Сказки городских окраин (СИ)

Сама Кларисса ощутила сверхъестественные способности ещё в раннем детстве, когда у тех, кто не желал с ней водиться (а брать её в компанию мало кто хотел, ибо малышка обладала вздорным и капризным нравом, отягощённым пронзительным и на диво громким голосом), вскакивали в самых деликатных местах прыщи и бородавки, загонялись под ногти сантиметровые занозы либо навсегда терялись любимые игрушки. Популярности вышеперечисленное ей не добавляло, кстати. Зато настраивало на то, чтобы – в соответствии с семейными традициями – выбрать в качестве будущей профессии прикладное колдовство. Дабы последовательно и эффективно наносить вред человечеству. И, конечно, способствовать осуществлению коварных замыслов платежеспособных злодеев.

Однако Кларисса, будучи девицей молодой, но расчётливой, жаждала вначале достоверно выяснить, какие перспективы сулит лично ей данная судьба. Поскольку вожделела именно почёта, уважения и страха со стороны окружающих – плюс всякого рода материальных благ, а отсутствия оных вовсе не желала. В конце концов, и после финансово-экономического вуза скверный нрав и дурной глаз открывают перед инициативным бухгалтером богатые перспективы.

Родители встрепенулись, гикнули, свистнули, раздали немалое количество презентов, комплиментов и угроз – и добились-таки приёма у единственной в стране практикующей пифии.

На вид предсказательнице было лет двести; по собственным же словам, она происходила из тех самых, древнегреческих. Видимо, поэтому в кабинете у неё наличествовали: сушёный крокодил; четыре заморенных в масле скорпиона; живая мартышка; пять шаров различной величины и сомнительной хрустальности (из них один – с трещиной); два обрамлённых в рамки и застеклённых диплома на мёртвых языках; вымпел победителя социалистического соревнования по Калужской области за 1978 год; чёрные восковые свечи; дым; полумрак; неприятный запах. И десятки свитков, манускриптов, инкунабул на полках разномастных шкафов.

– Значит, опять прорицать будем, – разочарованно констатировала пифия и швырнула фрагменты куриного скелета в ящик стола. – Зря. Я на любовь отлично гадаю. Никто не жаловался пока.

Клара злобно зыркнула на старуху.

– Ну, грядущее так грядущее, – вздохнула та, задула почти все свечи и уставилась в глубины самого большого колдовского шара.

Заметно потемнело. В углу что-то настойчиво и на редкость мерзко шелестело. Гортанный баритон, то стихая до шёпота, то усиливаясь почти до крика, твердил заклинания на непонятном языке. Голос исходил из недр пузатого шкафа.

– Язык неведомого Кадата, – пояснила пифия. – Приморский диалект.

Она отставила шар, широко раскрыла глаза и, в упор уставившись на Клариссу, принялась вещать.

– Завидная, завидная судьба ждёт тебя, девушка. Будешь ты богатой, здоровой, ухоженной. Жить станешь в четырёхкомнатной квартире в центре Москвы.

Клара поморщилась.

– Гм, – чуть замялась прорицательница. – О чём бишь я? Ах, да – ещё станешь ты могучей, страшной, опасной. Самой сильной ведьмой на Земле будешь. И все – ну просто все подряд – затрепещут.

Кларисса облегчённо вздохнула.

– Однако имеется одно небольшое условие, – ехидно усмехнулась старуха. – Без ограничений, знаешь ли, в этом деле никак. Достигнуть всего вышеобозначенного ты сможешь, лишь собрав достойный ковен. Помнишь, как у Шекспира? «Когда при молниях, под гром мы в дождь сойдёмся вновь втроём?» Вот в таком примерно роде. А без надёжных помощниц – никакого всемогущества. Доступно ли излагаю, девица-красавица?

Когда Клара уже обувалась в прихожей, пифия добавила:

– А умрёшь ты в семьдесят лет – день в день, – стянула на груди шаль, воздела глаза кверху и, подумав, закончила. – От удара молнии.

И широко, добродушно улыбнулась.

Всё же полезно иметь знакомого экстрасенса. Кларисса почувствовала себя ракетой, которую навели на цель. Угрям и поносам у одноклассников – стоп! Со сломанными учительскими стульями тоже пора заканчивать. Всё для фронта, всё для победы! И – внимательно следить за окружающими, дабы не проворонить появления подходящих кандидаток в соратницы. Не упустить знаков и символов.

Вообще-то ковен должен состоять из тринадцати человек: шесть женщин, шестеро мужчин и метресса. Это если подходить к делу строго. Однако в наше время всё столь измельчало, что и трёх-то колдуний попробуй найди. Опять-таки – Шекспир…

Вот и Кларе никак не удавалось собрать вожделенную триаду. То есть отдельные потенциальные конфидентки попадались на её пути, однако каждый раз возникало сомнение: полно, да достойны ли они? Какую ни возьми – явные недочёты в способностях или воспитании. Либо в том и другом сразу. А ведь это вам не фирму какую-нибудь регистрировать! Выберешь не ту – и пиши пропало. В лучшем случае получится инфернальная банда, способная лишь поднять из могилы завалященького мертвеца или украсть душу у зазевавшейся гражданки. Нет, полувсемогущество – не для Клариссы. Раз у неё настоящий тёмный потенциал, то и нечего претендовать на малое. Или власть над миром – или власть над миром. Третьего не дано.

А пока надо было как-то устраиваться. Клара успешно закончила школу и тот самый финансовый университет (и всего-то пришлось немного похимичить с результатами экзаменов – опытный хакер справился бы безо всякой магии). При этом аккуратно посещала занятия (ну хорошо, не совсем она… скорее, астральная проекция… но, главное, преподаватели – профессора, доценты и прочая шибко учёная, однако же простоватая и доверчивая публика – её регулярно наблюдали), а вот на вечеринки и тому подобные танцульки отнюдь не ходила – ввиду грядущей славы это было мелковато и даже несколько дискредитировало.

Ну в самом деле: представьте, что вдруг выяснилось бы, что небезывестный Саурон в студенческие годы вместо убийств, похищения драгоценностей всемирно-исторического значения и тому подобных деяний втихаря покуривал бы марихуану и бренчал на гитаре?! А?!

И романтических историй, всяких прекрасных принцев или, напротив, гёрлфрендиц Клара была вполне чужда.

Ибо, с одной стороны, для будущей Великой Правительницы иметь какого-то там мужа – никак не комильфо… недостаточно злодейски, согласитесь. Фаворит с замашками авантюриста и повесы, которому затем можно было бы прилюдно отрубить голову и прочие места за неверность, – это ещё куда ни шло. Но на подобную роль однокурсники никак не тянули. «Выгулять» девушку в клуб, потанцевать, напоить и переспать на скорую руку – вот и весь ассортимент, он же прейскурант. Высший шик – жениться на пару лет «по залёту». Небогато, короче. Не круто.

С другой же стороны, пресловутая невинность (слово, подходящее Клариссе вроде седла варану) резко увеличивает магическую силу. Это хорошо известно и много раз описано. Как и то, впрочем, что ведьмы похотливы и вступают в интимные отношения со всем, что движется, – начиная с Князя Тьмы и заканчивая собственным помелом. Как-то сочетаются эти два обстоятельства в народном сознании. Да и в реальности – также. А всё потому, что ведьмы – вообще особы противоречивые. Внезапные такие. Где появляются они, там логика и здравый смысл позорно отступают. Для той ведьмы, которая считает, что девичество – непременный залог всемогущества, это так и есть. Если же колдунья полагает сию максиму бредом сивого Бегемота, то прелестнейшим образом способна достичь уровня Лилит 2.0 и в этом случае. И не спрашивайте меня, почему данный парадокс не приводит к гибели разумно организованной Вселенной. Кто вам сказал, кстати, что она организована разумно? Лично я устроил бы Универсум куда лучше. И вообще – подобные неуместные вопросики доведут вас до беды. Учтите на будущее.

Вот и Клара как ведьма начитанная берегла честь смолоду.

Закончив вуз с красным дипломом, она поступила на престижную и денежную работу в весьма надёжный и благопристойный банк. На членов отборочной комиссии при этом произвела столь сокрушительное впечатление, так их очаровала, что беднягам потом полгода снились эротические кошмары. И это они ещё легко отделались: знали бы, что их ждало, если бы напрягли волю и отказали таки… Однако же не будем отвлекаться.