Те же и Скунс - 2

Никита в жизни своей ни дня в офисе не сидел, и ему стало смешно. Он поинтересовался:

- И много написал-наснимал?

- Много, не много... Где ж вам меня знать, я каждый день по презентациям и приёмам не шастаю. Я всё больше по детдомам и по разным помойкам...

Он повернулся, чтобы уйти, но Никита легонько придержал его за рукав:

- По детдомам? А это случайно не ты... где ещё такая баба противная?

- Я. Алексей Корнильев.

- Новиков. Никита... Глебович. Сдвинулось там хоть что после твоего репортажа?..

Они добыли себе бутылку шампанского и по бутерброду - не с икрой, правда, но всё-таки с рыбкой. После второго бокала Лёша сознался, что чувствует за собой некоторую вину. Из его "детдомовского" репортажа, видимо, слишком уж явствовало богатство заведующей, нажитое-далеко не праведными путями:

- Серьги - во-от такенные, с камнями, чуть уши не отрывались... Мы их крупным планом... Ну и вот... должно быть, кто-то увидел. Пришёл воровать и её дома застал... по лбу чем-то тяжёлым... Я и думаю теперь... Если бы не мы с камерой, была бы жива...

- На радость всему прогрессивному человечеству, - хмыкнул Никита. Лёша посмотрел на него... и неожиданно расхохотался.

- Я-то что,- сказал он.- Я так... ещё начинаю...

Вот Борис Дмитриевич - это да!

- Я человек серый, невежественный, только в калькулятор смотрю. Это кто?

- Борис Дмитриевич Благой. Я у него практикантом... Мы с ним такое распутываем! Представляете? Кто-то из-за денег уже несколько садоводств сжёг. Вокруг всего города!..

Знать бы Лёше, сколько внимательных ушей бывает на таких вот банкетах!.. Но он не знал. Даже не догадывался. И Никита не знал. И не было рядом многоопытного Благого, чтобы вовремя заткнуть Лёше рот. Хотя бы бутербродом...

Опознание.

Сотовый телефон заверещал через пятнадцать секунд после того, как Снегирёв завершил ритуальную утреннюю пробежку, выбрался из-под душа и включил крохотный аппарат. "Голосовой почтовый ящик" спешил осчастливить его недавно полученным сообщением.

- Алексей, извините... извини за беспокойство, это Жуков... - сказал Валерий Александрович и взволнованно замолчал. Звонками на трубку он не злоупотреблял, скорее наоборот. Мобильная связь в его понимании была слишком дорогим удовольствием: только на крайний случай и только для спасения жизни. Но вот настал час "Д", и он оказался в безвыходных обстоятельствах, и... "Абонент не отвечает, оставьте сообщение". Закон подлости.

За время секундной паузы Алексей успел до смерти перепугаться, не случилось ли чего со Стаськой, но при следующих словах Жукова у него отлегло от сердца.

- Тут нам позвонили... насчёт "Москвича". Вроде как его... обнаружили. Приглашают приехать... Надо бы с вами... с тобой посоветоваться. Позвони, пожалуйста, когда сможешь...

Сообщение поступило в пять тридцать, утра, как раз когда Снегирёв месил кроссовками рыхлую снежно-соляную кашу на набережной. Жуков звонил явно из дома. Было слышно, как на заднем плане размеренно пробили часы, стоявшие у них в кухне, на телевизоре. Но Бог с ним там, со временем. Плохо было то, что Жуков явно недоговаривал.

Скунс прожил на свете столько, сколько киллеру вообще-то не полагается. И не в последней степени благодаря умению просчитывать варианты. Он их просчитал и теперь. Все, какие подсказал его богатый жизненный опыт. Начиная от пистолета, приставленного к жуковскому затылку, и кончая поступившим от кого-то предложением вернуть машину за выкуп.

И решил, что, всего вероятнее, Жукову позвонили не уголовники, а милиция, нашедшая-таки угнанный автомобиль. Но пребывает "Москвич" в состоянии очень плачевном. Разбит, сброшен в озеро или овраг. По каковой причине его, собственно, и смогли обнаружить. А Жуков темнит, выражается сугубо обтекаемо, потому что его могут услышать Нина и Стаська. От которых он, ясное дело, утаил травмирующие подробности...

Снегирёв хмуро покачал головой и набрал номер. Валерий Александрович сразу снял трубку.

- "Мессагу"* получил, - по обыкновению коротко сообщил ему Алексей. - Если я прямо сейчас?.. Хорошо...

*Сообщение (от англ. message; компьютерный жаргон).

И весь разговор. Он не стал ни о чём расспрашивать Жукова, потому что на сей раз вместо боя часов на заднем плане прослушивались голоса. Обеих жуковских "девчонок". И развёрнутые вопросы, на которые Валерий мог бы ответить "да" или "нет", тоже не стоило задавать. Потому что за стеной проснулась чуткая тётя Фира, травмировать которую опять-таки было совсем ни к чему.

Алексей согнал с дивана Ваську, блаженно разлёгшегося посередине, быстро оделся и побежал за машиной. Тётя Фира давно привыкла к самым непредсказуемым отбытиям и прибытиям своего жильца. И к тому, что он вряд ли правдиво расскажет, чем занимался.

Она полагала, будто он не замечал, как она вздрагивала при каждом новом сообщении о заказном убийстве, случившемся в Питере и окрест. Как боялась упустить какую-нибудь подробность. А потом мучительно силилась сообразить, где был в момент убийства её квартирант - дома или в отсутствии...

Снегирёв не был жмотом и вместе с печкой для прогрева двигателя купил дистанционный пульт. После некоторых ухищрений, предпринятых в кольчугинской мастерской, печка круто "положила" на упомянутые в инструкции двести метров действия пульта и стала бесперебойно включаться на любой стоянке, куда бы Алексей ни поставил машину. Да ещё выдавать ответный сигнал. Дескать, понял, начальник! Жду с нетерпением!.. Что в инструкции уже вовсе не упоминалось, но было очень полезно.

...Если Снегирёв не ошибся - а он скорее всего не ошибся, - то бедолага жуковский "Москвич" теперь, наверное, опять поедет к Кирюшке. И на сей раз - не с обычными симптомами старости, а кое с чем посерьёзнее. В лучшем случае смятая крыша и разбитые стёкла. А то и мотор, вдвинутый внутрь до водительского сиденья...

Выруливая на Московский, Снегирёв мрачно подумал о том, что оптимальным в смысле душевных ран (да и финансово) был бы вариант с выкупом. В этом случае Жуков получил бы машину целёхонькой. Зато корыстолюбивые похитители обогатили бы медицину. И в переносном смысле, и в самом прямом... Скунс разжал руки, стиснувшие руль, и вздохнул. Если бы да кабы...