лай и не стал бросаться к хворостяной ограде. Три неторопливые ночные тени, так и оставшись без внимания, проплыли к угловатой скале и вскоре исчезли за ней.

Попав с подсвеченной стороны горы в тёмный контраст её тыльной части, Хагай не сразу рассмотрел, что сползая своими пологими северными склонами к чёрным провалам ущелья, её вытянутый склон уходил далеко на запад.

В отличие от своих старательно всматривающихся во мрак спутников, гаон, прекрасно ориентировался в темноте. Он шёл первым, за ним едва поспевал Шахар, а уж Хагаю и вовсе порой приходилось ускоряться до бега. Это было небезопасно. Как назло под ноги постоянно попадались неустойчивые, скользкие камни и тонкий снежный настил отнюдь не помогал. Вдруг «Евер-Нахаш» остановился. Нетвёрдо стоявший на ногах Хагай качнулся и, чтобы не подвернуть ногу, вынужден был нелепо шлёпнуться.

Шахар молча подал ему руку. Дао стал подниматься, стараясь не смотреть на реакцию спутников. Едва он отвлекающим манёвром начал отряхивать своё платье от налипшего снега, как тут же отметил краем глаза, что никому нет никакого дела до случившейся с ним досадной оплошности. Дао поднял взгляд и оторопел. Скала на краю ущелья шевелилась. Тут же отдался камнепадом возвышающийся с юга склон. Хагай смотрел во все глаза. Перепрыгивая с выступа на выступ с гор, прямо летел …дракон? Нет, конечно же, это страх заставил воображение дополнить слабо прорисовывающуюся картинку, но! Тот, кто спускался с гор, имел силуэт человека, был просто огромен и балансировал гибким, подвижным хвостом…

«Ожившие» у ущелья валуны стали приближаться. Вскоре, как и в первом случае, слабый свет луны выхватил из мрака силуэты ещё пятерых хвостатых великанов. Судя по всему, они, как и гаон прекрасно видели в темноте, а потому двигались уверенно, не торопясь.

Камни гулко отдались ударом. Это спрыгнул с горного откоса тот, первый…

— Ну, — обернувшись, спросил Шахар, — видел? Они раза в четыре выше нас. Как ты их спрячешь…?

Ануннак в один миг оказался рядом с ними. Хагай тут же отметил, что в воздухе снова дохнуло змеиным ядом. Кто знает, возможно, это такая особенность запаха ануннаков, или только этих ануннаков? А ведь это может быть и просто смесь окружающих ароматов, сплетающаяся фантазией в причудливый, отталкивающий букет. Ведь рисовался же Хагаю только что драконом этот пришелец-великан с хвостом?

Большой ануннак, не дожидаясь своих собратьев, которые, откровенно говоря, не особенно спешили к месту встречи, сел на корточки перед Сирахом бен Мойше. До ушей магов стали доноситься глухие, низкие звуки. Это короткое, чрезмерно низкое мычание, выстраивалось в нестройные звуковые цепочки. Становилось понятно, что так ануннаки разговаривают между собой. Глухо, низко, неспешно и, …не открывая ртов.

Хагай осторожно шагнул к своему товарищу. Это не осталось незамеченным великаном. Его силуэт наклонился, реагируя на движение, и тут же вернулся в исходное положение, продолжая «общение». Находясь под таким пристальным вниманием, Дао не сразу решился что-либо спросить, хотя вопросы просто раздирали его на части, ещё бы. Шутка ли, повстречаться пусть и с малыми, но богами.

— Они, — с дрогнувшим дыханием, шепнул он в самое ухо Шахару, — пришли с неба?

Мин-цзя отстранился и, как показалось в полумраке, посмотрел на мага Дао так, будто тот сам только что свалился из заоблачных высот.

— Ты же прошёл многие пути и школы, — сдержанно прошептал он в ответ, — седина уж в голове и бровях, а спрашиваешь так, словно ты робкий юнец. Они из глубин земных пришли, это воины. Прочие там и живут в благости, стараясь даже мыслями не касаться мира нашего, под солнцем. Только воины выходят на свет, да и то, …редко. Этим приказано Светом Великих Ану раздобыть Посох Времени…

— Как? — удивился Хагай. — Посоху …дорога не к землям священным?

Пришло время старшему товарищу отвести взгляд от «мычащих» впереди ануннаков, и целиком сосредоточиться на своём коллеге, благо «малые боги» уже мэкали гурьбой, стало быть, время позволяло это сделать.

— Я так понимаю, — неохотно начал он, — что всё же придётся тебя посвятить в некоторые тайны. Ты прекрасно понимаешь, чем тебе может грозить ненужная словоохотливость, а потому, сразу же скажу тебе так: ты, я, другие маги Круга. Все вместе мы имеем под собой власть, которую не в силах ощутить даже сам император этих земель. Думаю, ты догадываешься, почему мы, маги, люди, которые и внешне, и внутренне, мягко говоря, не похожи ни на одну народность аримов, так же, как и наши собраться по всему миру, беззаветно служим своему делу именно здесь?

Хагай неуверенно пожал плечами:

— На этом стоит наша Мудрость управления…?

— Да? — как показалось с колкой улыбкой, спросил Шахар. — Будто ты никогда не задумывался о том, с чего это свирепый император, что сравним аримами разве что с самим солнцем, ничего не имеет против того, чтобы мы взращивали в душах людских такие разнящиеся между собой учения? А ведь мы, по сути, им чужаки, порой толкаем жёлтых даже на братоубийство, что не может не беспокоить того, кто печётся о безопасности своих границ. И всё это только в пользу весьма сомнительных идей?

Рядом с императором, с его семьёй, родственниками, в их храмах, в их душах – мы. Только своим аскетом и миропониманием мы едва сдерживаем себя от пагубного самолюбования всей мощью принадлежащей нам власти.

Но ведь тебе известно, мы – только исполнители. Есть и над нами сила тех, кто определяет движение каждого из живущих. Их власть несравнимо величественнее императорской и нашей. Но! Пусть же не вовлечёт тебя в недооценку силы власти малое количество тех Мудрецов, что определяют пути и направления движения и этих, всемогущих Отцов наших. А ведь и они всего лишь исполнители воли Совета Великих Ану Земли, над которым стоит Совет Великих Ану Неба.

А теперь сам посуди, что есть мы с тобой? Только презренные рабы для Всемогущих ануннаков, недостойные слизывать пыль с сапог тех, кто великодушно дал нам возможность приобщиться, пользоваться своими благами за, по сути, просто пустяшные услуги.

Хагай молчал. Мысли в его голове толкались с вопросами и едва только кто-то из одних собирался вырваться наружу, сразу несколько других хватали его за ноги и волокли в холодные подвалы неразрешимого. Одно дело, когда ты словно миф изучаешь всё это, а другое, когда видишь воочию.

Тем временем великаны, оставляя застывшим поодаль людям продрогшего на горном ветру гаона, поднялись и дружно зашагали в сторону ущелья. «Евер-Нахаш» не торопился оторвать взгляд от исчезающих во мраке собратьев, его думы улетали за ними, через длинные каменные ходы и залы, сотни скрытых дверей, десятки подземных озёр, через скорбные галереи «спящих» в родную, тёплую обитель подземного мира. Там нет этого пронизывающего ветра, никогда не бывает мороза, а доброе и тёплое Пекло[161] сокрыто в глубине и не режет глаз ярким светом. Всегда тёплое, подобно Маре − солнцу далёкого космического пристанища предков наших, оно не способно обжечь, ослепить.